История Франции - Марк Ферро

них, которые были построены до Х столетия, в большинстве своем возводились для представителей государственной власти, а в Шаранте, например, лишь одна из двенадцати крепостей почти наверняка была фамильным замком; в Провансе и Оверни число фамильных замков увеличивается, при этом неизвестно, защищали ли они своих обитателей от норманнов или от каких-либо других захватчиков. В Шампани, как и повсюду, строительство замков свидетельствует о раздробленности общества и о том, что частные лица присваивают себе административные функции. Власть дробится, несмотря на то что в скором времени несколько родов обретают контроль над ней. С учетом всех этих слабостей становится понятным, что трон мог легко переходить от Каролингов к Робертинам, а передача власти от одной династии к другой могла происходить при нарушении принципа наследственности, который стал соблюдаться лишь после Гуго Капета. Согласно свидетельству Рихера Реймсского, современника Капета, Гуго не скрывал, что действовал преступным путем и не по закону сместил Карла с трона его отцов, чтобы самому стать королем. Однако, придя к власти, он, тем не менее, быстро восстанавливает наследственный принцип, приказав короновать и помазать своего сына Робера.

Короли, будь то Каролинги или Робертины, больше не имеют никакого влияния на землях к югу от Луары: франкские короли более не появляются ни в Гаскони, ни в Оверни, ни в Септимании. Именно поэтому, когда через много лет начнется крестовый поход против альбигойцев, он вызовет у южан настоящий шок. И даже к северу от Луары власть королей весьма незначительна… Население учится, таким образом, обходиться без короля: вместо него законы устанавливает местный граф.

Еще одна характерная черта этой эпохи, безусловно, состоит в том, что с исчезновением армии рабов и при нехватке рабочей силы крупные земельные угодья остаются необработанными; а кастеляны (администраторы замков) или другие графы стремятся в первую очередь контролировать людей, находящихся в их власти, а не приобретать или сохранять земли, с которыми они не знают, что делать.

Церковь снова раскалывается: она делится на священнослужителей, живущих среди мирян, и монахов, живущих в монастырях и претендующих — как, в частности, Одилон из Клюни — на звание вождей христианства. В самом деле, епископы были слишком тесно связаны с мирской жизнью, а иногда даже полностью в нее инкорпорировались, например, в Марселе и Антибе два брата вместе управляли неделимым поместьем: один как сеньор этой земли, а другой — как прелат. Эти епископы все больше и больше вели себя как рыцари. Обратная волна борьбы за чистоту и уважение духовных ценностей рождается, таким образом, не в соборах, а в монастырях.

На смену свв. Бенедикту и Колумбану, стоявшим в VI в. у истоков монашеского движения, в IX столетии приходит новый святой Бенедикт, основатель аббатства в Аниане, который реформирует организацию монастырской жизни. Первым из монашеских орденов, созданных таким образом, с центральной обителью и многочисленными ответвлениями, стал орден бенедиктинцев в Клюни. Само Клюнийское аббатство основано в 909 г. графом из города Макон, а первым его аббатом стал Бернон; чуть позже аббатом становится Одилон.

В Клюни, как и в других обителях, монахи ограничивались проведением непрерывной литургии. Принимая во внимание жестокость, царившую в миру за стенами монастыря, и за неимением возможности соблюдать евангельские заповеди, требовалось покупать прощение Господа. Это «духовное воинство» (по определению Ж. Дюби) приспосабливало свои правила к мировоззрению аристократии. Монахи не владели ничем, но благодаря богатствам ордена они жили в достатке и не занимались физическим трудом. Любой рыцарь, будь он образцом мужества или, наоборот, кровожадности, мог, таким образом, не унижая себя, превратиться в образец добродетели.

В скором времени кровопролитные войны и столь же убийственные сведения счетов привели к тому, что, по словам Рауля Глабера, «в тысячный год от Страстей Христовых епископы, аббаты и другие преданные делу святой веры мужи стали созывать церковные соборы, прежде всего в области Аквитания… для восстановления мира и поддержания веры». Утверждали, что на юге королевства королю повиновались еще менее, нежели где-либо в иных краях. Первые соборы, созванные с целью примирения сторон, состоялись в местечке Шарру (в области Пуату), а затем в Нарбонне, в 989–990 гг.; клирики призывали рыцарей, чтобы те, положив руку на святые мощи, приносили клятву соблюдать «Божий мир».

«Я не буду вторгаться ни в одну церковь ни под каким видом… ни в огороженные хранилища. Я не буду нападать ни на клирика, ни на монаха; я не стану грабить и не буду захватывать в плен ни крестьянина, ни купца, ни паломника, ни женщину благородного рода».

Вскоре во время войн будет объявляться «Божье перемирие»: оно обычно устанавливалось вечером в среду и длилось до зари следующего понедельника. Но кто же на деле соблюдал это перемирие?..

Итак, стремление внести изменения в церковную жизнь могло появиться со стороны как епископов, так и монахов. Клюнийские монахи были поставлены в прямое подчинение к папе. Однако все эти предложения по изменению существующих порядков оставались условными, пока главная инстанция христианского мира, а именно сам папа, не желала взять их в свои руки: первым, кто стал осуществлять церковную реформу, был Григорий VII.

ФЕОДАЛЬНАЯ СИСТЕМА, СЕНЬОРИАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК

В период окончания эпохи Каролингов и после него происходит распад двух общественных основ — государства и собственности.

Государственная власть воплотилась в варварском короле, который устанавливает порядки на основании собственных законов. Больше нет границы между общественной и личной сферами. Личная зависимость человека от человека, напоминающая клиентелу времен Римской империи, приходит на смену всем прочим институтам. Связанные клятвой личной верности, дружинники составляют настоящий инструмент для ведения войны и завоеваний, и король дарует графский титул самым верным из них. В свою очередь, графы связаны личными связями с теми, кто им служит, — со своими вассалами. В обмен на преданность вассалы получают земли — единственное богатство в экономической системе, где наличные деньги являются редкостью; и право пользования землей становится бенефицием вассала. Бенефиций, который вассал держит от своего сеньора (senior), именуется «фьеф». Клятва верности вассала и передача ему бенефиция являются договором, который регулирует отношения между людьми таким образом, что власть государства растворяется и