Исцеление - Борис Мишарин

— Я здесь и это явно не прав-да, — он тоже рассмеялся.

Михайлов решил, что когда они вместе: комплиментов лучше не произносить, более уместен деловой разговор, о литературе, искусстве, политике, работе.

— Правда, правда, — неожиданно поддержала мать Вика.

— Все, девушки, — он поднял руки, — сдаюсь.

— То-то! Вас же надо покормить, — встрепенулась Алла, — наверняка давно не ели домашнего.

— Не маленькое дитя, — остановил ее он и жестом пригласил Аллу сесть, — Вика говорила, что у вас на работе сокращения, бывают вынужденные отпуска.

— Бывают, — расплывчато ответила Алла.

— Юристы сейчас оформляют мое ООО «Доктор», подыскивают помещение. После этого — необходима мебель, оборудование и прочее. Мне нужен надежный помощник по хозяйственной части, одному не справиться. Как вы, Алла, на это смотрите?

— Я не совсем поняла, — решила уточнить она детали.

— Я предлагаю вам работу… Пусть не по специальности…

Николай почувствовал, что Алла сдерживает ответ, готовый вырваться наружу радостным согласием, для приличия тянет время.

— Я бы никогда не пошла работать в ООО — слишком не надежно, сегодня ты в фаворе — завтра выгонят. Что у частника на уме? Но к вам, Николай Петрович, уйду! И с большой радостью! Какой вы все-таки хороший человек!

Алла на мгновение волнующе прижалась к нему, и это не ускользнуло от Вики. Ее лицо не выразило эмоций, но взгляд омрачился.

— Я рада за тебя, мама, — скупо сказала она.

— Вначале я и тебя, Вика, хотел пригласить к себе, но у тебя прекрасная перспектива — после медицинского ты тоже можешь работать у меня.

— Столько ждать!? Возьмите…

Ее голос вырвался неподдельной молящей болью, гласом приговоренного просил о помиловании, казалось, каждая клеточка просяще трепетала и глаза взывали о помощи и пощаде.

Такой бурной и откровенной реакции не ожидал никто.

— Ты же сама говорила, что хочешь стать врачом и работать со мной? — Михайлов даже растерялся.

Вика молчала, опустив голову, ее глаза подернулись тоской и влагой.

— Хорошо, я возьму тебя к себе.

— Правда?!

— Правда, правда! Если мама не против.

Ошеломленная Алла не смогла возразить, покачав в знак согласия головой.

— Но ты, Вика, не спросила меня — о какой работе идет речь.

— Я уверена, Николай Петрович, вы никогда не предложите плохого, — вышла из положения Вика.

— Действительно! — удивился Михайлов ее находчивости, — плохой работы не бывает, я хотел направить тебя на курсы английского языка и взять к себе в штат не секретаршей, а секретарем — референтом. В будущем предполагаются посещения иностранцев, без секретаря и переводчика мне нельзя.

Он сознательно умолчал при Алле о возможных поездках за границу.

— Я, Николай Петрович, свободно владею разговорным английским, конечно, не помешает улучшить произношение, но курсы в этом помогут слабо. Если там нет англичан, естественно.

— Хорошо, обойдемся без курсов, тебе придется выучить специальные медицинские термины, — он немного помолчал, — что-то у нас мама загрустила?

Алла в задумчивости слушала разговор.

— Нет, нет, Вика столько выстрадала и я не могу, и не хочу идти против ее желаний. Я тоже рада за тебя, Вика, — сказала она с тоской и безысходностью.

Михайлов понял, что мать жертвует собой ради собственного дитя и ему стало неловко.

— Вот и прекрасно, милые дамы, — он решил сгладить невысказанное напряжение, — По такому случаю я приглашаю вас отужинать в ресторане! Согласны?

— Согласны! — враз ответили они и от этого рассмеялись.

— Надо привести себя в порядок, — начала Алла.

— Поправить прическу, — продолжила Вика.

— Только пять минут, мои красавицы, если вы станете еще прекраснее, я умру от разрыва сердца, оно не выдержит такой прелести, — улыбнулся он вслед убегающим и смущенным женщинам.

Вздохнув, он достал телефон и позвонил:

— Слушаю…

— Добрый вечер, Саша, это Николай Петрович.

— Здравствуйте, доктор.

— Я длительное время не был в городе, сам понимаешь, служба. Хотел посоветоваться, в какой ресторан сходить? Со мной две дамы — это друзья.

— Я отправлю Танцора, он все организует, — кратко и понятно ответил Александр.

— Спасибо, Саша, пусть подъедет через полчаса, — он назвал адрес.

