Призрак и другие соучастники - Любовь Романова

Пока все были заняты делом, Вадик сидел в теплой комнатушке Алевтины Ивановны и пил горячий чай из огромной кружки, на боку которой ухмылялся усатый матрос. У тети Али сын служит на флоте, поэтому на стене у нее висит репродукция картины Айвозовского и на большинстве вещей можно обнаружить якоря, корабли и спасательные круги, а на столике стоит фотография сына — добродушного детины в бескозырке набекрень. Вадик разглядывал фотографию и думал о словах, сказанных Стасей директрисе. Вернее даже не о самих словах, а о том, как они были сказаны и какую реакцию вызвали. Складывалось ощущение, что его новой знакомой каким-то непостижимым образом удалось прочитать мысли Стервеллы, и каждое ее слово попало точно в цель. А еще говорила она как-то странно, по взрослому. Слова использовала, которые Вадик никогда в жизни не сказал бы… Вредный червяк снова дал о себе знать — что-то не так с этой девчонкой.

Минут через пятнадцать в комнатушку ввалились отмытые, разрумянившиеся Гарик и Стася с влажными, распространявшими запах яичного шампуня, волосами.

— Тетя Аля сказала, что мы можем взять пряники из тумбочки, — сообщил Гарик и полез за обещанным угощением.

— И чая себе налить! — деловито добавила Стася.

Пока пили обжигающий чай с мягкими, полными малинового варенья, пряниками, Вадик украдкой наблюдал за братом. Надо же, еще вчера он презрительно цедил в адрес новенькой «эта инопланетянка», а сегодня глазеет на нее, как на футбольный мяч с автографом Андрея Аршавина. Близнец все отчетливее ощущал угрозу их маленькому и такому хрупкому миру. Миру, в котором не было места девчонке, пусть даже она умеет решать самые трудные задачи и знает, что такое центростремительная сила. Этот мир принадлежал трем мужчинам, трем Соболевым — близнецам и их деду. Он вращался вокруг старого дома на окраине Тихореченска, в котором братья проводили выходные. Как только за окном темнело, деревянный дом наполнялся загадочными поскрипываниями, дедушка брал с полки книжку и читал внукам истории про таинственные острова, затерянные миры и гениальных сыщиков. Вадик больше всего на свете любил эти вечера. Он помнил каждый за последние два года. Собирал, коллекционировал, складывал в драгоценную шкатулку в тайном уголке памяти. Он не хотел ни с кем их делить. Не хотел и точка!

— Слушай, Стась, а как тебе удалось так уесть Стервеллу? — наконец, задал Гарик вопрос, который волновал обоих братьев, — Ты говорила с ней, словно следователь на допросе. Она аж пятнами пошла!

Стася поставила на стол кружку с нарисованной чайкой. Помолчала, потом начала рассказывать.

— Понимаете, уже два дня со мной творилась что-то странное. Я слышала какой-то шепот — он звучал прямо у меня в голове. Но каждый раз, стоило кому-то заговорить со мной, этот шепот обрывался. А когда Стервелла начала угрожать подвалом и запретом навещать вашего дедушку, я его снова услышала. На этот раз все было немного по-другому. Даже не знаю, как объяснить… Шепот стал мной. Понимаете?

Братья синхронно покачали головами.

— Частью меня. Во мне что-то изменилось. Внезапно я начала чувствовать то, что чувствует Стервелла. Я ощутила ее страх. Правда он был не на поверхности, а вот здесь, чуть ниже груди, — Рука Стаси опустилась на солнечное сплетение, — Конечно, кроме страха ее одолевали самые разные ощущения: раздражение, брезгливость, злость… В общем, целый букет! Но я поняла, для того, чтобы спасти нас от подвала, лучше всего сосредоточиться на страхе — напугать директрису. Нужные слова возникли сами собой — мне даже не пришлось ничего придумывать, и она запаниковала…

— Ты что, прочитала ее мысли? — с сомнением спросил Вадик.

— Нет! Скорее… я прочитала ее чувства. Вот! — наконец-то сформулировала Стася.

— Фантастика! — потрясенно сказал Гарик, — А наши чувства ты можешь читать? Ну, например мои.

— Твои? — Стася наморщила нос, разглядывая мальчика, и, наконец, сказала, — Нет. Твои — не могу. Наверное, это была случайность.

— Жаль! — вздохнул Гарик, — вести расследование вместе с эмпатом было бы куда проще!

— Вместе с кем? — удивился Вадик.

— Ну, помнишь, дедушка нам как-то читал фантастическую книгу, в которой упоминались эмпаты — вершина эволюции человеческой цивилизации. Они были способны считывать чувства окружающих людей.

— Ага, помню! Что-то воде встроенного в голову детектора лжи, — усмехнулся Вадик, — Ты всегда четко знаешь, врет тебе человек или говорит правду. Гарь, но это же выдумки! Такого просто не бывает!

