Светлолесье - Анастасия Родзевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Говоря это, он бросал взгляд в правый от двери угол, туда, где стоял идол Странника.
– Люди верят. Жрецы – убивают, – тихо сказала я. – Колдуны бегут.
– А кровь отворяет дорогу, – проговорил Фед с непонятной жалостью в голосе. – Ты можешь и до предков дозваться, и до тех душ, что бродят по свету неприкаянными, и до чуди, конечно же. Но мы больше не… не творим подобных чар.
Так колдовство крови запрещено из-за Чудовой Рати? Я нахмурилась и бросила на наставника недовольный взгляд. Почему он не говорил мне о таком раньше? Боялся, что не пойму? Или не хотел бросать тень на память о колдунах?
Наемник тоже уставился на ящерицу.
– Это и правда ты, Фед, – произнес он со вздохом. – Но раньше ты радостнее говорил о колдунах прошлого.
– Раньше и прошлое казалось радостнее, – отозвался наставник.
Трепещущий огонь осветил забранные в пучок волосы Минта, и мне почудилось, что камень на ленте стал горячее.
– Что изменилось за эти годы?
Воздух вокруг Феда будто бы уплотнился. Эту тему наставник последний год избегал как мог, и пребывание в теле ящерицы ничего не изменило.
– Нам нужно добраться до Линдозера, городка в Святобории, но нас ищут червенцы, – быстро сказала я. – Утром мы сядем на корабль до Светлолесья.
– Там же вас и схватят.
Минт провел свободной ладонью по лицу и посмотрел на меня сквозь растопыренные пальцы.
– Пойти туда, не знаю куда, и найти того, не знаю кого?
Его слова уязвили, но я постаралась этого не выказывать. И к тому же зачем Минту знать, почему я на самом деле так хотела в Линдозеро?
– Ты смеешься надо мной. А сам разве не так поступил? Разве, когда ты вышел в путь, Странник не помог тебе?
– Лес-с-сёна, это не насмешка, – сказал Фед.
Минт грустно улыбнулся.
– Я не могу уйти с вами без дозволения рода. Все эти годы община заботилась обо мне. Каждый уговор подряда – даже в Асканию – оплачивается. Каждый наемник делится с общиной, ведь она отвечает за новых учеников…
Вдруг дверь открылась, и в гридницу вошел мужчина. Его жилистые руки унизывало немыслимое количество ремешков, а на груди был оберег с трилистником. Я узнала его. Это был наставник Минта.
– Ясно, – холодно произнес Любомудр и склонил голову набок так, что кольца в ушах звякнули о железные наплечники. – Так это о тебе говорит весь город, колдовка?
Минт поднялся.
– Наставник, я…
– А где Фед? – продолжил Любомудр. – Где ты, хитрец? Опять украл что-то?
Мы с Минтом переглянулись. Фед выполз на мое плечо, и Любомудр, едва взглянув на него, покачал головой.
– Да смилуется над твоей душой Странник. Но те вести о тебе, что я слыхал, были куда хуже.
– Ты тоже изменился, – с горечью отозвался Фед.
В глазах воина блеснул лед.
– Недоброе за тобой ходит, колдун. В городе полно пришлых, и они высматривают не только вас. – Лоб Любомудра рассекли морщины. – Нам не нужна война с царствами Светлолесья, Фед. А они ищут повод. Так что я повторяю свой вопрос: что ты украл на этот раз? Сманить ученика моего удумал?
– Я и сам могу за себя говорить, – сердито сказал Минт.
Любомудр обвел взглядом гридницу и задержался на столе. Мы вкусили еды, и теперь нас нельзя выставить за порог, не осквернив очаг.
Я вдруг почувствовала прилив нежности к Минту.
– Так-то ты отплатил за доброту, Минт? Бросил тень на весь род. – Любомудр покачал головой. – Я не стану скрывать это перед мечевластителем.
Минт кивнул с мрачным удовлетворением.
– Я сам предстану перед Старейшинами, но сначала…
Парень подошел к идолу Странника, поклонился, а потом вытащил из сундука под ним нечто, обернутое в холстину.
– Сегодня в мой дом за помощью пришли странники, и мой черед отдавать долги.
На лице Любомудра застыла маска гнева и… ужаса. Но он не помешал ученику, а наоборот, застыл с такой прямой спиной, будто кол проглотил. Я тоже боялась пошелохнуться: творился какой-то непонятный мне, чужачке, обряд.
Минт развернул холстину и вытащил из нее проржавевшие ножны, но, вопреки виду рукоятки и остального, лезвие сияло как новенькое. Металл покрывала вязь знакомых и незнакомых рун.
– Заговор-клинок, – прошептал Фед.
– Лесёна, давай руку, – велел Минт.
Я взглянула на наставника, и тот кивнул.
Минт сначала порезал мою ладонь, потом свою. Я заметила, как наши тени расползлись в стороны и кольнули острыми углами стены. Рана напоминала Червоточину.
– С колдуном из одной кружки пить – мед и яд напополам делить, – процедил Любомудр, когда Минт убрал за пазуху заговор-клинок.
– У нас давно один кубок. – Он махнул рукой на лавки и перины. – Мой дом – ваш дом, оставайтесь столько, сколько захотите.
– А ты?
– Я должен предстать перед Старейшинами.
Когда они вышли, я сжала ладонь. Кровь унялась быстрее, чем тревога.
– Фед, – я опустилась перед ним на лавку, – я не могу поверить в то, что это происходит на самом деле. Давно ли старые боги откликались на зов?
Наставник смотрел в угол, откуда на нас взирали резные очи Странника.
– Кто знает? У наемников есть предание: если в дом Старейшины приходит путник, то ему нельзя отказать. Заговор-клинок скрепляет договор, ведь лезвие выковал Странник и отдал в дар отцам-основателям Сиирелл. Это один из трех клинков Сирин-эле. Теперь, где бы ты ни была, Минт будет знать, жива ли ты. Если клинок начнет ржаветь, дела плохи, а если изойдет кровью, то не найдется такой дороги, что приведет тебя обратно в мир живых.
В гриднице повисла глухая тишина. Царапина на ладони горела, а в ушах стоял голос наставника. Колдовство крови ведь под запретом…
– Но разве не кровь скрепила наш договор с Минтом?
– Тот, кто выковал заговор-клинок, превыше любой скверны, – прошептал Фед. – Лучше расскажи, что за сон ты сегодня видела.
– Я видела женщину за прялкой, – несмело произнесла я. – Фед, я, кажется, видела Крылатую.
– Хорошо. – Но голос наставника говорил обратное. – Похоже, я понял, о чем ты толковала.
После встречи с Крылатой оберег словно ожил. От него потянулась тонкая ниточка покрова милости и подарила мне то, что я под ворохом лет хотела спрятать. Что оберег хотел мне сказать? О чем напоминал?
– Значит, ты увидела прошлое, когда коснулась оберега и дерева одновременно, – проговорил