Машка Самбо и Заноза - Юрий Сотник

– Кто там?

– Мишка!.. Мишка, отопри! Это я, Клюквин!

Дверь открылась. Заноза увидела круглоголового, остриженного под машинку Мишку, на котором ничего не было, кроме трусов. Он сонно моргал глазами и даже не взглянул на нее.

– Мишка, гаечный ключ есть или хотя бы плоскогубцы?

Мишка даже не поинтересовался, зачем в такой поздний час нужны инструменты. Он широко зевнул и ответил:

– Плоскогубцы... они в ящике у меня.

Мишка, шлепая босыми ногами, направился в комнату. Клюквин пошел за ним. Через несколько секунд он вернулся уже без Мишки.

– Порядочек! Во! – сказал он, показывая Люсе большие плоскогубцы.

Как видно, Мишка, отдав Митьке инструмент, тут же завалился спать.

Клюквин сам выключил в передней свет, сам открыл дверь и подтолкнул к ней Занозу:

– Пошли.

Они благополучно спустились по лестнице, благополучно, никого не встретив, выбрались из двора и пришли к станции метро. Тут оба заколебались: а пустят ли их в такой поздний час в метро? Но им очень повезло. К ним подошел небольшого роста небритый дяденька и, чуть покачиваясь, сказал:

– Ребятки, вам в метро?

Клюквин и Заноза молча кивнули.

– Ребятки, вы, конечно, извините, я немножко выпимши. Я боюсь, что меня в метро не пустят, а денег на такси нет. Вы возьмите меня за руки, будто вы мои дети, с вами меня пропустят: все-таки детишки же!

Люся и Митька переглянулись, взяли пьяного дяденьку за руки и пошли с ним в метро. Он даже не позволил им заплатить за себя. Он разменял двадцать копеек и дал каждому изобретателю по пятаку, чтобы они опустили его в автомат. В метро их пропустили, только девушка, дежурившая у турникетов, проворчала вслед:

– Сам нажрался и еще детей за собой таскает!

Ночное метро

– Ну и вот, – закончила свой рассказ Заноза, – вот мы и хотим спрятаться здесь, пока станцию не закроют и пока все отсюда не уйдут. А потом посмотреть, как она устроена, эта машина.

– Люська! – сказала Самбо. – Да вас же наверняка поймают, неужели ты не понимаешь!

– Ну и пусть потом ловят, – ответил за Люсю Клюквин. – Ничего нам особого не будет: мы не для баловства ведь, а для дела.

Самбо замолчала. Она знала, что Занозу не переспоришь, вместе с тем она понимала, что нельзя позволять ребятам оставаться на ночь в метро.

– Вот она, поломоечная машина, – понизив голос, сказала сестре Люся.

Все остановились, издали глядя на синюю машину.

Потом Самбо тихонько потянула Петьку за рукав назад, и они стали шептаться за спиной изобретателей.

– Петька, сейчас подойдет последний поезд... Мы хватаем их, вталкиваем в вагон, и ты доставляешь их домой.

– А ты?

– А я остаюсь и узнаю конструкцию машины. Я у Митьки плоскогубцы отниму.

– Ты что, в милицию захотела?

– Не бойся, может, еще и не попаду! А если мы ничего не узнаем про машину, Заноза мне такого предательства не простит. Понимаешь, говорила, говорила по-хорошему, выведала у нее все, а потом раз – и силой в вагон! Это же вроде предательства, понимаешь?

Петя не возражал против поручения доставить изобретателей домой. Он их доставит в целости и сохранности, будет чувствовать себя героем в доме Пролеткиных, потом придет к себе домой и оправдается перед своими родителями, сказав, что снова помог отыскать сбежавших ребят. Однако то, что Самбо задумала сама остаться в метро, казалось ему чистым безумием.

Со стороны противоположной платформы слышался нарастающий гул. Это приближался поезд, идущий к "Аэропорту".

– Петька, приготовиться! – тихо сказала Самбо. – Я Митьку хватаю, а ты Люську.

– А что твоему отцу сказать?

– Скажи все как есть. Петька, приготовиться, поезд идет!

В тот момент, когда поезд ворвался на станцию, Самбо выхватила большие плоскогубцы, торчащие из кармана Клюквина, сунула их себе в карман плаща и потащила изобретателя через центральный зал на другую платформу. Детектив схватил Люську сзади за локти и стал подталкивать ее впереди себя.

– Машка! Как не стыдно! Как не стыдно! Бессовестная ты! заплакала Заноза.

– Люська! Ну милая, мама волнуется! – одновременно с ней закричала Самбо. – Я сама останусь здесь. Я сама узнаю конструкцию! Мама волнуется!

– Бессовестная! Бессовестная! Бессовестная! – продолжала плакать Заноза.

