Мечты и реальности - Наталия Котянова

Как-то вечером меня осчастливил повторным визитом пройдоха Драхмар. Он витиевато извинился за свою неудачную шутку и начал приставать с просьбой тоже его нарисовать. Я решила попробовать, не поручившись за конечный результат; впрочем, призрак остался очень доволен. За время позирования я узнала немало интересного о его земной жизни и свойствах замка, потом мы незаметно «съехали» на его теперешнего владельца.

Драхмар, несмотря на ехидные шуточки, очень уважительно отзывался о способностях Морана, предрекая ему неофициальную славу первого колдуна современности, но вскользь заметил, что «мальчик сам себе вредит, отвлекаясь на всякую ерунду».

— Например, меня? Это ведь ненадолго…

— Да нет, — отмахнулся призрак. — Он много лет помешан на одной глупейшей идее, и она не даёт ему спокойно жить и совершенствоваться. Точнее, в чём-то она его как раз подстёгивает, но в остальном только вредит.

— И что это за идея?

— Боюсь, болтать на эту тему будет некрасиво…

— Тогда не надо.

— Но — я же наглый беспринципный Драхмар, к тому же привидение, а значит, Моран мне ничего не сделает… Дело в том, что он не всегда звался этим именем и не всегда жил в непроходимой чаще. Он родился среди людей, в каком-то заштатном городишке. Рано потерял родителей, учился кое-как, поступил в помощники к местному лекарю — словом, собирался прожить вполне заурядную жизнь. И вдруг…

— Что? — я заметила, что уже давно сжимаю в руках карандаш вместо того, чтобы рисовать.

— Что-что… Влюбился этот лопух. И вроде не без взаимности. Но потом к этой девице посватался…

— Драхмар! Вот ты где, старый болтун!

Призрак выразительно выпучил глаза и жестом закрыл рот на «ключ». Я разочарованно вздохнула. «Вот так всегда, на самом интересном месте…»

Моран, к счастью, не слышал наш разговор, иначе его лицо было бы куда менее дружелюбным. Я в очередной раз поразилась — насколько этот человек мог быть разным. Страшным зловещим колдуном с непроницаемыми ледяными глазами (до сих пор мурашки по коже, когда вспоминаю нашу первую встречу)… Или вот таким — молодым и насмешливым любителем книг, магических штучек и наглого старого кота.

— Ну что, о чём сплетничаем? Не обо мне?

— Вот ещё, обойдёшься! — натурально отмахнулся Драхмар. — Мы говорили о высоком, прекрасном…

— Ну точно обо мне!

Я захихикала, а старик погрозил ему пальцем.

— О любви! Я как раз собирался спеть девушке старинную балладу про дракона и принцессу, но ты своим появлением сбил меня с голоса. Пой теперь сам.

— А разве ты умеешь?

— Нет, — сказал Моран.

— Да, — одновременно наябедничал призрак. — Умеет он и петь, и играть на гитаре.

— На чём?? — обалдела я. — У вас тут есть наши инструменты?!

В королевском дворце мне довелось слышать только «клавесин», и звук меня не очень впечатлил.

— Не знаю, что тебя так удивляет, а играет этот колдунишка и правда неплохо. Только давно не тренировался… О, мой портрет готов? Чудесненько! Благодарю и поспешу откланяться!

Драхмар, вопреки моему ожиданию, смог подцепить материальный лист нематериальной рукой, помахал им в воздухе на прощанье и исчез.

Я повернулась к притихшему Морану.

— Ты сыграешь для меня?

— Ты правда этого хочешь?

— Да.

— Ну хорошо… — он вздохнул. — Пойдём.

Я во второй раз оказалась в комнате с меховыми стенами. Моран долго шарил в своём необъятном шкафу и, наконец, извлёк из его недр завёрнутую в какую-то тряпку гитару. Вполне современную, возможно, более узкую; матовое тёмное дерево и шесть знакомых струн… У меня невольно перехватило дыхание.

Он повозился ещё, настраивая инструмент и давая пальцам вспомнить аккорды, а потом вдруг заиграл и запел. Да как…

Я оцепенело застыла на своём месте, боясь пошевелиться и стараясь дышать потише. От слов грустной старинной песни в глазах предательски защипало, а низкий хрипловатый голос внезапно вызвал странные волны внизу живота. Я чувствовала себя кроликом, загипнотизированным удавом — надо уносить ноги, пока цела! — и в тоже время хотела, чтобы он продолжал петь.

В наступившей тишине я явственно слышала стук собственного сердца. Попыталась встать, чтобы позорно сбежать отсюда куда подальше — и поняла, что не могу сделать и шага.

— Лериэла, что с тобой?

Моран встревоженно смотрел, как я обречённо плюхнулась обратно на диван, потом пододвинулся поближе и медленно и осторожно положил руку мне на плечо. Горячая, она прожгла меня даже сквозь платье.

— Лериэла… Я что-то сделал не так? Почему ты плачешь?

— Я не плачу.

Он так же медленно коснулся моей щеки и поднёс к глазам влажную каплю.

— Я… мне надо идти.

— Ты правда этого хочешь?

На этот раз я не смогла сразу выдавить «да», и Моран решился обнять меня чуть крепче.

А потом наклонился и поцеловал.

Комната стремительно закружилась перед моими глазами, руки неосознанно обхватили его за шею. Что со мной происходит?!

Я словно существовала отдельно от своего потрясённого тела, без остатка отдаваясь этому безумию, но в какой-то момент обнаружила, что почти не могу дышать. Моран сжал меня так сильно, что в лёгких просто не осталось воздуха. Я безуспешно попыталась отстраниться, потом дёрнулась посильнее и чуть не упала на спину. Его губы скользнули по моей щеке.

— Что… что случилось?

— Ничего. Отпусти меня…

— Не могу.

— Моран, не надо… Пожалуйста…

Он изменился в лице и через силу разжал руки. Я наконец-то смогла глубоко вздохнуть. Встала и тут же зашаталась.

— Извини. Нам не стоило…

Я каким-то чудом не врезалась в стоящий на пути столик. Оглянулась с порога: Моран, неподвижный, с опущенными плечами, безучастно смотрел куда-то в пространство. Я с трудом подавила желание вернуться и поплелась в свою комнату.

Спала я плохо. Просыпалась от каких-то невнятных кошмаров и снова подолгу ворочалась в своей необъятной постели.

Дура, что я наделала?! Зачем подпустила его так близко, зачем?! Позволила себе настолько потерять голову… а потом оттолкнула, обидела… Сама словно уговаривала — «соблазни меня», и сама же испугалась и дала дёру… Что он теперь обо мне думает?! Надо было остаться, ведь хотелось, очень хотелось… Стоп, что я, совсем уже, а Лориан?! О-о-о!.. Какая я мерзкая, распущенная женщина, изменщица! Ы-ы-ы…

Промаявшись таким образом полночи, я поняла, что уже не засну и встала. В ровном свете магической свечи на бумагу легли первые резкие штрихи, и вскоре Моран, как живой, смотрел на меня пронзительными чёрными глазами. Наверное, это был самый удачный, самый правдоподобный портрет из всех, написанных мною. Не идеальный до тошноты сказочный принц, а похожий на хищную птицу мужчина с жёсткой линией рта, первыми усталыми морщинками и перебитым носом. Ровесник моего отца. Безумно красивый и безумно желанный…