NOTHING: Почти детективная история одного знаменитого художника - Наталья Солей

– Надо разрабатывать все связи убитой. Особенно на Самсонове рассиживаться не будем, – резюмировал он результат своего похода, обращаясь к Василию.

– Будем разрабатывать, – послушно согласился стажер. – Хотя я тут интересные детальки о нашем подопечном накопал. Это покруче найденной пули будет. Вот, Анатолий Матвеевич, почитайте, – протянул Вася выведенную на принтер информацию. Он продолжал изучать новые страницы, все больше изумляясь столь далеким от его жизненных ценностей реалиям. В какой-то момент даже не выдержал и стал зачитывать Власову прямо с монитора окончательно потрясшую его новость:

– Не, ну вы посмотрите! Оказывается, успех только на 20 % состоит из вашего опыта и квалификации, а на 80 % из выбранной вами стратегии действий. «Успехи и достижения, кажущиеся волшебными и необъяснимыми, часто обладают глубинной структурой, которую можно раскрыть, понять и передать другим людям, так что использовать ее на практике смогут не только придумавшие ее „мудрецы“». Подумайте, только опыт и квалификация, да и те только на 20 %, а талант там в их деле и вовсе не нужен, – потрясался Василий, вспоминая установки деда, что изначально главное все же – талант. Труд и талант. Устарел, однако, дед. Критерии в искусстве рванули далеко вперед.

– А вот тут и подробные разъяснения есть, – не унимался Василий. – Концепция программы очень проста. Актер может воссоздать поведение, мимику, голос человека до такой степени, что проникнется его образом мыслей. При этом зрители видят не актера, а его героя. Так же любой человек может смоделировать образ мыслей, навыки другого, более успешного в чем-то человека, и достичь того же, или почти того же, результата. Отлично, значит, будем моделировать образ мыслей господина Самсонова, – продолжал комментировать Василий, – нам тут даже сообщают, как это делается. Значит так: «Вы можете притвориться мастером какого угодно дела – и справиться с ним. Совершенно не важно, умеете ли вы гипнотизировать или нет. Вернувшись домой, притворитесь гипнотизером. Люди пойдут за вами и начнут притворяться, что они погружаются в транс. Через какое-то время им надоест притворяться, и они забудут, что только притворяются. Но не дайте им себя одурачить: не забывайте, что вы сами всего лишь притворяетесь».

В качестве модели тренинга «Технология брэндинга» берется культовая и одиозная фигура – художник Микис Самсонов. Стратегию мышления можно перенять в процессе общения с человеком. Если, например, кого-нибудь поместить в среду талантливых художников, то через некоторое время можно научиться их стратегии мышления и начать неплохо рисовать.

Поэтому очень важно попасть в среду успешных профессионалов. Стратегия мышления – это набор инструментов, с помощью которых можно «моделировать успешные стратегии».

– Умри, яснее не скажешь, – заключил исследования стажера капитан Власов. – Значит, ты сначала притворяешься художником, причем сразу успешным, а потом уже рисуешь. Типа это дело наживное.

– А вот еще, – завершая свой экскурс по освещению фигуры Самсонова в СМИ, продолжал цитировать Василий, – пишут: «Конечно, он преуспел – стал модным и востребованным персонажем. Но именно персонажем, а не художником. „Я делаю выставки только в музеях национального значения, – говорит Самсонов. – Или в закрытых клубах“,– продолжает он с некоторым смущением. В больших музеях его выставок пока не было. В закрытые клубы пускают не всех. Так или иначе увидеть работы мастера невозможно. Только на репродукциях.

Короче, есть миф о Самсонове, а не Самсонов. И становится понятно, что чувственные откровения в свежеизданных мемуарах – есть попытка автора ухватиться за ускользающую реальность и доказать самому себе: „Ну, вот же я, вот!“ Это, к несчастью, ложный путь – лучше с самого начала было сказать: „Меня нет“. Миф – мифом, как клин – клином. Пока Самсонов не отдаст себе в этом отчет, он так и останется салонно-глянцевым ньюсмейкером. Настоящим наивным художником по сути дела».

Власов выслушал весь доклад стажера, проиллюстрированный подборкой перепечаток из Интернета. Было совершенно очевидно, что у Самсонова есть алиби и вроде нет связи с убитой Макеевой. Ну мало ли что было 10 лет назад. Пуля, найденная в квартире Самсонова, сама по себе ничего не значит. Возможно, Макеева даже и стреляла в него, но не попала. Ну не на почве же ревности она это сделала. Тут что-то другое. Интуиция подсказывала капитану, что причины, приведшие к убийству Макеевой, кроются именно в этом человеке. Правда, пока он не понимал, как то, что нарыл Василий, объясняет его ощущения и связано с их делом, но чувствовал, что связь эта есть.

