Обычная злая сказка - Александра Первухина

У неё никогда не будет своей семьи, не будет дома, куда можно вернуться после тяжёлого дня, не будет детей… Сила богини превратила её тело в безупречный инструмент, абсолютно приспособленный для достижения заданной цели за счёт всего остального. Тенира, не особо стесняясь в выражениях, объяснила ей её новое предназначение и доходчиво описала дальнейшую судьбу. Судьбу меча, направленного против тёмных сил, без жалости уничтожающего всё, что угрожает людям. А у оружия, как известно, не может быть ничего, кроме функции убивать. Друзья? Жрица равнодушно сообщила, что после пары веков надоедает их хоронить, так что проще не сближаться с человеком, чем потом мучиться сожалениями. Возлюбленный? По словам Тениры, по сравнению с любым из мечей богини самая фригидная старая дева – воплощение страсти, да и некоторые специфические изменения её тела вполне могут стать причиной смерти сумасшедшего, осмелившегося разделить с ней постель. Дети? Никогда. У неё больше нет органов, отвечающих за деторождение, она не для того предназначена…

И вот теперь она идёт куда-то по лесу в компании суровой жрицы, которая старше в десятки раз, и гадает – что её ждёт в недалёком будущем. Почему вместо обычного арсенала ей позволили взять только меч-полуторник? Девушка поёжилась. Она неплохо научилась владеть холодным оружием, но предпочитала всё-таки не пускать его в ход – пусть это и означало, что из-за пропущенных ударов выданная ей одежда напоминает прикид неформала, пестря кривыми швами везде, где только можно.

Погружённая в свои невесёлые размышления, Снежана едва успела замереть на месте, чтобы не столкнуться, с внезапно остановившейся Тенирой. Она выжидательно посмотрела на свою наставницу, которая, видимо, нашла то, что искала в последние несколько часов хаотичного блуждания по лесу. Девушка ожидала всего, чего угодно, вплоть до требования немедленно возвращаться, и, как она надеялась, была готова ко всему. Ей ведь всё равно не позволят уклониться от выполнения задания, а альтернатива тренировкам её совершенно не устраивала. Запертая снаружи комната и вечная боль – это не то, чего бы она хотела от жизни. Пусть и такой ущербной жизни, которая ей предстояла. В конце концов, существовала слабая надежда, что жрицы-целительницы смогут её вылечить если не от проклятия вечного служения богине, о существовании которой не так давно она даже не подозревала, то хотя бы от постоянной боли.

– Впереди стоянка разбойников. – Тенира повернулась к своей ученице и теперь внимательно следила за выражением её лица. – Тебе нужно просто пойти и уничтожить их. Считай это практическим заданием, отработкой навыков в реальных боевых условиях.

Снежана в ужасе смотрела на невозмутимую жрицу, не в состоянии даже членораздельно выговорить слово отказа участвовать в массовом убийстве людей. Она и представить себе не могла, что от неё потребуют такого! Девушка даже на тренировках старалась не задеть свою наставницу, чтобы не причинить ей боль. Ведь она на собственном опыте знала: несмотря на способность залечить любую рану, мечи богини далеко не бесчувственны, и повреждения тела причиняют им такие же страдания, как и обычному человеку. И всё в ней протестовало против того, чтобы намеренно мучить другого – пусть этот другой и не стесняется мучить её…

– Если ты не убьёшь их, то очень об этом пожалеешь, – Тенира правильно поняла колебания своей ученицы и решила внести ясность в ситуацию. – Тебе всё равно рано или поздно придётся научиться забирать чужие жизни, и лучше, если это произойдёт в первый раз под моим контролем, когда никто из тех, кого ты обязана защищать, не пострадает от твоей нерешительности. Действуй!

Снежана отчаянно замотала головой, умоляюще глядя на непреклонную наставницу, и решилась возразить:

– Я не могу! Не могу убить человека!

– Сможешь, – проигнорировала жрица попытку неповиновения и бестрепетно добавила: – Или на своём опыте убедишься, к чему иногда приводит глупая жалость. И если ты сейчас же не выйдешь на этот поединок, то остаток жизни проведёшь в запертой снаружи комнате. Выбирай.

Снежана судорожно сглотнула подкативший к горлу ком и неверяще уставилась на Тениру, бесстрастно наблюдающую за ней так, словно ей всё равно, что делать с непокорной ученицей – продолжить обучение или закрыть в храме и забыть об её существовании. Девушка с трудом удержалась от злых слёз безнадёжности. Ей опять не оставили выбора. Либо она станет убийцей, либо навсегда распрощается даже с призрачной надеждой вырваться из этого кошмара. И непонятно, что делать. В её прежнем мире гуманизм ставился превыше всего, и преднамеренное убийство ничем не угрожающих тебе людей ради собственного выживания считалось преступлением. Но Снежана очень сомневалась, что те, кто писали эти законы, когда-либо оказывались перед таким выбором. И всё равно не могла побороть впитанной с молоком матери уверенности, что так поступать нельзя.

Девушка не знала, на что решиться: оба варианта ей казались одинаково ужасными и неприемлемыми. Наконец она пришла к выводу, что если судьба в последнее время повадилась все решения принимать за неё, то и в этом случае следует предоставить року право выбрать ей путь. Снежана глубоко вздохнула, набираясь смелости, привычно поморщилась от вспыхнувшей с новой силой боли в груди и, не скрываясь, зашагала в сторону, куда указывала наставница, надеясь, что у неё хватит решимости на то, чтобы выйти навстречу разбойникам. В голове мелькнула странная мысль. Хорошо ещё, что отвратительная татуировка, изуродовавшая ей всю правую щёку, исчезла после того, как она стала пользоваться силой во время тренировок, и появлялась теперь только тогда, когда девушка исцеляла себя или вызывала дар богини, чтобы выполнить задание, находящееся за пределами человеческих возможностей…

Идти ей пришлось недолго. Заросли внезапно расступились, и девушка оказалась на большой поляне, на которой в настороженных позах застыли человек десять в странной одежде и с обнажёнными мечами. Снежана почувствовала холодок страха, пробежавший по спине, и инстинктивно обернулась, чтобы тут же встретиться с неприятными ухмылками ещё пятерых бандитов, видимо успевших обойти её с тыла. Девушка растерянно замерла, не зная, на что решиться. Она оказалась в окружении разбойников, услышавших её заранее и приготовившихся к нападению на неизвестного путника, добровольно пришедшего к ним в руки. Бандиты тоже не спешили нападать, видимо подозревая подвох, и настороженно разглядывали вышедшую из Северного леса одинокую девчонку в каких-то жутких обносках. Если бы она шла со стороны опушки, это ещё можно было как-то объяснить, но странная девица вышла из самой чащи и, значит, вызывала опасения.