Хранители равновесия - Владимир Лошаченко

Глядя на разномастно одетых воинов, вздохнул – придется искать портного. Служивые должны быть одеты в единую форму, а то ходят черт знает в чем. Побродив среди лавок оружейников, пытался найти спеца, согласного на переезд в графство. Соблазнял хорошим заработком и возможностью узнать много нового в профессиональном плане. Удалось-таки уговорить одного опытного подмастерья – у того для открытия своего дела не хватало средств. Звали его Роган – широкоплечий парень с открытым лицом. Оставив свои координаты, отправились на подворье купца. На сегодня дела в городе закончены, а на завтра Пашка оставил посещение портного и университет, в котором, со слов начальника Канцелярии, функционировала только библиотека.

Оставив Пако с солдатами у портного, Пашка отправился в университет. Больших трудов ему стоило достучаться до местного архивариуса, все каблуки на сапогах отбил. Дверь ему открыл пацан лет пятнадцати с хитрой веснушчатой мордашкой. На немой вопрос графа затараторил:

– Ваша светлость, дедушка приболел, я за него. Чем могу служить?

Стажер пожал плечами.

– Если найдешь историю Тарагона и правящей династии – получишь две серебрушки.

– О, это я мигом. Проходите, ваша светлость, устраивайтесь у окна, здесь посветлее.

Пашка уселся на расшатанный табурет за небольшой стол. Действительно, минут через пятнадцать парнишка, пыхтя, притащил три толстых фолианта в некрашеной бычьей коже с бронзовыми застежками.

Над книгами он просидел весь вечер и понял, что время потратил не зря. Для него единственным темным пятном остались родственники династии Соверини – в смысле живые. Наградив серебром мальчишку, обещал наведаться к дедушке через день. Благо архивариус с внуком жили при библиотеке, в отдельно стоящем флигеле, – не придется долго искать в незнакомом городе.

Пока что Пашкины дела складывались более-менее удачно, правда, возникла непредвиденная проблема, и имя ей Беата. Он, по мужской толстокожести, не замечал ни знаков внимания, ни пылающих щек девушки при частых, но якобы случайных встречах. Дни были забиты насущными заботами, тем более что темпераментная служанка Дара посещала его каждую ночь. Но вчера случился казус. Когда при свете луны под одеяло нырнула девушка, ничего необычного Пашка не заметил, да и туча закрыла ночное светило. И только когда дело дошло до бурного секса, в груди стажера появились первые сомнения. После первой фазы любовной схватки Пашка зажег свечу на прикроватном столике и обнаружил лукавую улыбку Беаты.

– Подловила-таки, красавица, и что теперь делать прикажете?

Видимо, Пашка имел такой растерянно-глупый вид, что Беата расхохоталась и, откинув одеяло, задрыгала точеными ножками.

Положа руку на сердце, ну какой нормальный мужик останется равнодушным к столь чарующе соблазнительной картинке. Естественно, Чернота, рыча, вторгся во врата рая – незабываемое ощущение.

Поздним вечером следующего дня Пашка попытался конструктивно поговорить с девушкой, упирая на то, что через полгода, максимум через год, он уедет в дальние края. В ответ получил чисто женскую оборону – слезы; правда, к чести Беаты, недолгие.

– Я тебя люблю и последую за тобой хоть на край света. Ни к чему пустые отговорки, иди ко мне, принц ты мой ненаглядный.

Все, капец. Занавес закрывается.

Самое неприятное в этой истории, что Пашка супротив своей воли влюбился, и тому были объективные причины. Редкая красавица, фигура – полный отпад, живой ум с толикой чувства юмора, щедра душой и без капли стервозности. Словно юный распускающийся бутон. Чернота, мало склонный к психоанализу, внутренним чутьем понимал: если отвергнет девушку, то последствия могут возникнуть самые неприятные, вплоть до суицида, а оно ему надо? Так и ходил несколько дней в растрепанных чувствах. Потом взял себя в руки и, преодолев любовную горячку, – болезнь, плохо поддающуюся лечению, принял решение – женюсь, а там видно будет. Представил вытянутые лица Мозеса и Архангелова при виде живого «трофея» и развеселился.

Мотаясь ежедневно по ресторациям, он терпеливо выуживал из местной аристократии полезные сведения. Осторожно, исподволь заводил разговоры о прошлом империи, но ответов на свои вопросы пока не находил. У Пашки от злоупотребления местным вином уже началась изжога, и стажер с раздражением поглядывал на питейные заведения.

