Статский советник - Валерий Пылаев

— Никому, — мрачно усмехнулся я. — Доверять нельзя никому.

— О-о-о… Похоже, мои усилия не пропали напрасно. — Дед улыбнулся. — Кое-чему ты все-таки научился.

Я тоже выдавил из себя улыбку — но она наверняка вышла похожей на какую-то уродливую гримасу или звериный оскал. Мне уже случалось видеть смерть: на моих руках умер Костя, я видел, как падают юнкера на палубу “Бисмарка”. Помнил, сколько бойцов осталось лежать на отмели, когда я вел свою маленькую армию штурмовать Зеленую Рощу. Да чего уж там — и сам не раз оказывался на волосок от гибели, спасаясь лишь благодаря немыслимой удаче, явно рассчитаной на полсотни человек, а не на одного.

Но тогда все было иначе. Схватка со смертью всегда проходила… нет, не на равных, конечно же — но я все-таки мог защитить и себя, и других. Подставить Щит, укрыться, хлестнуть в ответ убойной магией или свинцом из винтовки Судаева. Бороться, пока оставался хоть какой-нибудь смысл — и даже тогда, когда никакого смысла уже не было.

Но деда забирало у меня то, с чем я сразиться не мог.

— И что… что теперь? — кое-как выдавил я. — Что мы?..

— Будем делать? — улыбнулся дед. — Пойдем обедать. Я, кажется, проголодался.

Глава 11

Летать за семнадцать с половиной прожитых на этом свете лет мне еще не приходилось ни разу. Хотя всякие воздушные машины я, разумеется, видел. Цветастые шары, наполненные горячим воздухом, что непременно появлялись в небе над Петербургом в дни больших народных гуляний. Юркие аэропланы, вошедшие в моду у столичной знати пару лет назад — и уж тем более интересные теперь, когда их начали активно использовать в боях войска Рейха.

Но в первую очередь, конечно же, дирижабли. Огромные поблескивающие металлом сигары летали над городом нечасто. Видимо, из соображений безопасности — а может, их просто сложно было разглядеть сквозь навечно прописавшиеся на столичном небе облака и мрачные серые тучи. Но в погожие дни вальяжно проплывавшие на невероятной высоте воздушные суда смотрелись, без сомнения эффектно — даже издалека.

А уж вблизи тем более. Я еще неделю назад ради интереса изучил все технические характеристики машины, которой предстояло доставить российскую делегацию прямиком в Париж. Впрочем, большую часть точных значений уже успел забыть — и мощность моторов, и весьма солидный запас хода, и размеры гондолы с отсеками для топлива, пассажиров и команды, и прочие цифры. В память почему-то врезалась только полезная нагрузка и длина корпуса — двести семьдесят четыре метра. Поистине колоссальный показатель, заслуженно принесший “Петру Великому” то ли третье, то ли вообще второе место в мире среди дирижаблей жесткого типа.

Неудивительно, что взлетать ему приходилось со специальной площадке за Царским Селом — в городе для такой махины попросту не нашлось бы места. Со стороны подъезда, из машины гондола казалось крохотной. Забавной вытянутой коробочкой, прилепленной к округлому брюху дирижабля. Казалось немыслимым, что она вообще способна вместить и запас топлива на тысячи километров пути, и команду, и делегацию из почти двух десятков человек.

Да еще каких — официально командовать дипломатической миссией Павел назначил заместителя министра иностранных дел. Тайный советник Василий Николаевич Покровский не только носил графский титул, но и приходился не самым дальним родственником и Гагариным, и Бельским, и, кажется, даже Горчаковым — по линии бабки. Я не раз видел его и на приемах в Зимнем, и, конечно же, на Государственном совете. По слухам, Покровский был человеком мирного нрава и даже скромным — но все же не настолько, чтобы ютиться в одной конуре вдвоем, а то и вчетвером с другими министерскими, придворными или военными чинами.

Чуть ли не каждому из делегации полагалась отдельная каюта, пусть и крохотная. И это не считая общего помещения, какой-никакой кухни, машинного отделения, рубки, места для команды, оружейной комнаты… Я даже представить себе не мог, что в гондолу вообще возможно втиснуть все это разом.

Пока не подошел поближе. “Петр Великий” нависал над головой блестящей серой громадиной. В прямом смысле бесконечной — отсюда я не мог разглядеть ни округлого носа, ни кормы с винтами и рулевой системой. И даже гондола вдруг оказалась чуть зализанным по краям здоровенным прямоугольником. Конечно, поменьше усадьбы в Елизаветино и даже большого сельского дома — но все же раза в два крупнее пассажирского железнодорожного вагона — вроде тех, в которых юнкеров везли из столицы в Пятигорск и обратно.

Со стороны кормы с с носа я разглядел по бокам знакомые стволы и кожухи водяного охлаждения с перфорацией. Конструкция Судаева — и явно что-то из нового. Вряд ли на Балтикой, Швецией, Данией или даже дальше нас ждали какие-то сложности, но то ли сам Павел, то ли тот, кому поручили готовить “Петра Великого” к путешествию в Париж, все-таки решил перестраховаться.

И не зря: магия Одаренных способна на многое, но против защищенных “глушилкой” немецких аэропланов сложно придумать что-то лучше пулеметов под могучий винтовочный патрон.

Ходили слухи, что принадлежащий самой императорской семье дирижабль чуть ли не готовили к отправке на фронт, к Варшаве. Я не очень верил. С одной стороны, машина подобна “Петру Великому” вполне могла обрушить на укрепления Рейха или панцерные колонны на марше не один десяток бомб разом — а заодно и основательно проредить рой аэропланов пулеметным огнем. Но с другой — всего один прикрытый от магии Одаренных крохотный летун запросто изрешетит обшивку дирижабля, а то и вовсе подпалит наполняющий отсеки водород — и тогда машину стоимостью в не одну сотню тысяч рублей будет уже не спасти. А сильный боевой маг запросто достанет Свечкой почти на любой высоте… Нет, пожалуй, риск все-таки неоправданно большой — при весьма сомнительной пользе.

Да и в целом “Петр Великий” почему-то не внушал доверия. Точнее, внушал — но не столько, сколько хотелось бы. Огромный, могучий, наверняка надежный, как “трехлинейка” — и все же слишком уязвимый из-за собственных габаритов. И медлительный: крейсерская скорость на уровне неплохого автомобиля почему-то не казалась достаточной.

Пули и боевые заклятья куда быстрее — да и сложно промахнуться по блестящей сигаре в четверть километра длиной.

— Здесь нечего бояться, ваше сиятельство. “Петр Великий” абсолютно надежен. В его гондоле безопаснее, чем в самом Зимнем дворце. Капитан лично проверил все механизмы перед отлетом.

Высокий мужчина в темной форме — похоже, один из