Окончательный диагноз - Ирина Градова

– Ну, вы не бог, Агния, и Васильева тоже должна была понимать, что такие обещания, извините, не в вашей компетенции. В конце концов, пациентка была взрослой женщиной, и никакие уговоры с вашей стороны не могли заставить ее принять решение!

Это были практически те же слова, что я услышала в кабинете Охлопковой. Мое сознание говорило, что они оба правы, но на душе было муторно и противно.

– Как медик, – продолжал Шилов уже совершенно спокойным голосом, – вы обязаны были предупредить пациентку как о рисках, связанных с операцией, так и о положительном эффекте в случае успеха. Насколько я понимаю, вы сделали все от вас зависящее, а то, что произошло в послеоперационной палате, могло явиться как следствием самой операции, так и того, что Васильеву выдворили из реанимации раньше срока. Также возможно множество других факторов, о которых мы, не имея заключения патологоанатома, пока можем только гадать.

Я, наконец, посмотрела на зава. Сквозь слезы я едва различала его лицо. Видела только внимательные светлые глаза, словно ожидавшие подвоха вроде истерики или обморока. Веки мои сильно распухли и болели – я так не плакала с тех пор, как мне впервые позвонили насчет долга!

А потом произошло нечто… Впоследствии я не могла объяснить себе ничего, просто в какую-то минуту поняла, что наши губы встретились где-то на полпути к словам, которые мы оба собирались произнести. И вот он уже крепко сжимает мои плечи, а я, держа в ладонях лицо заведующего отделением, целую его так неистово, словно боясь, что он может внезапно раствориться в воздухе, а потому пытаюсь урвать как можно больше!

Неожиданно Шилов отпрянул.

– Я… – проговорил он. – Простите, Агния, я не знаю, что… Этого не должно было произойти!

– Да-да, – быстро согласилась я, облизывая пересохшие после поцелуя губы. – Это было…

Но Шилов не дал мне закончить, потому что все повторилось снова – только на этот раз гораздо медленнее. Он словно изучал мои губы, пытаясь определить, с какого угла лучше к ним подступиться, а я на этот раз просто расслабилась, позволив ему делать все, что заблагорассудится, и совершенно не думая о последствиях. Я уже сто раз успела пожалеть о своей связи с Робертом. C ним я никогда не чувствовала такого наслаждения, такого щенячьего восторга, который почему-то переполнял меня в ту минуту, когда язык Шилова путешествовал по моему рту. Происходящее казалось наваждением, сном, и поэтому просыпаться и возвращаться к суровой реальности не хотелось. Даже мысль о том, что Роза Васильева все еще мертва и наш поцелуй не поднимет ее с койки в холодном помещении морга, уже не так сильно стучала у меня в мозгу.

Диван в кабинете заведующего всегда казался мне страшно неудобным, однако сейчас я этого даже не заметила. Когда Шилов мягко опустил меня на него, ни на секунду не отнимая рук, я почувствовала под своей спиной твердую, холодную кожаную поверхность, но не сделала ни единой попытки устроиться поудобнее, боясь, что он может остановиться. Его пальцы начали расстегивать пуговицы на моем халате, под которым находился тонкий кашемировый свитер, когда-то давно подаренный Славкой – в один из тех кратких периодов, когда у нас не было проблем с деньгами и дела его шли хорошо. Мне казалось, что я нахожусь глубоко под водой и ее давление вот-вот раздавит меня. Время от времени мне удавалось «всплыть на поверхность» и глотнуть воздуха, но потом мой рот снова оказывался во власти губ Шилова, и я погружалась на глубину, как идущий ко дну «Титаник».

Через некоторое время, когда я уже снова натянула халат и трясущимися пальцами пыталась справиться с пуговицами, я вдруг сообразила, что дверь в кабинет все это время оставалась незапертой. Кто угодно мог войти и застать нас в положении, не оставляющем места сомнениям!

– Когда я впервые тебя увидел, – сказал Олег, глядя на мои старания, – то подумал…

Он вдруг замолчал, и я подняла на него глаза.

– Да? Что ты подумал?

– Что ты очень красивая. И холодная, – добавил он.

– Холодная? – обиделась я. – Здорово!

– Знаешь, когда я понял, что это не так? – не обращая внимания на мой обиженный тон, спросил он. – Когда ты принялась успокаивать ту девчонку, помнишь – со сломанной коленкой? Ты так… по-матерински с ней разговаривала, что я просто поверить не мог, что передо мной та самая Агния, Снежная королева, которая так холодно смотрела на меня всякий раз, когда наши глаза встречались. И тогда я подумал, что, наверное, это не ты холодная, а может быть, со мной что-то не так, раз ты избегаешь меня?

