Там могут водиться люди - Евсей Рылов

сомневаюсь, что перед нами самый настоящий геноцид. Эта планета нравится мне всё больше. Я, практически уверен, что нам удастся использовать наше положение для участия в активных боевых действиях. В этих условиях мы просто обязаны взять развертывание поселения под свой контроль! Я провожу собственные работы по расшифровке местных языков, надеюсь этим займётесь и вы.

Глава 16. Приехали!

Сутки, спустя они уже были у орбиты Четверки. Андрей сидел в кабине галоши, а Рамирес разместился в жилом модуле. По сути, модуль был ещё одним маленьким кораблём, способным перемещаться на небольшом удалении от планеты. Ну как небольшом, на нём вполне можно было долететь до одной из здешних лун. Когда они подошли к планете, она была развернута западным полушарием к солнцу, что помешало бы увидеть их разгрузку в телескоп. Утешение это было откровенно слабым, впрочем, работы радаров они не заметили, а потому на западном материке о них могли и не знать. Порядок отстыковки был отработан до мелочей, сначала сбросили галошу, а в самом конце полуоборота отстрелили все 6 сцепок контейнеров, к одной из которых был пристыкован жилой модуль. После этого корабль ушёл, а Андрей на галоше двинулся «развешивать» спутники по стационарным орбитам. Рамирес же в это время контролировал сцепки. Потом Андрей пристыковал галошу к одной из сцепок и, раскрыв её утробу, стал с помощью манипуляторов загружать в неё контейнеры. Когда все 6 контейнеров, а ровно столько их помещалось в галошу, были погружены, к галоше пристыковался жилой модуль с Рамиресом на борту. Теперь им предстояло выждать двое суток, пока будет построена карта поверхности.

Время тянулось нудно. Андрей до изнеможения тренировался, а Рамирес занимался записями радио и телепередач с западного континента, чтобы ИИ, подключенный к компьютеру галоши, мог расшифровать местный язык. Как бы это ни было странно, но все они были на одном языке. Толи передатчики одной из стран были мощнее, то ли язык на континенте был только один, и о причинах второго варианта думать им совсем не хотелось.

Двое суток спустя карта поверхности всё ещё не была построена, впрочем, горный массив на который они нацелились уже был фотографирован со множества ракурсов, днем и ночью. Никаких признаков присутствия человека там не обнаружилось. Зато нашлась ровная, как стол, огромная долина, отделенная от обитаемых земель горной цепью, высотой около семи тысяч метров с единственным более ли менее доступным перевалом на высоте около пяти тысяч, который даже в разгар лета был покрыт толстым слоем снега. При этом сама долина, находилась на высоте не более семисот метров над уровнем моря. Одним словом, лучшего места для развертывания поселения найти было ну просто невозможно. Естественно они приняли логичное решение спускать контейнеры именно туда.

Уставший от безделья Андрей вызвался выполнить первый заход. Поэтому нагрузившись таблетками, он занял место пилота галоши. Следуя рассчитанной ими траектории, сделал полвитка по орбите, тормозясь двигателями и нырнул в мезосферу. Почти сразу нос и крылья корабля оделись алым сиянием. Скафандр начал волнами сдавливать ноги Андрея выгоняя кровь к сердцу. Галоша маневрировала по заданной программе. Уходя в глубокий крен, она делала «змейку». Вновь и вновь выполняла маневры по типу латинской буквы S, чтобы сбросить скорость. Андрей лишь наблюдал за работой автоматики, не снимая, правда, рук с рычагов управления. Сторона планеты была солнечной, но небо на этой высоте было всё таким же черным. Внизу расстилалась, казавшаяся сейчас спокойной, облачная равнина. Однако по мере приближения она всё более и более начинала казаться бушующим морем. Даже невооруженным глазом были видны облачные потоки, закручивавшиеся в смерчи, между которыми то и дело проскакивали извилистые молнии. По мере приближения Андрею было всё тяжелее. Движения его становились отрывистыми и нечеткими. Появилось легкое головокружение, а вскоре, за ним последовала и тошнота. Андрей сделал себе инъекцию противорвотного и сосредоточился на облаках, пропустив момент, когда включился экзоскелет и двигаться стало легче. Время текло размеренно, и ему оставалось лишь наблюдать за работой системы. Галоша летела против вращения планеты. Миновав значительную часть дневной стороны, она приблизилась к самому верхнему слою облаков, в районе рассвета. Здесь выходящее из-за диска планеты солнце окрашивало облака в оранжево-красный, отчего они казались уже не бушующим морем, а причудливыми горами с которых стекали потоки раскалённой лавы.

Километрах в тридцати над поверхностью, появился и стал стремительно усиливаться ветер. Казалось, его направление постоянно менялось. Ветер был так силен, что началась болтанка. Он словно бы хотел развернуть огромную тушу космического грузовика. Автоматика орала о нарушении траектории. Андрей частично перевёл управление на ручное. Облака стремительно неслись к нему, еще немного и, казалось, корабль нырнет в раскаленную лаву. Когда до облаков оставалось не более километра из них вырвались молнии, словно плети, стегавшие корпус галоши. Андрей вцепился в рычаги управления, стараясь удержать дрожащий корабль. Несмотря на все лекарства голова кружилась немилосердно, его тошнило всё сильнее, тело, привыкшее к невесомости, отказывалось повиноваться. Мгновение и корабль оказался внутри облаков, все поле зрения заволокло густой серой дымкой, лишь иногда освещаемой молниями. Он шёл в облаках на высоте около девяти с половиной тысяч, выше любой из здешних гор. Впрочем, дымка рассеялась раньше, чем он успел до них долететь. Корабль теперь шел в ночном небе над огромным горным массивом, состоящим из нескольких горных цепей, между которыми раскинулись широкие долины, покрытые хвойным лесом. Андрей начал снижаться, болтанка окончательно прекратилась, и ему стало немного легче. Он вновь отдал управление автопилоту. Вскоре предстала его цель — ровная, как стол долина, кое где покрытая травой.

Теперь, Андрею предстояло самое сложное, пройдя всего в 20–30 метрах от поверхности, в заранее выбранном месте сбросить контейнеры. Повинуясь программе, челнок резко спикировал к земле и в самой нижней точке траектории раскрыл своё чрево. Контейнеры, рухнув, покатились по каменистой почве долины в надувных амортизаторах, а галоша свечой устремилась вверх, набирая высоту. Андрея вдавило в кресло. Голова кружилась, и он не мог понять, где верх, а где низ. Глаза слезились, но он вцепился в рычаги управления готовясь к болтанке. Корабль набирал высоту над континентом. Как ни странно, даже в тридцати тысячах здесь не было таких ветров и на обратном пути, болтало не так сильно. Вернувшись на орбиту, Андрей переговорил с озабоченным Рамиресом, наблюдавшим за полетом с помощью телеметрии, и пошел спать, а тот отправился грузить челнок и спускать контейнеры. За этот нелегкий условный день они освободили две сцепки, спустив двадцать четыре из пятидесяти восьми