Рожденные в раю - Ник Саган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А ведь ты разрушаешь собственное представление о товарищах по оружию и дамах сердца, взирая на то, как горят их изображения. Сама природа магии удивительна – когда ты проводишь ритуал, что ты делаешь? Предсказываешь будущее или меняешь его? Возможно, и то и другое. Выходит, от каждого изображения сквозь пространство-время тянутся, словно якорьки, астральные нити, они соединяются с другой вселенной, и, когда огонь поглотит все эти нити, а ты выйдешь из транса, знакомая реальность слегка сместится. Это духовная сила огня. Потому-то почти все культуры, населявшие эту ныне пустынную планету, много тысячелетий приносили жертвы богам через сожжение.
Ты сидишь на земле и смотришь на огонь, слушаешь его голос. Эти «щелк, щелк, щелк» очень бодрят – чем громче треск, тем лучше заклятие. Скорость горения нельзя менять – костер полыхает ярко, жарко и опасно: это похотливое животное никак не может насытиться. Однако усиливается ветер. Резкий порыв, потом чуть тише, и тут же с новой силой. На этот раз все хуже: дым идет в твою сторону, легкие начинают болеть, глаза слезятся. Но огонь не потух, за что тебе следует поблагодарить свою счастливую звезду. Огонь зловеще клонится к земле, образуя горящую арку, напоминающую кривую саблю, – это плохой знак, он предвещает болезнь здоровому и смерть больному. Но вот ветер стихает до легкого бриза, твой костер вновь весело полыхает.
Когда все заканчивается и кучка фигурок превращается в пепел, ты рассматриваешь останки, чтобы узнать, чьи диски остались, а чьи расплавились, превратившись в серебристо-черный шлак. Выживших только двое: один товарищ по оружию и одна дама сердца. Так тому и быть. Теперь будущее кажется радужнее, чем раньше.
Да, ты найдешь их, потому что они предназначены тебе судьбой.
Не бойтесь, лунатики. Освобождение уже близко.
ПАНДОРА
Как я и подозревала, Вашти отказывается принять Рашида.
– Против него я ничего не имею, – поясняет она, ее изображение на экране вдруг начинает размываться, но тотчас прорезается вновь, словно колеблющееся пламя свечи, – но мне не нужны лишние хлопоты.
Дальше звук идет с помехами, но я понимаю, что она говорит. Исаак не должен менять условия обмена в последнюю минуту, у нее дел невпроворот из-за трагедии, происшедшей год назад.
Атмосферные помехи делают продолжение связи бессмысленным. Я решаю перезвонить, когда погода у них улучшится.
Я не очень удивилась, увидев, что Рашид стоит в дверях кабины. Он слышал достаточно, чтобы понять, что его дела плохи.
– Вот ведь вредина, – говорит он.
– Иногда бывает, – соглашаюсь я.
– Я не хочу возвращаться домой, тетя Пандора. Во всяком случае, не сразу.
– Я понимаю, но с Вашти такой номер не пройдет, она никогда не меняет своих решений по таким вопросам. Можешь мне поверить.
– Если я вернусь сейчас, начнутся неприятности, – отвечает он. – Для Мутазза. – Он грозит кулаком в пространство, при этом лицо его становится суровым и серьезным, но почти сразу на нем появляется застенчивая детская улыбка. – Я люблю своего брата, но если буду находиться в его обществе слишком долго, мы наверняка передеремся.
– Тебе нужно от него отдохнуть, – говорю я. – Хочешь остаться здесь?
– А вы позволите?
– Если будешь хорошо себя вести, да, на некоторое время.
– Я буду очень хорошим, я могу помогать вам по хозяйству, – с готовностью отвечает Рашид, он горит желанием мне помогать.
– Ну что ж, я лишилась одного сенсора, – напоминаю я ему, и он уходит заниматься сенсором.
Ему нужно отдохнуть не от Мутазза, а от всего мира, как мне кажется. Он хочет получить билет в свою прежнюю жизнь. Соблазн изменить реальность слишком велик, когда это связано с половым созреванием. Как это ни печально, у детей Исаака нет выхода для гормонов. В прошлом году, когда Рашид безуспешно пытался ухаживать за своими кузинами, я решила сделать специально для него, более выразительные симуляции в ГВР. Я его пожалела тогда и не раскаиваюсь в содеянном, но я, образно говоря, выпустила джинна из бутылки, и теперь его не запихнуть обратно.
Я помню ту ночь, когда джинна из бутылки выпустили мы с Хэлом. Нам было по шестнадцать. Он только что вернулся из поездки на Фиджи с Симоной, которую любил, и Лазарем, которого ненавидел. Когда они вернулись, было ясно, что ему никогда не отобрать Симону у Лаза. Никогда раньше я не видела его в столь мрачном расположении духа. Я боялась, что он может что-нибудь с собой сделать. Тогда-то мы и провели вместе ночь. Ночь эта была великолепна, пусть даже провели мы ее в виртуальной реальности. На следующее утро нам обоим было неловко, мы в полной мере вкусили плоды греха. Его сердце по сей день принадлежит Симоне, пусть теперь и без малейшей надежды. Я не могу его удержать, но и отпустить не могу тоже.
Он-то все забыл. Из-за Меркуцио, который пытался убить Хэла, дав машинам, поддерживающим его жизнь, перегрузку. Хэл получил электрический шок, равный по мощности грозовому разряду. Хэл не умер, но частично потерял память, и едва ли она когда-нибудь восстановится.
Всякий раз, когда мы встречаемся, мне хочется напомнить ему о той ночи, но я никогда не смогу решиться.
Пока Рашид занят ремонтом в коптере, я отвожу остальных ребят в студию. Им очень интересно, как все работает. Я объясняю им, как происходит процесс сканирования, как микрокамеры синхронизируются, как компьютер экстраполирует человеческую речь по заложенным образцам голосов. Им жутко понравилось, когда компьютер поприветствовал их сначала голосом Рашида, потом Мутазза и даже Исаака.
Я прошу детей произнести предложение и спеть песенку, чтобы компьютер мог записать точные модуляции голоса, и Далила никак не может решить, что же ей спеть. Тогда Нгози шутит: совершенно все равно, что ты будешь петь, в любом случае это будет неверно. Она хихикает.
– У меня в голове полно нот, – соглашается она, – но как только они слетают с моих губ, то превращаются в одну.
Я сканирую их голоса в порядке очереди. Это быстро и легко.
– Словно купаешься в голубом солнечном свете, – комментирует Далила.
– Правда? – интересуется Нгози. Пожав плечами, он продолжает:
– Я участвую в великом деле. Последнее предложение уже для записи.
Ему хорошо просто находиться здесь. Я помню, что испытывала подобные чувства в детстве, но потом они куда-то ушли. Теперь очередь Хаджи – подходящее время сообщить ему хорошую новость.
– Большой плюс ГВР в том, что там твои ноги могут быть здоровы, – объясняю я. – Ты сможешь без труда ходить, бегать и прыгать, и тебе ничто не будет мешать. У тебя не будет судорог, и тебе не придется так часто отдыхать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});