– Тебе казалось, что я избегаю тебя? – Я не поверила своим ушам.

– Ну да, ты ведь все время куда-то убегала, стоило нам столкнуться в коридоре! Разговаривала сквозь зубы, как будто нехотя…

Наверное, он был прав. Неосознанно я боялась, что между нами может что-то произойти – в основном потому, что мне самой так этого хотелось! И сейчас страх вернулся. Шилов ничего обо мне не знает – абсолютно ничего! Он понятия не имеет, сколько у меня проблем. Когда он о них узнает, что будет? Мы разбежимся и станем виновато отводить глаза, встречаясь в коридоре или на операции?

– Мне надо идти, – сказала я, справившись, наконец, с пуговицами и поднимаясь на ноги, все еще казавшиеся ватными. – Дашь мне знать о вердикте патологоанатома, когда он будет готов?

Я приложила неимоверные усилия, чтобы голос звучал ровно.

– Будем делать вид, что ничего не случилось? – спросил он, делая каменное лицо. – Ты всегда так поступаешь?

– Что ты имеешь в виду?

– Роберта Караева, например, – холодно ответил он.

– Что значит – например? – разозлилась я. – Ты полагаешь, что я сплю со всеми подряд? С тобой, с Робертом? Думаешь, хобби у меня такое? Между операциями скакать из постели одного врача к другому?

Черт возьми, мы едва знакомы, а он уже позволяет себе ревность?!

– Прости, – мгновенно изменившимся голосом сказал Олег и сделал шаг ко мне. – Я говорю… В общем, не знаю, что говорю, но – прости. Я не имею никакого права…

– Вот именно, – подтвердила я. – Не имеешь.

Но почему-то мне вдруг захотелось, чтобы у него, именно у него, было такое право – ругать меня за отношения с другим мужчиной!

– Этого больше не повторится, обещаю, – сказал Олег, беря меня за руки и держа так крепко, что я не могла бы вырваться даже при сильном желании. – Только не надо притворяться, что ничего не происходит, хорошо?

– Я думала, ты хочешь именно этого, – устало произнесла я.

– Не нужно принимать решения за меня, ладно? – перебил Шилов. – Я – взрослый мальчик и прекрасно понимаю, что случилось. Как раз то, чего мы оба хотели с самой первой встречи, верно?

Я лишь кивнула головой.

– Я не хочу, чтобы это прекращалось, – продолжал он. – Все уже не будет как раньше. Но мне необходимо знать, что ты и Караев…

– Между нами все кончено! – быстро сказала я. – На самом деле все к тому шло, но я не привыкла быть одна. Роберт… он заботился обо мне – по-своему, конечно, но с ним я не чувствовала себя одинокой, по крайней мере. Думаю, любви между нами никогда и не было. Мы цеплялись друг за друга, потому что это удобно – все-таки работаем в одном месте и ходить далеко не надо…

Мне пришлось замолчать, потому что Олег, повернув ключ в замке и таким образом предотвратив любые попытки посторонних войти к нему в кабинет, закрыл мне рот поцелуем.

В конце дня я уже направлялась по коридору в раздевалку, как вдруг вспомнила, что весь день мобильник оставался выключенным. Я не хотела разговаривать с Робертом, потому и вырубила телефон, а потом замоталась и забыла включить снова. Так и есть: на экране высветились около двух десятков пропущенных звонков и полдюжины сообщений, последнее из которых гласило: «Где ты бродишь? Позвони немедленно!»

Мне очень не хотелось звонить, но в свете того, что произошло с Розой Васильевой, я должна была это сделать. Знает ли Роберт о случившемся?

– Наконец-то! – услышала я сердитый голос в трубке. – Ты чего телефон выключаешь, а? Я весь день не могу с тобой связаться!

– Ты знаешь, что твоя пациентка умерла? – спросила я, не отвечая на вопрос Роберта.

– А чего, думаешь, я тебе названиваю?! Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

– А именно?

– Зайди в ординаторскую и вытащи из моего стола папку с номером «342».

– Зачем? – спросила я.

– Ты можешь просто выполнить мою просьбу, не задавая лишних вопросов? – Голос Роберта звучал раздраженно. – Разве это так трудно?

– Хорошо, – ответила я.

– А Шилов еще на месте? – осторожно поинтересовался Роберт.

– Понятия не имею.

– Постарайся, чтобы он тебя не видел, ладно? А потом позвони мне, и я подхвачу тебя где-нибудь по дороге – заодно домой подвезу.

– Не надо, – поторопилась я с ответом. – Просто заезжай ко мне, и я отдам папку.

Мысль о том, что придется провести некоторое время наедине с Робертом, мне вовсе не улыбалась – особенно после того, что случилось в кабинете Шилова.