Рыжик на обочине - Энн Тайлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— На совместном девичнике такое не могло бы произойти, — вставила ее невестка.
Лили это вроде бы немного успокоило.
— Цвета, само собой, подобрали патриотические, — подхватила воспоминания Норма. — Да, милый? — крикнула она через стол мужу. — Грант тогда работал в «Риде», — объяснила она Лили. — Он добыл нам красно-бело-синие гирлянды со скидкой.
— А Лиз явилась в шортах, потому что решила, будет что-то вроде пикника на Четвертое июля, — продолжала Ада. — А это был вовсе не пикник! Все нарядные. До ушей разодетые девицы на дорожке. И когда она это увидела, она достала клетчатую юбку из мешка, который получила в химчистке и оставила в машине, и вошла в зал, держа юбку перед собой, а сзади торчали ноги.
Все снова засмеялись, Лили тоже попыталась улыбнуться.
— Отличная свинина, Фил, — сказал Майка, прикидывая, дадут ли ему с собой остатки.
— Спасибо на добром слове, — сказал Фил. — Я жарил на этих новых брикетах, которые стали продавать в «Хоум Депо». Не так уж дешево — четырнадцать девяносто девять за маленький…
Эта тема интересовала мужчин, но не женщин — те отвернулись и принялись болтать между собой. Четыре сестры — все как на подбор официантки — дружно поднялись, чтобы подлить гостям в стаканы и предложить добавку. Они обходили большой стол по кругу, прихватив миски с приставного стола.
— Дети! — крикнула одна в проем гостиной. — Кому-нибудь что-нибудь?
Парочка младенцев выползла из гостиной и устроилась на коленях у матерей.
— Кто-то пропустил сегодня дневной сон, — пояснила чья-то невестка мужу, переговариваясь над поникшей головой малыша.
Тем временем сестры вопрошали: «Кому сладкое?» и «Кто-нибудь любит хорошую прожарку?» Над левым плечом Майки появились длинные щипцы и уронили на его тарелку очередной кусок свинины.
Кем же еще быть его сестрам, если не официантками, всегда думал Майка. В ресторанах царит та же атмосфера надвигающейся катастрофы, как у них дома, — гремят кастрюли, дребезжит стекло, все орут: «С дороги», «Береги голову» и «Помогите! Я запутался!» Обстановка практически как на поле боя.
Кеджер, сидевший напротив Майки, прокашлялся.
— Есть дело, Майки, — сказал он.
Майка посолил свинину.
— Майки?
Майка отрезал кусочек и проткнул его вилкой.
— Кеджер к тебе обращается, Майка, — сказала Ада.
Он поднял голову.
— Да? — спросил он. — Странно, я не слышал, чтобы прозвучало мое имя.
— Майка! — исправился Кеджер.
— Да, Кеджер? — откликнулся Майка.
— Подумываю купить новый компьютер. Надо бы задать тебе пару вопросов.
Все мужчины обернулись к Майке. Они обожали поговорить про технику. Даже больше, чем рассказывать друг другу, кто какой дорогой ездит.
— Лучше ведь купить «Мак»? Я так понимаю, что он лучше. Но я ни черта не смыслю в них! Даже не знаю, какую модель брать.
— С этим я могу помочь, — сказал Майка и положил кусок мяса в рот.
— Поможешь?
Майка тщательно жевал.
— У тебя каталог есть или что-то вроде?
— Схожу с тобой в магазин «Эппл» и покажу, что там есть, — проглотив кусок, сказал Майка. — С клиентами я обычно делаю так.
— Было бы здорово, — сказал Кеджер. — Конечно, я готов заплатить, ты же время потратишь, — не слишком убедительно добавил он.
— Не-а, — сказал Майка.
Он давно смирился и помогал членам семьи даром. В каком-то смысле это облегчало ему жизнь — у родных не было оснований считать его совсем уж чудиком. Облегчало, но не избавляло полностью от их придирок — как раз в тот момент, когда казалось, что сестры уже забыли про Кэсс, Лиз вернулась к этой теме.
— Я еще почему считала, что Кэсс тебе под пару, — сказала она, усаживаясь на свое место. — Она тоже самую малость педантична.
— Верно, — подтвердила Ада, — ей всегда подавай сумочку точно под цвет обуви.
— Разве это педантизм? — удивился Майка.
— Ага! Вот видишь! Ты за нее заступаешься!
— Я не…
— А еще, — добавила Лиз, — она почти никогда не бывает в гостях у брата в Калифорнии, потому что там время сдвинуто на три часа, а она терпеть не может ложиться спать позже, чем привыкла.
— И после этого она бросила Майку лишь потому, что он моет кухню по четвергам? — спросила Ада.
— Она вовсе не поэтому меня бросила! — сказал Майка.
— А почему же?
Все ждали ответа. Даже мужчины заинтересовались.
— Ну, насколько я сумел понять, — сказал Майка, — она разозлилась, потому что я позволил пареньку переночевать у меня в гостевой комнате.
— Что? Какому пареньку?
— Сыну моей когдатошней девушки, — пояснил Майка.
— Какой еще когдатошней девушки?
— Э… ну вы помните Лорну.
— Лорну Бартелл?
Майка так и не привык к тому, что его сестры впитывают все подробности о каждом человеке, с которым познакомятся. Неужели им не приходится время от времени очищать память, сбрасывать что-то в корзину, так сказать? Двадцать с лишним лет прошло с тех пор, как они в последний раз видели Лорну, да и видели-то они ее один раз, максимум два, когда он привез ее на День благодарения, но все четыре сестры настороженно выпрямились, и Сьюз спросила:
— Лорна, которая изменила тебе, когда ты был на втором курсе? Та самая Лорна? Как она смеет посылать теперь к тебе своего сына?
— Она не… да тише вы! — вклинился Майка. Зря он вообще упомянул ее. — Лорна ничего об этом не знает. Парень просто, типа, прогуливал универ, что-то в этом роде, ему нужно было где-то переночевать. И я сказал ему — окей. Лорна понятия не имеет! На самом деле она каждые пять минут посылала ему эсэмэски, все спрашивала, куда он подевался.
Повисло молчание. В кои-то веки даже его сестры не нашлись что сказать.
— Так, — заговорила наконец Сьюз. — Так, давай посмотрим, правильно ли я тебя поняла. Кэсс порвала с тобой, потому что ты предоставил на ночь гостевую комнату сыну бывшей подружки, с которой ты давно не встречаешься и даже не переписывался после университета?
— Нет, просто потому, что я пустил чужого человека в гостевую, все равно кого. Дело не в том, чей он сын.
— Поспорим? — предложила Лиз.
— Честное слово, она и не знала про его мать.
Они все уставились на него — недоверчиво, с сомнением.
— Понимаете, Кэсс боялась, что ее выставят из квартиры, — выложил наконец Майка все как было. — В итоге обошлось, но поначалу она думала, что того и гляди окажется на улице. И почему-то она вбила себе в голову,