Удача улыбнулась в другом месте. Как-то, заехав в библиотеку, разговорился с выздоровевшим архивариусом, эдаким бодрым старичком по имени Эве. Попивая напиток, жутко напоминающий кофе, Пашка без всякой надежды поинтересовался, не знает ли уважаемый Эве о живых родственниках свергнутой династии Соверини.

– Отчего же не знаю, знаю. Младший брат императора, великий герцог Фоджи д’Соверини за полгода до свержения Бернгарда II отправился во главе большого посольства в северную страну Эброн. Поехал со всем семейством и пятилетним сыном Реджи. После случившейся здесь трагедии на родину посольство не вернулось.

Пашка от такой приятной новости подпрыгнул на месте и радостно потер руки. Найден законный наследник императорского трона, и не важно, сам герцог возьмет власть в Тарагоне или его сын. У Пашки камень с души упал. Осталось дело за малым – доставить наследников в Савону. Но прежде Черноте хотелось навести порядок в графстве. Что бы ни дудели о запрете прогрессорства в родном Ордене, здесь, в Тарагоне, нужен все-таки толчок.

Задумку об экономическом подъеме своего графства Павел стал претворять в жизнь. Он с головой окунулся в поиски спецов и бывших выпускников университета. В наследство в графской казне обнаружилось пятьдесят три тысячи золотых монет и семьдесят две тысячи серебром. В сокровищнице – три сундучка ювелирных украшений. Солидная казна позволяла нанять нужных людей и закупить много полезного сырья и материалов. Ткани, шелка, ковры, гобелены, книги, географические карты, железо, оружие, доспехи каждый день завозились на склады Хотия. Пако с солдатами рыскал по городу – вербовали рекрутов в графскую гвардию, смущая молодых парней призывного возраста большим жалованьем и радужными перспективами.

К концу пребывания в столице удалось набрать сорок семь безусых юнцов и тридцать два опытных наемника. Последним Пашка очень обрадовался. Под размещение новобранцев снял четыре дома с большим подворьем. В гильдии возниц Чернота арендовал тридцать фургонов и десять телег для перевозки груза и рекрутов.

За столь нужной суетой незаметно подкрался день визита в императорский дворец. Расфуфыренный по последней моде Пашка в три часа дня вышел из кареты и деловито направился по песчаной дорожке в логово тирана. Отметившись у часовых при входе, по широким ступеням поднялся в зал приемов. К его легкому удивлению, никто не потребовал сдать оружие. Неужели Кровавый столь беспечен, что не боится покушений? Дальнейший ход событий показал – боится, еще как боится. По обе стороны зала с колоннами стояли придворные, местная знать, разного рода просители. Простолюдины во дворец не допускались, исключения делались лишь для офицеров армии и капитанов флота. Впрочем, богатеи из купцов частенько покупали дворянский патент, но стоил он дорого – порядка десяти тысяч золотом.

Пашка абсолютно не испытывал волнения или трепета от своего появления во дворце. А по барабану – монархи, титулованные особы и прочие. Он и на Земле наплевательски относился к высоким должностным лицам. Не место красит человека, а наоборот. Потому равнодушно оглядывал мельтешащую толпу и с нетерпением ждал момента получения своей бумаги, чтобы отвалить на фиг к любимой Беате.

Пробил гонг, и церемониймейстер голосом профессионального диктора объявил:

– Его императорское величество Ричард I Кембриджский Непобедимый, любимец народа и повелитель Тарагона.

Занавес, закрывающий трон, расползся в разные стороны, открывая сидящего человека в мантии и с короной на голове. Толпа присела на одно колено, дамы исполнили реверанс с поклоном. Желая поближе глянуть на тирана, Пашка потихоньку продвинулся вперед. Приблизившись метров на двадцать к объекту, сразу почувствовал что-то неладное. Нет, с телохранителями, обступившими императора, и тремя магами, стоявшими за спинкой трона, было все в порядке, с самим Кровавым заморочки. Чернота отметил некое тонкое различие между живыми людьми и тираном.

«Голограмма», – чуть ли не завопил Пашка. Не удержавшись, он подмигнул весьма натуральному изображению Ричарда I.

Торжество большого приема шло своим чередом – сначала представился новый посол Арендала, затем два генерала армии, затем церемониймейстер выкрикнул:

– Граф Паша Черный д’Лоредан.

Пашка остановился метрах в десяти от трона, за шаг до первых телохранителей с обнаженными мечами. Ричард I – мужчина лет пятидесяти с вялым лицом и блеклыми глазами – прочитал свиток. Потом впялился в Черноту рыбьим взглядом и, осклабившись, выдал: