Странствия убийцы - Робин Хобб

Ты не понимаешь, сказал я ему устало. В дне слишком много часов, и слишком много дней, в которые я могу это сделать.

Зачем ты рубишь свою жизнь на кусочки и даешь этим кусочкам имена? Часы, дни. Это как с кроликом. Если я убил кролика, я ем кролика. Он сонно, недовольно фыркнул. Когда ты получаешь кролика, ты разрубаешь его на куски и называешь это костями, мясом, шерстью и потрохами. И тебе всегда мало.

Так что же мне делать, о мудрый учитель?

Перестань скулить и просто сделай то, что хочешь. Дай мне спать.

Он слегка толкнул меня мысленно, как можно толкнуть локтем в ребра, когда сосед по столу в таверне подсаживается к тебе слишком близко. Я внезапно осознал, каким тесным был наш контакт в последние несколько недель. Было время, когда я упрекал его за то, что он все время находится в моем сознании. Я не хотел его общества, когда бывал с Молли, и пытался объяснить ему, что такие мгновения должны принадлежать мне одному. А этот его толчок сделал для меня ясным, что теперь я привязан к нему так же тесно, как он ко мне, когда был еще щенком. Я отбросил желание схватить его, устроился поудобнее в кресле и уставился в огонь.

Я опустил стены и сидел некоторое время с пересохшим ртом, ожидая атаки. Когда ничего не произошло, я осторожно снова поднял их. «Они считают меня мертвым, — напомнил я себе. — Они не будут всю жизнь сидеть в засаде, чтобы напасть на мертвого человека». Все равно было трудно заставить стены опуститься. Гораздо легче широко открыть глаза днем, когда на воде ярко блещет солнце, или не дрогнув ждать удара. Когда я наконец сделал это, я ощутил, как Скилл плывет, обтекая меня, как будто я был камнем на дне реки. Мне нужно было только окунуться в эту реку, и я мог найти Верити. Или Уилла, или Барла, или Каррода. Я содрогнулся, и река отступила. Я успокоился и вернулся к ней. Долгое время я стоял, колеблясь, на берегу, понуждая себя окунуться. В Скилле нельзя попробовать воду. Или туда, или оттуда. Туда.

И я крутился и кувыркался и чувствовал, что распадаюсь на части, как кусок сгнившей веревки. Медленно река смывала с меня все покрывала, которые делали меня мной. Воспоминания, эмоции, глубинные мысли, которые имели значение, вспышки поэзии, которые переживает человек, ленивые воспоминания обычных дней, все это лохмотьями отпадало. Это было так хорошо! И все, что мне нужно было сделать, это отступить.

Но тогда Гален окажется прав.

Верити?

Ответа не было. Ничего. Его здесь нет.

Я вынырнул и вернулся в свое сознание. Я обнаружил, что могу сделать это. Я мог держаться в потоке Скилла и не терять самого себя. Почему это всегда было так трудно раньше? Я отмел этот вопрос и стал обдумывать дальнейшее. А дальнейшим было то, что Верити жив и разговаривал со мной всего несколько коротких месяцев назад. «Скажи им, что Верити жив. Вот и все». Так я и сделал, но они не поняли, и никто не предпринял никаких действий. Однако чем могло быть это послание, если не мольбой о помощи? Зов моего короля остался без совета!

И неожиданно это оказалось совсем просто, и крик Скилла вырвался из моей груди, он тянулся и искал.

ВЕРИТИ?

…Чивэл?

Не больше чем шепот, коснувшийся моего сознания, легкий, как мошка, бьющаяся в оконную занавеску. На этот раз была моя очередь тянуться, хватать и останавливать. Я ринулся к нему и нашел его. Его присутствие мерцало, как пламя свечи, угасающей в собственном воске. Я знал, что он скоро исчезнет. У меня была тысяча вопросов. Я задал самый важный.

Верити. Вы можете взять у меня силу, не касаясь меня?

Фитц? — прозвучало более слабо, медленно. Я думал, Чивэл вернулся… Он колебался на краю тьмы. Чтобы взять у меня эту ношу…

Верити, будьте внимательны. Думайте. Вы можете, взять у меня силу? Вы можете сделать это сейчас?

Я… нет. Я не могу дотянуться. Фитц?

Я вспомнил Шрюда, берущего у меня силу, чтобы попрощаться со своим сыном, и то, как Джастин и Сирен вцепились в него. И он умер — как лопнувший мыльный пузырь. Как погасшая искра.

ВЕРИТИ!

Я ринулся к нему, окутал и остановил его, как часто он останавливал меня во время наших контактов Скиллом.

