Стража! Стража! - Терри Пратчетт

Он долго разглядывал пострадавшую стену, пока дождь стекал у него по подбородку и мочил ему одежду. Стоявший сзади, Обычный нервно переминался с ноги на ногу.

Затем длинная, тонкая, со вздувшимися синими венами рука коснулась стены и оставила на ней свои отпечатки, обводя неясные тени.

Впрочем, не столько тени, а более похожие на ряд силуэтов. Контуры были очень отчетливы. Внутри был знакомый рисунок кирпичной кладки. А вот снаружи стена оплавилась, превратившись в прекрасную керамическую поверхность с зеркальным блеском.

Силуэты, проглядывавшиеся на кирпичной стене, представляли картину с шестью персонажами, застывших в крайнем изумлении. Воздетые руки продолжали крепко сжимать ножи и тесаки.

Патриций молча бросил взгляд на кучу пепла у своих ног. Несколько потеков расплавленного металла могли быть остатками того самого оружия, которое оставило свой след на стене.

— Гм-м. — сказал он.

Капитан Бодряк почтительно провел его по улице и довел до переулка Верной Удачи, где указал на Экспонат А, на то, что осталось…

— Следы. — сказал он. — Они тянутся на небольшом расстоянии, сэр. Они немного больше, чем след от обычных когтей. Можно было бы назвать их следами когтистых лап.

Патриций уставился долгим взглядом на отпечатки в грязи. Выражение его лица было совершенно непроницаемым.

— Я вижу. — в конце концов сказал он. — У вас есть какое-нибудь мнение по этому поводу, капитан?

Оно было у капитана. За часы, прошедшие до рассвета, у него перебывали всевозможные мнения, начавшись с подозрения, что было большой ошибкой родиться на этот свет.

А затем когда серый свет начал вливаться даже на улицы Теней, а он остался жив и его не зажарили, то оглядевшись вокруг с видом идиотского облегчения, увидел, всего в ярде от себя, эти следы. Этот миг был не самым удачным, чтобы оставаться трезвым.

— Да, сэр. — сказал он. — Я знаю, что драконы вымерли тысячу лет назад, сэр…

— Да? — У Патриция сузились глаза.

Бодряк — Но, сэр, вопрос в том, знают ли они об этом?

Сержант Двоеточие сказал, что слышал перед этим звук, как если бы зашуршала кожа, как раз перед, как раз перед… правонарушением.

— То что вы считали вымершим, а возможно на самом деле и полностью выдуманным в мифах, дракон прилетел в город, приземлился в этом узком переулке, испепелил дотла группу преступников, а затем улетел? — сказал Патриций. — Можно сказать, что он был общественным, весьма оживленным созданием.

— Что ж, если вы рассматриваете это таким образом…

— Как мне помнится, драконы из легенд были одинокими и деревенскими созданиями, которые сторонились людей и обитали в укромных, удаленных местах. — сказал Патриций. Вряд ли они были урбанизированными созданиями.

— Нет, сэр. — сказал капитан, удержавшись от замечания, что если вам хотелось бы найти настоящее укромное, удаленное место, то Тени отвечали всем требованиям.

— Кроме того, — сказал лорд Ветинари. — согласитесь, что трудно вообразить, что никто этого не заметит, не так ли?

Капитан кивнул стене и ее устрашающему фризу. — Помимо них, вы полагаете, сэр?

— По моему мнению, — сказал лорд Ветинари. — это некие партизанские действия. Возможно соперничающая банда наняла волшебника. Небольшое местное затруднение.

— Можно связать со всеми этими странными кражами, сэр.

— предположил Обычный.

— Но ведь есть следы, сэр. — настойчиво сказал Бодряк.

— Мы рядом с рекой. — сказал Патриций. — Возможно это была, вполне вероятно, некая болотная птица. Простое совпадение, — добавил он. — но я должен скрыть их, будь я на вашем месте. Нежелательно, чтобы людям приходили в голову плохие мысли и они приходили к глупым умозаключениям, не так ли? — резко добавил он.

Бодряк сдался.

— Как полагаете, сэр. — сказал он, уставившись на свои сандалии.

Патриций потрепал его по плечу.

— Не забивайте голову. — сказал он. — Продолжайте. Он проявил инициативу, этот человек. Патрулируя в Тенях. Хорошая работа.

Он повернулся и почти врезался в стену из кольчуги, бывшей ничем иным как Морковкой.

К своему ужасу, капитан Бодряк увидел, что его новобранец внимательно разглядывает карету Патриция. Вокруг кареты, полностью вооруженные и настороже, стояли шестеро дворцовых стражников, навытяжку и проявляя неподдельный интерес к его особе. Бодряк весьма их недолюбливал. У них на шлемах развевался плюмаж. А он ненавидел стражников с плюмажем.