…Вадика иногда начинали бесить фантазии брата. Как-то он решил, что поляна за дедушкиным домом, по краям корой росли три кривых дерева — аномальная зона. Если провести на ней ночь, то обязательно откроются экстрасенсорные способности: рентгеновское зрение, ясновиденье или, там, телегинез. И надо же было Вадику купиться на эту чушь! В холодную апрельскую ночь, прихватив по спальнику, братья выбрались из дома, чтобы поспать до утра под открытым небом. Это была самая скверная ночь в жизни Вадика. Мимо бегали бродячие собаки, то и дело пробирались сквозь кусты пьяные, и стоял жуткий холод. Когда рассвело, у мальчика поднялась температура, а Гарик хоть бы хны — даже не чихнул ни разу. Мало того, он утверждал, что две недели ангины, которые брат провалялся в постели — признак его выхода на новый эволюционный уровень. «Еще чуть-чуть, и ты начнешь двигать взглядом предметы! — уверенно сказал Гарик и положил перед близнецом коробок спичек. Целый месяц Вадик как дурак потел над ним, но тот не сдвинулся даже на миллиметр. В конце концов, мальчик понял, что его надули. Братья тогда здорово подрались. Правда, обоим досталось примерно поровну: у Гарика был синяк под левым глазом, а у Вадика — под правым…

— А вот и бывает!

— Давай, еще про телекинез с ясновиденьем вспомни!

— И вспомню!

— И вспомни!

— И вспомни!

— Хватит! Тихо! — рассердилась Стася, — Убийство хотите расследовать, а сами галдите на весь интернат! Дети! Все я иду спать!

— Я тебя провожу! — вскочил Гарик с кровати.

— Чего это ты? — близнец решил ни за что не оставлять брата наедине с девчонкой.

— Ребята, пошли вместе! — улыбнулась девочка, — Заодно обсудим план действий.

И они покинули уютную комнату завхоза.

ГЛАВА 9. СТАСЯ

Когда Стася открыла глаза, в окошко с любопытством заглянуло осеннее солнце. Пушистым котенком он прыгнуло через подоконник. Немного полежало, свернувшись теплым калачиком, на подушках спящих девочек, потерлось мягким боком об их сонные щеки и вдруг соскочило с кроватей, рассыпавшись по стенам стаей солнечных зайчиков.

Стася огляделась. Сегодня комната № 5 казалась совсем не такой унылой как накануне. Все дело в солнце? Или в том, что вчера у нее появились самые настоящие друзья? Два рыжих близнеца, которые чуть не подрались, выясняя, кто пойдет ее провожать? А может, причина хорошего настроения в удивительных способностях, внезапно проснувшихся во время разговора со Стервеллой? Надо же, как все изменила всего одна ночь! Еще вчера девочке приходилось уговаривать себя, что мир не так уж плох, а сегодня ее переполняет радость и азарт! Мяу!

Стася подмигнула солнечному зайчику, неторопливо скользившему по стене, и вскочила с кровати. Вперед! Нас ждет расследование! Внезапно она задумалась: а что бы на все это сказала бабушка? От радости не осталось и следа. Она бы не поверила. Прежде всего, не поверила бы в Стасины способности. Бабушка всегда говорила: «Смирись — ты самая обыкновенная. К сожалению, родители не передали тебе своего ума и таланта, поэтому у тебя есть один шанс чего-то добиться в этой жизни: работать и еще раз работать». Обижали ли Стасю такие слова? Нет, за свою жизнь она к ним привыкла. Привыкла и поверила. Она самая обыкновенная, можно сказать, посредственная. Но вчера… А что вчера? Она всего лишь спасала себя и друзей. Мало ли что человек может сделать в острой ситуации!

От этих мыслей на душе стало как-то пресно и скучно. «Ну ничего, — вздохнула Стася, — Нет способностей, зато Первое правило королевы никто не отменял. Пора привести себя в порядок». Она взяла полотенце с зубной щеткой и, пока все спят, поплелась умываться.

Но ей не повезло. В туалете уже стояла Вилка со своими подругами и, поглядывая на дверь, украдкой курили.

— Ба, какие люди без охраны! — сладко затянула Виола, хищно разглядывая Стасю, которая стараясь сохранять спокойствие, встала возле одного из умывальников.

— Эй, принцесса Романова, где твои секьюрити? — заржала Дашка.

Потрясающее чувство юмора!

Гульнара как всегда промолчала, таинственно улыбаясь щербатым ртом, отчего ее восточные глаза превратились в узкие щелочки.

Стасю внезапно охватило беспокойство. Впервые с того злополучного знакомства на лестнице в холле она оказалась наедине с троицей. На что же способны эти «милые девушки», когда на них никто не смотрит? Долго ждать ответа на свой вопрос не пришлось. Стася почувствовала резкий толчок в спину и только в последний момент сумела подставить руки, чтобы не поцеловаться с кафельным полом, одуряюще пахнущим хлоркой.