Возьмите! — скомандовал я и раскрылся ему. Я заставил себя поверить в реальность его руки на моем плече, пытался вспомнить, что испытывал в те мгновения, когда он или Шрюд брали у меня силу. Пламя его присутствия во мне внезапно взметнулось и снова загорелось сильно и ясно.

Довольно! — предостерег он меня, и потом, с большей силой: Будь осторожен, мальчик!

Нет, со мной все в порядке, я могу это сделать, заверил я его и направил ему мою силу.

Довольно! — настаивал он и отодвинулся от меня. По ощущениям это было примерно так же, как если бы мы слегка отошли друг от друга и рассматривали один другого. Я не мог видеть его тела, но чувствовал ужасную усталость. Это была не та здоровая усталость, которая приходит в конце дневной работы, но ужасная, пробирающая до костей, когда один тяжелый день наваливается на другой и все время не хватает еды и отдыха в промежутках между ними. Я дал ему энергию, но не здоровье, и он быстро сожжет то, что заимствовал у меня, потому что это была не настоящая сила, как чай из эльфовой коры не был питательной едой.

Где вы? — спросил я его.

В горах, сказал он неохотно и добавил: Больше говорить небезопасно. Мы вообще не должны пользоваться Скиллом. Есть уши, которые попытаются услышать нас.

Но он не прекращал контакт, и я знал, что он жаждал задавать вопросы, так же как и я. Я пытался сообразить, что можно сказать ему. Я не ощущал никого, кроме нас двоих, но не был уверен, что почувствую шпиона. Долгие мгновения наш контакт продолжался просто как чувство общности. Потом Верити строго предупредил меня:

Ты должен быть осторожнее. Ты навлечешь на себя неприятности. Тем не менее это придало мне мужества. Я слишком долго не чувствовал прикосновения друга.

Тогда для меня это стоит любого риска. Я помедлил, потом обнаружил, что не могу закрыть в себе эту мысль. Мой король. Я должен кое-что сделать. Но когда это будет сделано, я приду к вам.

Тут я почувствовал что-то от него. Благодарность.

Надеюсь, я все еще буду здесь, если ты появишься. Потом жестко прозвучало: Не называй имен. Пользуйся Скиллом только при крайней необходимости. Потом мягче: Береги себя, мальчик. Будь очень осторожен. Они безжалостны.

И вдруг он исчез, резко оборвав контакт Скилла. Я надеялся, что там, где он находится, он использует данную мной силу, чтобы найти немного еды и безопасное место для отдыха. Я чувствовал, что он живет в постоянном страхе перед преследованием, все время настороже, все время голодный. Добыча, как и я. И что-то еще. Рана или лихорадка? Я откинулся на стуле, слегка задрожав. Я знал, что вставать нельзя. Простой Скилл отнял у меня много сил, а я к тому же открылся Верити и позволил ему забрать еще больше. Немного позже, когда дрожь пройдет, я встану и заварю чай из эльфовой коры. А пока я просто сидел и думал о Верити. Он покинул Баккип прошлой осенью. Казалось, с тех пор прошла вечность. Когда Верити уезжал, король Шрюд был еще жив, а жена Верити Кетриккен беременна. Он отправился в долгое путешествие. Пираты с Внешних островов истязали наши берега три года, и нам никак не удавалось выгнать их. Так что Верити, будущий король Шести Герцогств, отправился в горы, чтобы найти там наших полулегендарных союзников Элдерлингов. Традиционно считалось, что много поколений назад король Вайздом позвал их и они спасли Шесть Герцогств от бесконечных нападений пиратов. Легенды гласили, что они обещали вернуться, если нам снова понадобится их помощь. Итак, Верити оставил трон, жену и королевство, чтобы отыскать Элдерлингов и напомнить об их обещании. Его престарелый отец король Шрюд остался дома, так же как и его младший брат принц Регал. Почти немедленно после отъезда Верити Регал организовал заговор против него. Он поддерживал внутренних герцогов и не обращал внимания на нужды Прибрежных Герцогств. Я подозреваю, что именно он был источником слухов о том, что Верити погнался за химерой и был недееспособным дураком или сумасшедшим. Группа Скилла, которая присягнула Верити, на самом деле давно работала на Регала. С их помощью он объявил о том, что Верити умер на пути в горы, и сам получил титул будущего короля. К этому моменту он уже полностью контролировал своего дряхлеющего отца Шрюда. Регал решил перевезти двор внутрь страны и бросить Баккип, во всех смыслах, которые имели значение, на милость красных кораблей. Когда он заявил, что король Шрюд и жена Верити Кетриккен должны будут поехать с ним, Чейд решил, что настало время действовать. Мы знали, что ни тот, ни другая не будут долго стоять между Регалом и троном. И мы составили план, согласно которому оба они должны были бежать в тот самый день, когда Регал объявит себя будущим королем.