Радужные надежды - Шеннон Уэверли

В понедельник утром Джефф попросил Фредди уплотнить его рабочий график, так чтобы он мог освободиться к тому времени, когда полетит в Кармел. Фредди, подруга Робин, проработавшая у него четыре года, с тех пор как окончила курсы секретарей, впилась в него вопрошающим взглядом.

— Вам придется засиживаться допоздна.

— Я знаю. — Он посмотрел на поджатые губы Фредди.

— А что, эта мисс Тейлор тоже летит в Калифорнию? — спросила Фредди.

— Нет, мисс Тейлор в Калифорнию не летит — она остается в Бостоне, — ответил он.

Фредди кивнула. Затем спросила:

— А так ли необходимо лететь в Кармел?

— Да, — сказал он, едва сдерживая раздражение. Он налил себе кофе, торопливо поднялся в свой кабинет и сильно хлопнул дверью.

Джефф набрал домашний номер Грэма. Тот уже собрался уходить на работу. Джефф кратко объяснил ему, почему не придет играть в теннис на этой неделе.

— И куда же ты собрался? — крикнул Грэм в трубку. — Осталось всего две недели для спасения семейной жизни, а ты смываешься!

— Там уже нечего спасать! Сколько раз я должен тебе это повторять? — возразил Джефф.

— И эта Тиффани летит?

— Нет!

Он повесил трубку. Голову сдавило, будто тисками.

Когда он вернулся домой, боль еще усилилась. И было из-за чего — он ведь так и не сказал Марион о командировке. Нет, нельзя больше откладывать, нельзя оставлять такое важное сообщение на последнюю минуту.

Марион работала в своей мастерской. Он сказал ей об отъезде. Плечи у нее дернулись, но она даже не взглянула на него. Она вообще не замечала его после завтрака в субботу, в кафе.

— И зачем ты туда направляешься? — спокойно спросила Марион, однако Джефф заметил, какие глубокие морщины прорезали ее лицо.

— В «Ситем» меня попросили помочь тамошним коллегам оформить купчую.

— Ясно. — Было видно, как дрожит у нее жилка на виске. — Это надолго?

— Я лечу в среду и вернусь через неделю. Как ты на это смотришь?

Она пожала плечами.

— Мне совершенно все равно. Как тебе лучше, так и поступай. — Она снова занялась своей работой.

Джефф отправился в кабинет, кляня себя на чем свет стоит за этот разговор. Он-то, Джефф, надеялся, что она расстроится или хотя бы поинтересуется его делами. Когда же он наконец поймет, что Марион безразлично все, что касается его?

В среду, днем, силы покинули Марион. Отношения с Джеффом серьезно подорвали ее здоровье. Начиная с ссоры, которая привела к тому, что он ушел из дома, ее рвало почти каждый день. Аппетит пропал, по ночам ее мучила бессонница. Марион боялась, что в один прекрасный день просто свалится от истощения.

Все очень просто. Вся ее жизнь была сосредоточена на Джеффе. Не лавры общественной деятельницы придавали ей уверенности каждый день, а то, что она была в первую очередь женой Джеффа. Неожиданно она лишилась этой основы своего существования…

После обеда Марион позвонила доктору Туми и на следующее утро явилась на прием. Вообще-то доктор Туми был гинекологом, но Марион столько часов провела в его кабинете — по причине сложной истории своей болезни, — что привыкла видеть в нем врача на все случаи жизни.

— Что случилось, Марион? — Доктор Туми был худой сутулый человек с веселыми глазами и доброй улыбкой.

Марион рассказала ему о своем недомогании, старательно обходя предположение, что все это из-за Джеффа.

— На меня столько всего навалилось. Кручусь как белка в колесе. А тут еще свадьба Робин… — Марион пожала плечами, надеясь, что ее неразговорчивость подчеркнет всю глубину ее переживаний. — Может, вы дадите мне чего-нибудь успокаивающего? Хотя бы на то время, пока у меня столько забот.

Умудренный жизнью седой врач кивнул:

— Конечно, конечно. Но сначала надо сделать несколько анализов. Беспокоиться не о чем, но я должен знать, с чем мы имеем дело. Может, вы носительница каких-нибудь экзотических вирусов, которые сделают меня известным на весь мир?

Марион отнеслась к назначенным анализам с полным равнодушием. Она была уверена, что у нее просто нервный срыв из-за семейных неприятностей и, как только они пройдут, она снова станет прежней Марион.

Она не ожидала, что результаты анализов будут готовы уже к вечеру. И даже не предполагала, что услышит такое от доктора Туми.

— Я — что?! — осипшим от волнения голосом переспросила она, когда врач позвонил ей в магазин.

— Поздравляю вас, Марион, вы беременны!

Глава седьмая

Марион вошла в кабинет доктора Туми и направилась прямо к его столу, не обращая внимания на жест, которым врач приглашал ее сесть.

— Здесь какая-то ошибка. — Она нависла над столом, опираясь на него руками.

Врач откинул назад голову и рассмеялся.

— Нет никакой ошибки, Марион. Я должен сказать, что у вас беременность около шести недель.

Она продолжала стоять.

— Но это невозможно!

— Марион, ваша беременность была возможна, но затруднена.

Марион уставилась на доктора Туми, словно оглушенная. В ушах так звенело, что она словно издалека услышала свой собственный голос:

— Вы уверены?

— Абсолютно уверен.

Марион машинально села в кресло и вцепилась в подлокотники с такой силой, словно летела в ракете со скоростью света.

— Если хотите, мы сделаем анализ еще раз, но…

— Да. Можно я подожду результата?

Доктор Туми пожал плечами.

— Если вам от этого станет легче — пожалуйста. — И он попросил медсестру проводить Марион в лабораторию.

Через несколько минут Марион вернулась в кабинет врача.

— Я вам кое-что порекомендую, но не транквилизаторы. Вы будете лечить себя сами. Я хочу, чтобы вы сами себя успокаивали. Раза два в день делайте перерыв в работе, гуляйте, слушайте мелодичную музыку. Одновременно откажитесь от всего, что вас возбуждает, — от кофе, например. — Врач смотрел на нее уверенным взглядом. — Марион, я знаю, что вам пришлось испытать несколько лет назад. Но у вас нет причин не верить, что вы доносите этого ребенка.

Этого ребенка?.. Слова доктора Туми все еще не доходили до ее сознания. Она помнила одно: ее заболевание обрекло ее на полное бесплодие.

Тут вернулась медсестра и положила историю болезни Марион перед доктором, затем, доброжелательно улыбнувшись всем, вышла. Марион сидела на краешке кресла, от волнения она едва дышала.

Доктор открыл историю болезни, кивнул, потом перевернул ее так, чтобы Марион было видно, что там написано. Для пущей убедительности он держал указательный палец у слова «положительно».

У Марион голова пошла кругом. То, чего они так ждали, произошло, когда они с Джеффом вот-вот расстанутся навсегда!