За кулисами - Марина Лётная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
― Ну и какой отель тебе выбрал Макарти? ― Напоследок он втопил на газ, от чего машина заревела и устремилась к первому на нашем пути светофору. ― Три или четыре звезды?
― Плаза, ― Брэндон резко затормозил, не успевая проскочить на зелёный, и, наконец, снял свои солнцезащитные очки, шапку, взъерошив на голове копну волос. Я так и осталась лежать полуживой, распластанной по сидению.
― Мда, с тобой он явно обходительнее, чем со мной. Мне-то он номер в Плазе не выделил.
― Но ты ведь и так живёшь в Нью-Йорке, ― блондин недовольно закатил глаза. ― Судя по астон мартину — тот ещё мажор, ― я потянула руки к кнопке громкости, чтобы включить музыку, и схлопотала по запястью. На мгновение забыла, что Брэндон не безобиден. Только я потеряю бдительность, как он начинает упрямиться.
― Да к чему вообще этот номер в отеле? Это просто формальность, всё равно ты будешь проводить всё своё время в театре, ― мужчина ехидно улыбнулся и выкрутил руль, плавно входя в поворот. Распространяться о своей жизни он явно не собирался.
― Можно включить музыку? ― Судя по указателям, мы свернули на Лонг Айленд. Брэндон молчаливо нажал на кнопку, и в салоне заиграло радио. Я презрительно хмыкнула. ― Ты хочешь сказать, мне не нужно жилье, полгода поживу на работе?
― Нет, я просто тебе завидую. Но если ты позовёшь меня к себе на ночь, я не буду так сильно злиться, ― опять он за свои шутки! Я состроила недовольное лицо, чтобы блондин наконец-то понял, что моя кровать останется при мне одной, но в душе самодовольно посмеялась.
― Мы ещё и дня вместе не проработали, а ты уже напрашиваешься в гости.
― Мишель, ― услышав своё имя, я невольно вздрогнула. С его слащавым образом ловеласа серьёзные обращения не вязались, да и для меня было сюрпризом, что он знает, как меня зовут. Я начинала привыкать к "лапуле". ― Ты бы не зарекалась, всё равно, подружимся.
― Подружиться — подружимся, только с кем попало я не сплю, ― Брэндон снисходительно улыбнулся и больше в мою сторону не поворачивался до самого отеля. И как это ни было странно, на пути нам не встретились известные свой изнурительностью Нью-Йоркские пробки.
Остаток дороги мы провели молча: въехали в город и пронеслись по мосту над Ист-Ривер. Я всё думала, каким надо быть самоуверенным, чтобы сорить шутками с такой неотразимой неизбежностью? Мне даже стало немного обидно, что он так уверен в том, что я сдамся.
Брэндон высадил меня у главного входа, и не успела я нормально поблагодарить его за помощь, как дал по газам. Его поведение теперь меня ни чуть не впечатляло, ведь это постепенно входило в привычку, и для меня становилось нормой то, от чего раньше у меня бы волосы встали дыбом. На сегодняшней репетиции сочтемся.
Номер в Плазе действительно был прекрасен. Шикарная мягкая кровать, просторная, дорого обставленная комната и панорамное окно. Я догадывалась о стоимости, а потому даже надеялась с первой зарплаты снять квартиру, но быстро откинула эти правильные мысли, подойдя к окну с видом на Центральный парк. Душ и свежая одежда благотворно повлияли на мой внешний вид, но спать я не собиралась: нужно узнать о своей новой роли в постановке и начать в неё вживаться, чтобы потом окончательно в ней раствориться. Для меня это было важнейшей миссией, что мне приходилось нести в танцах, и закончив приводить себя в порядок, я набрала номер Крэга, готовая к новым указаниям. Я мечтала приступить к своим обязанностям немедленно.
* * *Сегодня в театре Гершвина не было показов. По телефону меня предупредили о чужих декорациях, так как в нынешнем сезоне проводят постоянно действующую по субботам театральную постановку. Крэг должен был собрать основной состав, чтобы прочувствовать масштабы сцены, обговорить сценарий и роли, с кем-то впервые, а с кем-то подробнее. От места сборов до отеля было пятнадцать минут ходьбы: я вооружилась спортивной формой, джазовками и с бешеным сердцебиением направилась на торопливую прогулку по Нью-Йоркским достопримечательностям по пути к театру.
Осеннее пальто плохо спасало от наступивших заморозков. Я обняла себя за плечи, пытаясь закрыть грудь от пронизывающего ветра, и торопливыми цокающими шагами смеряла авеню. Габариты сопровождающих улицы высоток приводили в чувство робости, а завывающие злые вихри усугубляли мою дрожь от волнения: я миновала Бродвей, и за поворотом меня ждало что-то неизвестное и по истине грандиозное.
Здание без окон, как единый громадный монолит, возвышалось на колоннах над сквозным проходом между улицами, у входа сновали сотни прохожих: я юркнула внутрь и обратилась в кассы, предъявив документы и сообщив, к кому я пришла, после чего через неприметные двери меня пропустили в светлый богатый холл. Загадочный проход в самый большой театр Бродвея навевал на меня мысли о волшебной Нарнии. Внушительные балконы и увесистые лестницы по соседству с современными эскалаторами выглядели, как сказочные островки в безграничном пространстве. Тяжеловесный белый мрамор и необъятные колонны стремились к затерявшемуся в массивных сверкающих люстрах потолку.
С минуту простояв с поднятой головой и любуясь масштабами модернистской архитектуры, я двинулась в сторону группы молодых людей, неспешно разгуливающих по широким лестницам. Я прибилась к их компании, признав в вальяжно расхаживающем по холодному камню мужчине со светлой уложенной прической Брэндона.
― Привет, беглец, ― он спокойно обернулся ко мне и позволил себе слегка улыбнуться. Тонкий свитер и строгое пальто поверх чёрной облегающей одежды превратили эксцентричного гиперактивного пьяницу в привлекательного завидного холостяка. Я бы посмотрела, как он заявится в театр в рваной, провонявшей сигаретами куртке.
― Виделись, ― Брэндон держался поотдаль от остальных, но и ко мне не стремился примкнуть, делая вид, что рассматривает алый бархат на балконных периллах.
Его сдержанное недружелюбное настроение оставляло желать лучшего. Я двинулась дальше, не отбиваясь от компании свежеиспечённых коллег, попутно запоминая дорогу в закулисье.
Нас ждали тёмные коридоры и раскрытые подсобки, петляющие вокруг