Он услышал, как Морковка сказал. — Простите, сэр, это ваша карета, сэр? Патриций медленно мигнул раз или два, а затем сказал. — Моя. А как вас зовут, молодой человек?

Морковка отдал честь. — Младший констебль Морковка, сэр.

— Морковка, Морковка. Это имя звенит набатом.

Люпин Обычный, стоявший чуть позади него, прошептал на ухо Патрицию. Его лицо просветлело. — А-а, юный захватчик воров. Как я полагаю, там произошла небольшая ошибка, но вполне похвальная. Ни единой персоны превыше закона, не так ли?

— Да, сэр. — сказал Морковка.

— Похвально, похвально. — сказал Патриций. — А сейчас, джентльмены…

— Относительно вашей кареты, сэр. — настойчиво сказал Морковка. — Не могу не вмешаться, заметив, что переднее боковое колесо, в противоположность…

Он собирается арестовать Патриция, сказал сам себе Бодряк, эта мысль обдала ему голову потоком ледяной воды. Он действительно собирается арестовать Патриция. Верховного правителя. Он собирается его арестовать. Именно этим он собирается заняться. Парень не знает значения слова «страх». Вряд ли было бы лучше, если он знал значение слова «выживание»…

А я не могу разжать свои челюсти.

Мы все погибнем. Или того хуже, мы все будем задержаны к вящему удовольствию Патриция. А как мы все знаем, он редко бывает доволен.

Это произошло в тот редкий момент, когда сержант Двоеточие заслужил себе, в переносном смысле, медаль.

— Младший констебль Морковка! — прокричал он. — Смирно!

Младший констебль Морковка, кру-у-гом! Младший констебль Морковка, бегом марш!

Морковка мигом вытянулся по стойке «смирно», как вытягивается небольшой амбар, и уставился вперед немигающим взором со свирепым выражением беспрекословного повиновения.

— Отличная выправка, у этого парня. — задумчиво сказал Патриций, в то время как Морковка на негнущихся ногах зашагал прочь. — Продолжайте, капитан. И не настаивайте ни на каких глупых слухах о драконах, хорошо?

— Да, сэр. — сказал капитан Бодряк.

— Прекрасно.

Карета, дребезжа, тронулась прочь, с бегущими по сторонам стражниками.

Стоявший позади, капитан Бодряк только смутно осознал, что сержант кричит отступившему Морковке остановиться.

Он размышлял.

Он смотрел на следы в грязи. Он воспользовался своей пикой, полагавшейся ему по уставу, которая была семи футов длиной, чтобы измерить их размер и расстояние между ними.

Он тихонько насвистывал. Затем, с заметной предосторожностью, он проследовал в переулок за угол; тот привел его к небольшой, запертой на висячий замок и перепачканной грязью двери в задней стене дровяного склада.

Здесь было что-то не так, подумал он.

Следы выводили из переулка, но они не входили внутрь.

А нам не часто встречаются болотные птицы в Анке, в основном потому что загрязнение может разъесть им ноги, а кроме того для них легче бродить по поверхности.

Он поднял свой взгляд. Мириады мокрых линий перечеркивали, как сетью, вдоль и поперек узкий прямоугольник неба.

Итак, подумал он, что-то большое и свирепое вышло из этого переулка, но не вошло внутрь.

А Патриций очень обеспокоен этим.

И мне было приказано позабыть об этом.

Он заметил еще что-то, валявшееся в переулке, нагнулся и поднял свежую, пустую скорлупу от арахиса.

Он перебрасывал ее из руки в руку, глядя вперед невидящим взглядом.

Именно сейчас ему была нужна выпивка. Но возможно стоило подождать.

Библиотекарь поспешно прокладывал себе путь по темным проходам среди книжных полок.

Вершины крыш города принадлежали ему. Конечно, убийцы и воры тоже могли воспользоваться ими, но еще давным-давно он открыл, что лес из дымоходов, контрфорсов, горгон и флюгеров был приемлемой и в какой-то степени удобной альтернативой улицам.

По крайней мере так было до сих пор.

Ему казалось забавным и поучительным последовать вслед за Дозором в Тени, городские джунгли не представлявшие ни капли страха для 300-фунтовой обезьяны. Но сейчас ночной кошмар, который он увидел, перебираясь на руках через темный переулок, мог заставить его сомневаться, будь он человеком, в свидетельствах своих собственных глаз.

Но будучи обезьяной, он не имел ни малейших сомнений в свидетельствах своих глаз и постоянно доверял им.

Сейчас он поспешно пытался сосредоточиться на книге, которая могла содержать разгадку. Она находилась в разделе, который никто не тревожил в эти дни; стоявшие там книги на самом деле не были волшебными. На полу обвиняюще лежала пыль.