Пока женщины собирались, он обдумывал разговор и не мог определиться — правильно или неправильно поступил, пригласив на работу обеих. Две любящие женщины, тем более вместе — это опасно. То, что Алла неравнодушна к нему, он не сомневался. Все равно эту проблему необходимо решать. На работе, возможно, болезненнее, но быстрее. В другом случае пришлось бы решать дома. Значит, он поступил правильно, а что дальше, как быть дальше? Он не знал. Не в его манере полагаться на течение обстоятельств, но пока он не находил решения.

— Девочки, вы меня слышите? — крикнул он.

— Да-а, — хором ответили они.

— Мы выходим через 10 минут, теплые вещи — рейтузы, сапоги — одевать не надо, мы поедем на машине.

Он пошел покурить на кухню и снова задумался. Стоило ли вообще брать их на работу? Многие не берут родственников, но мне они даже не любовницы. Чего рассуждать, осадил он себя, дело-то сделано…

Он вышел в коридор, Вика и Алла были уже там. Михайлов шутливо схватился за сердце:

— Девушки! Я же просил вас…

Довольные, они радостно улыбались.

Подъехав к ресторану, Алла ахнула:

— Это же элитный, туда не попадешь!

— Разберемся, — ответил Михайлов и помог выйти из машины.

Около входа толпилась кучка желающих, в основном проституток, догадался Михайлов. Дверь вежливо отворилась, пропуская их внутрь, и опять безжалостно захлопнулась под возмущения страждущих.

— Вы пока раздевайтесь, я поднимусь, — Танцор махнул рукой в сторону лестницы.

Девушки, осмотрев себя в зеркале и оставшись довольными, пошли рядом с Михайловым.

Танцор спускался вниз и, поравнявшись, сказал:

— Все в порядке. Потом перезвоните?

Николай Петрович кивнул.

Официант встретил их и проводил к столику.

— Что будете заказывать? — он протянул меню.

— Шампанское, хорошей водки, что-нибудь покушать. Все, — ответил Михайлов, так и не взяв меню.

Официант, по-особому кивнув, удалился.

Ждать не пришлось, столик быстро наполнялся, что еще раз удивило Аллу Борисовну, не привыкшую к ресторанам, но знавшую, что ждать приходится долговато.

Разлив шампанское по бокалам, официант удалился.

Михайлов поднял бокал.

— Давайте, милые девушки, выпьем за то, что судьба свела нас вместе, за то, что мы здесь и нам хорошо!

Они поддержали тост.

— Здесь прекрасно! Я так давно не была в ресторане!

Алла оглядывала пока еще полупустой зал и удивлялась — почему же тогда не пускали желающих в ресторан? Оркестр тихо играл плавную мелодию, невдалеке, тесно прижавшись друг к другу, танцевала парочка.

— А я первый раз…

— Тогда пойдем, потанцуем, Алла нам разрешит?

Она кивнула в ответ, но Михайлов заметил, что на первый танец рассчитывала она.

Вика положила руки ему на плечи и почти сразу продвинула их дальше, он ощутил ее упругие соски.

— Последний раз я танцевала в 8 классе, в школе был новогодний бал…

— Теперь не будет последнего раза, Вика, забудь об этом, — он улыбнулся и с ужасом почувствовал, как брюки начинает шевелиться.

Она поняла, но не отстранилась и в такт музыки старалась прижаться ближе.

Мелодия кончилась.

«Слава Богу», — прошептал про себя он, нежно ведя ее к столику.

Официант снова наполнил бокалы девушкам и по знаку руки налил Михайлову водки.

— Теперь мы сами.

Он слегка поклонился и отошел.

— Я хочу выпить за нашего прекрасного кавалера, лучшего мужчину в мире, за вас, Николай Петрович!

— За вас, — поддержала Вика.

Осушив бокалы, они закусывали.

— Это все нужно съесть, — что бы не молчать сказал Михайлов, обводя стол рукой.

— Тогда какими будут наши фигуры? — усмехнулась кокетливо Алла.

Опять заиграла тихая мелодия, и он пригласил на танец Аллу.

— Вы такой симпатичный мужчина!.. — закинула она пробный шар.

— А вы такая прекрасная девушка!..

— О-о! — улыбнулась она.

Брюки зашевелились снова, она уловила это сразу и ласково смотрела в глаза. Он слегка отстранился, но в такт движению танца она сразу же нашла его снова.

О, эти сладостные муки!..

— Пойдем, присядем, — попросил он.

Она поняла и улыбнулась, напоследок еще сильнее прижавшись к нему.

— Какой вы все-таки славный! Пойдемте.

Выпив несколько рюмок, Михайлов понял, что не сможет пригласить на танец кого-то из них. Они безумно нравились ему обе, и он не мог, не в силах выбрать одну. Алкоголь усиливал это чувство, и он откровенно начал беспокоиться.