Самбо втолкнула изобретателей в вагон, помогла Пете удержать их, пока не захлопнулась дверь.

Всю эту довольно бурную сцену наблюдал дежурный по станции. Он подошел к Маше:

– Девочка, поездов больше не будет. Ты почему осталась?

– А я не еду, я провожала, – сказала Самбо и пошла к тому эскалатору, который был подальше от дежурного.

Самбо не очень-то представляла себе, что она будет делать ночью на станции, как она с помощью одних плоскогубцев сможет разобрать поломоечную машину. Но она понимала: если бы она не осталась, чтобы завершить Люсино дело, то Заноза очень долго считала бы ее предательницей. А сестры хотя и часто ссорились между собой, но все же очень любили друг друга. И еще кое-что заставило Самбо пойти на эту авантюру. Она представляла себе, как бродит одна по трем центральным станциям метро, соединенным длинными переходами и неподвижными эскалаторами, как ей будет жутко и одиноко одной в этом опустевшем подземном лабиринте... И Самбо представляла также, с каким удовольствием она будет рассказывать ребятам об этих похождениях, свидетельствующих об ее отчаянной храбрости.

Самбо подошла к эскалатору. Он был уже совершенно пуст, но двигался наверх. На эскалатор Маша не пошла. Она решила спрятаться в одной из арок, соединяющих центральный зал с платформой. Она стала под сводом арки, но тут со стороны платформы к ней подошел милиционер.

– Девочка, поездов больше не будет. Давай подымайся, – сказал он.

Волей-неволей Самбо пришлось стать на эскалатор и поехать вверх.

Она думала, что из ее затеи ничего не выйдет, что ей ничего не остается, как сесть в троллейбус, пока те еще ходят, и отправиться домой. Но, как только Самбо поднялась в вестибюль на "Площади Революции", планы ее снова изменились.

Свет в вестибюле был наполовину погашен. Никто не дежурил у выхода с эскалатора, как это бывает обычно. Слева Самбо увидела эскалатор, ведущий к "Площади Революции", справа, за поворотом, как видно у самого входа в метро, слышалась пьяная ругань, возмущенные женские голоса, строгие милицейские окрики:

– А ну, гражданин, перестаньте хулиганить!

– Ты давай силу не применяй! По указу пойдешь! Тебе сказано, поезда не ходят уже. Понял?

Вдруг какая-то женщина громко заплакала, послышался шум возни, кряхтение, снова пьяная ругань.

Самбо поняла, что надо действовать. Она бесшумно добежала до другого эскалатора, пригнулась так, что ее макушка оказалась на одном уровне с резиновыми поручнями, и стала спускаться по уже неподвижным ступенькам. Спускаться в такой позе было очень трудно: каждую секунду голова могла перевесить и Маша рисковала полететь носом вниз. Но она так и не разогнулась, пока не прошла больше половины эскалатора.

– Эй! Кто там есть? – послышался сверху мужской голос.

Самбо оглянулась. На самом верху, держась за поручни, стоял милиционер. Наклонный ход эскалатора был освещен тускло, но красный Машин плащ бросился милиционеру в глаза, а ее странная поза вызвала у него самые худшие подозрения.

– А ну, гражданка, вернитесь! – Милиционер еще не заметил, что перед ним девчонка.

В одно мгновение Самбо подумала о многом: о том, что вот сейчас ее заберут в милицию, о том, что родители зря прождут ее еще несколько часов, пока их самих в милицию не вызовут. Подумала Самбо и о том, что из милиции обязательно сообщат в школу, родителей вызовут на педсовет, а потом ее одну вызовут на совет дружины и, может быть, снимут перед линейкой галстук.

И такое отчаяние взяло Машку, что она больше ни о чем не стала думать. Она оглянулась еще раз на милиционера – тот все еще стоял наверху – и со всех ног понеслась вниз.

– Эй, вернись! Вернись, говорю! – закричал милиционер.

Самбо услышала наверху топот, затем продолжительный свисток. Этот свисток звучал удивительно громко и раскатисто под сводами пустого эскалаторного хода.

Самбо бежала быстрее милиционера, обутого в тяжелые сапоги. Она влетела в центральный зал станции и заметалась по нему, не зная, куда ей деться. Первое, на что она наткнулась, была громоздкая синяя поломоечная машина, та самая поломоечная машина! Машина ползала по мраморному полу, делая его чистым и влажным, а ею управляла немолодая женщина в синем халате. Женщина удивленно взглянула на Самбо, но продолжала работать. Тогда Самбо метнулась к одной из арок, соединявших зал с платформой, но тут же наткнулась на другую женщину, уже совсем молоденькую. Одетая в черный комбинезон, повязанная красным платочком, она стояла на какой-то подставке и протирала тряпкой бронзовую фигуру студентки с книгой в руках.