Найти Гнилова особого труда не представляло. В Нижнем он был фигурой заметной и очень деятельной. В местной милиции хорошо знали и его самого, и место его проживания, но выезжать в Нижний не пришлось, поскольку Гнилов как раз собирался в Москву, а, услышав, по какому делу с ним хочет встретиться капитан Власов, сказал, что с вокзала сразу приедет в милицию. Буквально на следующий день Гнилов предстал пред ясные очи оперативников.

Внешне ничем не примечательный, Гнилов производил впечатление довольно неприятное. Нечто среднестатистическое, а намечающаяся лысина дополнила и еще больше усугубила впечатление «облезлости» этого персонажа. Разговаривал он громко, нагло и абсолютно безапелляционно. Сразу сообщил, что долгое время работал в уголовно-исправительной системе. Проще говоря, был надзирателем в тюрьме, а когда началась перестройка и все пытались что-то придумать, чтобы как-то выжить, он тоже не отстал от жизни.

Придумал себе неплохое занятие – стал арт-директором и правой рукой художника Самсонова.

– А вы что с ним в тюрьме познакомились? – не удержался от вопроса Василий, но осекся под строгим взглядом капитана.

– Нет, к тому времени из тюрьмы я уволился. Но именно в тюрьме впервые о нем услышал от одного бомжа из Углича, который сел по пьяному делу, после того как его дружок, тоже алкаш, покончил с собой. Правда, расследования никакого не было. Чего заниматься отбросами общества? Записали, что напился и замерз. Дело-то осенью было. Кроме того еще и таблеток наглотался. Так и заснул. А до этого успел рассказать своему случайному собутыльнику, кочевавшему из города в город, откуда у него деньги появились.

Сначала я не придал этой истории никакого значения. Что там, в тюрьме, только не наслушаешься? Однако похожая история произошла и в Нижнем Новгороде. Мне показалось: запахло жареным. Я стал анализировать, сопоставлять факты, следить за одним человеком. Даже в Ригу съездил и под предлогом, что разыскиваю своего армейского товарища, познакомился с подружками художника. Видимо, им некому было рассказать о своих отношениях с этим мачо. Конечно, воспоминания не из приятных… Кому хочется признавать, что тебя использовали как одноразовую посуду? А с его другом, то есть со мной, разоткровенничались. Потом собрал кое-какие сведения в художественном институте. В общем, занятный портрет вырисовывался. Тогда я договорился с ним о встрече, да наудачу и рассказал легенду, которую сам выстроил в результате своих разысканий и домыслов. Легенду о нем… С моей стороны это был чистый блеф, но случайно я попал в самую точку. Он оказался неглупым человеком. Подумал, что врага с такой информацией лучше иметь в друзьях, чтобы был всегда на глазах. Решил не выносить сор из избы и предложил мне сотрудничество. Так мы стали совместно работать.

– Это вы о ком рассказываете? – как-то не сразу сообразил Власов.

– Как о ком? О Самсонове. Вы же его делом занимаетесь? Или нет? – недовольный такой несообразительностью сообщил Гнилов.

– Мы занимаемся делом об убийстве Макеевой и в связи с этим выявляем все ее связи. Гражданин Самсонов входит в круг людей, знавших ее, – спокойно ответил Власов. – А вы знали ее?

– Конечно, знал. Это у Микиса Захаровича был один из самых затяжных романов, потому что она сама была художницей, – озадачено проговорил Гнилов. – А я думал вы наконец-то расследуете дело о подделках. Да… понятно… никогда тем делом заниматься никто не будет. Связываться не охота. А Лену-то жалко. За что ее?

– Мы думали, вы нам расскажете, – быстро сориентировался Анатолий Матвеевич.

– Да я только от вас узнал, что ее убили, а вы меня спрашивает, кто и почему это сделал. Ничего себе работает наша милиция!

А Самсонов у вас как? Подозреваемый что ли?

– Свидетель. Он один из тех, кто виделся с ней незадолго до смерти, – спокойно парировал Власов.

– Ну ясное дело, других-то подозреваемых у вас нет. Вот вы и думаете на него. Это зря. Самсонов все что угодно может сделать, но на убийство не пойдет никогда. Слишком себя любит и не «закажет», потому что очень жадный, а бесплатно ему никто такую услугу не окажет. Уверяю вас, не там копаете.