Она дана ему свыше - Энжи Вэс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джек и Гарри вернулись к своему столу. Выпивая виски, они краем глаза поглядывали на этих двоих. Один собирал карты с пола, и, кажется, они начинали партию заново. Джек презренно фыркнул, наполнив стакан янтарной жидкостью, а Гарри посмотрел на него воодушевленными глазами.
— Ну ты дал, Джек! Одним взглядом ты буквально пригвоздил их к стульям. Как ты это сделал?
Джек выпил большой глоток виски, пытаясь заглушить боль в бочине, дыша с перебоями.
— Я же был капитаном роты. Мне приходилось наставлять солдат, пресекать всякие стычки среди нервных, измотанных и напуганных мужчин, отдавать им приказы. А здесь всего-то пара озлобленных повес.
Гарри стукнул ладонью по столу и захохотал.
— Не хотел бы я попасть к тебе в роту, даже в один батальон!
Джек сделал слабую попытку улыбнуться, но его все еще резало в боку. Глотнув еще раз алкоголь, он заметил, как стакан подрагивает в руке.
— Ты побледнел, Джек, — с опасением протянул Гарри. — Ты хорошо себя чувствуешь?
Джек набрал через нос воздух, что внутри все адски сдавило, и ответил:
— Отлично.
«Я ведь обещал Мадлен рассказать о болях, да?..»
Так подумать, то они же не систематичны. Это простая случайность, потому что его рану пихнули в стычке. Джек решил умолчать про случившееся. Он вытер платком капли со лба.
— Пошли, — сказал Гарри, встав с места. — Я отведу тебя в одну из комнат и вызову врача. Пусть осмотрит тебя.
Сжав зубы и проявив волю, Джек поднялся.
— Нет, я в порядке.
Три шага спустя его колени подогнулись, и Гарри подхватил его. Служа опорой, он повел его наверх. Открыв первую попавшуюся спальню, их глазам стало дурно: в темной комнате на кровати лежал немолодой мужчина, а сверху на нем сидела белокурая красотка без всякой одежды. Оба нагие, даже не постеснялись прерваться при вошедших мужчинах, делая вид, будто их не видят.
— Ради всего святого, закрывайтесь на ключ! — не сдержался Гарри, захлопнув дверь разврата.
Благо, следующая комната была пуста. Гарри аккуратно уложил его на кровать.
— Кто это был? — спросил Джек, уже не скрывая болезненной гримасы.
— Саутгемптон — известный любитель спать с молоденькими девушками. Ты лежи здесь, а я скоро вернусь.
Джеку было тяжело дышать. Он очень надеялся, что рана не расползлась внутри. Ему жутко претила мысль, что придется валяться в кровати какое-то время. Джек уже достаточно отдохнул, когда лежал в госпитале. Он ненавидел это. При иных обстоятельствах он был бы счастлив умереть при случайно пойманной пуле, но не с этой раной и не так. Джек повернул голову к открытому окну. Плывущие по небу маленькие тучки напомнили ему о Мадлен.
Его интересовало, как бы ее серые, точно дождь, глаза изумились, увидь она его сейчас в таком состоянии. Подержав Мадлен его за руку, ему сделалось бы намного легче. Джек был в этом уверен.
Когда Гарри вернулся, с ним уже был врач. Мужчина лет пятидесяти с поседевшими висками вымыл руки в тазу и вытер полотенцем.
Присев на стул рядом с кроватью, он бесцеремонно сказал:
— Показывайте, что вас беспокоит.
— Со мной все хорошо, я просто устал, — лгал упрямо Джек, делая короткие вдохи и выдохи.
Доктор хрипло засмеялся, а Гарри возмутился:
— Поэтому ты внизу чуть не упал на пол с мертвенно-бледным лицом.
Джеку помогли снять сюртук. Он расстегнул жилет и задрал рубашку, оголив им свой глубокий шрам. Врач нахмурил седые брови и стал осматривать.
— На войне «выиграли»?
Джек кивнул.
— Сонливостью страдаете?
Джек оскалился, ответив:
— Я страдаю без нее, доктор.
— Джонсон, — поправил он. — Голова кружится? Сердцебиение стабильное?
— Голова в порядке, пульс тоже.
Мистер Джонсон вгляделся в него.
— Шрам у вас полностью залеченный. Как давно начались боли?
— Пару дней назад, я выполнял отжимания от пола, тогда и началось, — рассказал Джек, желая поскорее закончить осмотр.
Гарри добавил за него:
— А сейчас его случайно задели в это же место.
Он уже корил себя за то, что вышел из дома.
Доктор, осуждающе цыкнув языком, сказал:
— Вам ведь запрещены физические нагрузки. Шрам хоть и затянулся, но он свежий. Рискуете открыть внутреннее кровотечение, ваша милость. Благо господу, пока его нет. — Мистер Джонсон поднялся и стал умывать руки.
Гарри обратился к нему:
— Так что же с ним делать? Чем лечить?
Доктор вытер руки полотенцем.
— Ничего, ему нужен покой. Никаких силовых нагрузок, по крайней мере, минимум две недели. Только пешие прогулки. В ближайшие три-пять дней никаких алкогольных напитков. Сейчас вы можете приложить ему лед.
Джек запротестовал, приподняв голову:
— Ни к чему это! Сколько мне тут валяться?
Доктор жестом покачивающейся ладони прикидывал.
— Часа три.
— Сколько?! — возмутился он до пят.
— Может, вам дать лауданум?
— Нет, — наотрез отказался Джек.
Он слишком хорошо помнил искореженные лица людей от прожигающих насквозь мук. Люди, которые впоследствии стали зависимы от опиума. Достаточно одной лишней дозы, и ты раб недавно спасшей тебя жидкости. Джек напрочь отказывался от обезболивающего даже в самые черные ночи его жизни.
Гарри проводил мистера Джонсона. Джек слышал за дверью их голоса. Гарри говорил тихо, что было не разобрать. Через некоторое время друг вернулся и виновато вручил ему пару серебряных тарелок.
— Извини, это все, что было холодного, Джек. Больше ничего не нашел. — Он приложил к шраму ледяную поверхность из серебра, отчего нога Джека резко шевельнулась.
— И как я докатился до такого?..
Гарри посмеялся. Он не хотел оставлять друга одного, поэтому любезно составил ему компанию. Джек чувствовал себя виноватым, вынуждая Гарри сидеть здесь, несмотря на то, что очень просил его уйти. В конце концов, у него есть свои дела вместо того, чтобы сторожить Джека. Но нельзя было отрицать, что он не стал бы лежать в клубе три часа. Джек уехал бы домой тотчас же.
По истечении времени, ровно по настоянию Гарри, Джек почувствовал себя немного лучше. Прежняя сила почти заструилась в нем и он, распрощавшись с Гарри, медленно добрался до дома. Приехав вечером с Блайнд-хауса, Джек сам отвел Кайроса в конюшню.
Идя домой, за садом Джек застал Мадлен в компании незнакомого парня в странном одеянии. Судя со стороны, казалось, он был ей знаком. Одолевшие Джека неприятные чувства заставили его пойти вперед. Увидев, как незнакомец
