Велосипед судьбы - Павел Сергеевич Иевлев

– Смотри.

Василиса окинула взглядом бухту, освещённую закатным солнцем. Оно опустилось ниже уровня висящих над берегом туч и подсвечивало их снизу переливами сизого багрянца, превратив море в подобие мрачного зеркала, в котором как будто отражаются тлеющие угли небесного камина.

– Как красиво! – восхитилась она. – Я, кажется, понимаю, что ты нашёл в этом месте. Здесь так… Величественно, пожалуй. Там, где мы купались, тоже красиво, но там попсовая, потребительская красота. Красота для людей, как в рекламе турфирмы. А здесь все само по себе, можно только смотреть. Не море для купания, а просто море. Огромное, суровое и красивое не для нас. Просто красивое.

– Ты офигенно всё понимаешь! Спасибо. Я немного боялся показать тебе это место. Вдруг ты бы пожала плечами и сказала: «Ну и что ты в нём нашёл?» Но ты поняла.

– Наверное, корректору нужно именно такое. Нечеловеческое и прекрасное. Огромное и спокойное. Не для людей, которые однажды всё испортят.

Они стояли, касаясь плечами у деревянного ограждения балкона и смотрели на садящееся солнце. А потом как-то одновременно повернулись друг к другу и соприкоснулись губами.

Василиса никогда раньше не целовалась. Данька тоже не казался опытным. Но это было… Очень волнующе.

– Посмотри туда, – шепнул он, когда у них кончилось дыхание и они остановились.

– Куда?

– Вон, на тот мыс, видишь?

– Похожий на полощущего что-то в воде енота?

– Точно! Так его и назову – Мыс Енота! Смотри на его край. Сейчас должен появиться…

Из-за чернеющего на фоне гаснущего в море заката мыса показался силуэт корабля. С острым, наклоненным вперёд носом, скошенной назад ходовой рубкой, просвечивающими панорамными стёклами пассажирского салона. Остальное на таком расстоянии не разобрать.

– Похоже на большую яхту. Здесь есть люди?

– В том-то и дело, что нет! Я бы почувствовал. Но каждый вечер, в один и тот же час, бухту пересекает корабль.

– Наверное, автоматический беспилотник. Людей, которых он перевозил, давно нет, но он продолжает наматывать свой бессмысленный маршрут…

– Может быть. Я не знаю.

– Ты никогда не пытался выяснить?

– Я решил, что у этого места должна быть своя тайна. Однажды, когда мы окончательно спасём Мультиверсум, и всё закончится, я притащу сюда надувную лодку с мотором, подкараулю этого «Летучего Голландца» и возьму на абордаж! А до тех пор пусть остаётся таинственным силуэтом на горизонте.

– Я понимаю. Хотя я бы, наверное, не выдержала. Я очень любопытная!

– Ты очень классная, – сказал Данька, и они снова поцеловались.

В голове у Василисы при этом было пусто, звонко, горячо и лопались маленькие цветные фейерверки. А потом Данька отстранился, скривился и сказал:

– Ой, как же не вовремя! – он щёлкнул по широкому браслету на руке, там откинулся крохотный экранчик. – Меня вызывает Школа.

– Что-то случилось?

– Пока не знаю. Это надёжный, но очень медленный способ связи. Придётся подождать подробностей. Как раз успеем собраться.

– Нам пора ехать?

– Скорее всего, да. Никто не будет отправлять сообщение по струнам дорожного фрактала, чтобы просто сказать «привет». Хочешь чаю?

– Нет. Скорее наоборот.

– В смысле? Ах, да. Туалет за той дверью.

Глава 4. Интеллектуальный гандикап

Когда Василиса вернулась в комнату, Данька уже стоял одетый в штаны и куртку, запихивая какие-то вещи в небольшой рюкзачок. Лицо его было мрачным и недовольным.

– Послушай, – сказал он, – ситуация сложилась крайне неудачным образом.

– Что такое?

– Один из разведчиков… На самом деле он контрабандист, просто сотрудничает со Школой, но это неважно. В общем, один из срезов начал коллапсировать. Он еле успел ноги унести. Похоже, всё развивается очень быстро.

– Тебе надо туда?

– В этом суть работы корректора. Я отправляюсь туда, где начинается коллапс, нахожу того, кто стал точкой фокуса, вытаскиваю его, доставляю в Школу, сгружаю на пороге, сдаю под расписку. Там из него готовят следующего корректора, потому что подобное тянется к подобному, и один корректор всегда другого найдёт. Вот такая дурацкая система, но ничего лучше пока не придумали.

– Но работает же?

– Довольно паршиво, – признался Данька. – Когда-то корректоров были сотни, потом десятки, сейчас нас двадцать три. И с каждым годом это число уменьшается.

– Странно. Математически должна быть прогрессия – ведь каждый корректор наверняка спасает больше одного кандидата, а значит, это экспонента.

– Раньше так и было. Но с некоторых пор корректоры начали пропадать. Уходят на Дорогу – и всё, ни слуху ни духу. Исчезают бесследно. Мультиверсум – опасное место. Поэтому мне очень не хочется просить тебя