Подводная экспедиция - Джек Уильямсон

И все же… с какой целью они преследовали меня?

Я стал рыться в карманах в поисках мелкой монеты для стюарда.

Получив причитавшееся ему вознаграждение, стюард направился к двери. Я остановил его.

— Скажите-ка, — спросил я наигранно беспечным тоном, — а что у меня за сосед? Мне кажется, я его уже встречал где-то.

Стюард не менее искусно изобразил на своем лице недоумение.

— Если это ваш знакомый, почему бы вам не поговорить с ним?

Я, не раздумывая, вынул из кармана еще одну монету, и стюард стал заметно сообразительнее.

— Так вы сможете узнать его имя?

— Вне всякого сомнения, сэр. Оно записано в пассажирской ведомости.

— Вы меня очень обяжете.

Стюард понимающе кивнул и вышел из каюты. Через пять минут он уже стучал в дверь.

— Это некто И. Эй. Смит, сэр. Адрес не указан, — он замялся. — Казначей сказал, что заказ был сделан в последнюю минуту.

— Что ж, спасибо, — с нарочитой небрежностью поблагодарил я стюарда. — Выходит, я ошибся. Сами знаете, сколько на свете этих Смитов.

— Да, и многие из них вовсе не Смиты, — с заговорщицкой улыбкой ответил стюард, прикрывая за собой дверь.

Когда на следующее утро я вышел из своей каюты, лайнер уже шел на приличной глубине. Я ощущал легкую качку, не беспорядочную и изнурительную, как на надводных судах, а мягкую и убаюкивающую: это корабль преодолевал потоки мощных глубинных течений. Мягкая качка да еще почти неощутимая вибрация от работы винтов говорили, что мы идем со скоростью шестьдесят узлов в час или даже быстрее.

Во время завтрака я познакомился с одним из младших офицеров, и он предложил мне посмотреть корабль. Я, конечно, не отказался.

Для начала мы совершили прогулку по пассажирской палубе. Мой новый знакомый открыл металлическую ставню иллюминатора, и мы стали вглядываться в темноту.

Я столько раз видел все это раньше! Непроницаемая темнота, на фоне которой возникают непонятные светящиеся силуэты и быстро проносятся мимо.

— Мы идем на глубине двести метров, — пояснил офицер. — Вода за бортом — ледяная. Давление составляет примерно сто килограммов на квадратный сантиметр.

— Я понимаю, — с улыбкой кивнул я, а потом привычным движением задраил иллюминатор. Офицер с удивлением посмотрел на меня, но ничего не сказал.

Мы спустились ниже. Подводник показал мне цистерны главного балласта с их мощными помпами, аккумуляторную палубу с рядами батарей Воклэна, которые могли обеспечивать энергоснабжение корабля в случае отказа, невероятного почти, атомного реактора. Потом мы не торопясь обошли махину реактора. В его тихом гудении слышалась песня цепной ядерной реакции. Полюбовавшись на реактор, мы прошли через отсеки главного двигательного агрегата; там царили образцовая чистота и порядок, правда, немного пахло нагретым моторным маслом. Двигатели работали практически бесшумно, слышалась только сдержанная вибрация винтов и порывистое дыхание пара, выходящего из турбин в конце теплообменной цепи.

Мы посмотрели очень многое: грузовые отсеки, бак, центр вспомогательных механизмов, верхнюю палубу с бассейном и концертным залом, отсеки над основным корпусом, где были расположены центральный пост, штурманская рубка, радиостанция и каюты офицеров.

«Испания» так же сильно отличалась от потрепанного ветерана «Покателло», как изумруд от куска глины. Но если бы у меня была возможность выбора, я бы, не раздумывая, предпочел оказаться на старой субмарине в своем прежнем качестве.

Незаметно прошло полдня. Мы пообедали. Потом наступил вечер, а вместе с ним и ужин. «Испания» все так же безмолвно и неутомимо продвигалась сквозь черную пучину Тихого океана.

В свою каюту я пошел только за полночь.

Едва переступив порог, насторожился: что-то было не так.

Не вынимая ключа из замочной скважины, я стал вглядываться в темноту и прислушиваться. Мое шестое чувство подсказывало мне, что происходит что-то неладное. Пока я отсутствовал, в каюте что-то изменилось.

Я включил свет и осмотрелся по сторонам. Если кто-то и рылся в моих вещах, то делал он это на удивление искусно. Я не обнаружил никаких следов обыска. Но чувство тревоги не исчезло.

Не долго думая, я приступил к детальному осмотру каюты. Вскоре в ванной, в шкафчике для полотенец, я нашел то, что искал.

Я заметил, что пол в углу покрыт тонким слоем пластиковой пыли. А внутри шкафчика, за перекладиной, на которой висят полотенца, обнаружил небольшое круглое отверстие. Совсем маленькое, диаметром в полсантиметра. Кто-то насквозь просверлил стену моей каюты.

Для чего?

Загадка была не такой уж простой. В это отверстие нельзя было подглядывать — его плотно прикрывала перекладина для полотенец. Подслушивать? Вряд ли. В наше время для этих целей существуют электронные «жучки» — их проще установить и труднее заметить.

И все же… просверлили эту дырку совсем не случайно.

Так и не найдя подходящего ответа на этот вопрос, я решил, по крайней мере, принять меры предосторожности. Я вызвал стюарда и сказал ему, что хотел бы перейти в другую каюту. Если бы я знал, каковы будут последствия этого решения…

Но откуда мне было это знать?

Стюарда явно озадачило мое пожелание.

— Такого мы обычно не делаем, сэр, — не без раздражения сказал он. — Чем вам не понравилась эта каюта?

Стюард был не тот, с которым я разговаривал утром. Я изобразил на лице высокомерную гримасу.

— Послушайте, мне нужна другая каюта. Я ничего не хочу вам объяснять. Но… я готов платить за обе каюты, если у вас такие идиотские правила!..

Мне совсем не нравилось выступать в роли богатенького наглеца. Однако выхода не было — надо было или рассказывать стюарду о непонятном отверстии в стене, или ломать комедию. Чтобы не посвящать никого в мои дела, я предпочел последнее.

Стюард не переставал брюзжать, но я достал из кармана подходящую купюру, и после этого он стал намного сговорчивее.

— Прошу вас следовать за мной, — сказал стюард с учтивостью человека, чья профессия подразумевает терпимое отношение к чужим капризам.

…В эту ночь я спал как ребенок. Крепким, беспробудным сном.

И все же если бы я спал на своем прежнем месте, мой сон был бы куда более беспробуден.

10

ДОЛГИЙ СОН

Проснувшись, минут пять я не мог понять, где нахожусь. Мои бритвенные принадлежности остались вместе с другими вещами в каюте № 334. Я хотел было пойти за ними, но меня заинтриговали новые оттенки, которые появились в ровном гудении винтов лайнера. Вчера звуки были иными.

Кажется, мы тормозили. Я быстро оделся и вышел в коридор. Попавшийся навстречу матрос сказал, что мы заходим в док Блэк-Кэмпа, первого поселения под непроницаемым куполом, построенного на дне океана. У меня в запасе было достаточно времени для того, чтобы позавтракать и даже заглянуть в судовую парикмахерскую. В свою старую каюту я решил пока не ходить.