Сны суккуба - Райчел Мид

— Ты очень сексуальная.

— Знаю, — сказала я нетерпеливо.

Он стянул с меня трусики. Я придвинулась еще ближе и ощутила, как он вошел, мощно и глубоко. Обхватив мои бедра, начал двигаться взад и вперед, с каждым толчком прижимая меня к спинке стула. И я застонала... сама не зная, кому хочу доставить больше удовольствия — ему или зрителям.

Я стояла в такой позиции, что могла их видеть — лица, взгляды, устремленные на меня. Застенчивостью я давно не страдала и не впервые занималась сексом на людях. Вообще-то предпочитала уединение, но этим вечером мне хотелось быть в центре внимания. Может, оттого, что я отчаянно жаждала жизненной энергии. И взяла бы ее при любых обстоятельствах. Как бы там ни было, покуда Джуд меня накачивал, я смотрела в глаза то одному мужчине, то другому.

Зрительный контакт дает очень много, это я и раньше замечала. Из сферы внешнего соприкосновения уносит во что-то глубокое, сокровенное. Я каждому отвечала пристальным, пылким взглядом — взглядом женщины, которая получает наслаждение и ничего более не хочет, кроме как получить его потом и от них. И это тоже меня будоражило — думать о мужчинах, которых я возбуждаю, жаждущих секса... жаждущих меня.

Я почти забыла, что со мной сейчас Джуд. То мог быть любой, и, судя по выражению лиц, все они были бы счастливы поменяться с ним местами. Переводя взгляд с одного на другого, я пыталась представить, как любил бы меня каждый из них и что я при этом чувствовала бы. И дошла вскоре до того, что начала грезить о двоих сразу. Один — сзади, другой — спереди...

Джуд, держа меня одной рукой за бедро, другой вцепился в волосы, с силой дернул. Вспугнул мои грезы, но и грубость его доставила мне удовольствие, на таком я была взводе. Потом нажал сильнее, вдавив меня в спинку стула. Я надеялась, что это не конец — сладость его жизненной энергии, переходившей ко мне, все усиливалась. И мысль у него оставалась одна: «Ах, хорошо... хорошо... хорошо...»

Я думала о том же. Наслаждение достигло головокружительных высот. Все вместе — и он, охаживающий меня, стоящую на коленях, и вуайеристы вокруг — было действом низменным и одновременно необыкновенно возбуждающим.

— Хорошо... хорошо, — простонала я, эхом его мыслей. — Не останавливайся... не останавливайся... о-о-о.

Ирония судьбы.

Прием, который помог мне с Брайсом или Брюсом... или как там его звали, сработал и сейчас. Но завершения я вовсе не хотела. Возможно, Джуд действовал так всегда — сладко, но коротко, — и слова мои были ни при чем. И все же это случилось, и я кончить не успела.

Дозу свою я тем не менее получила. Его оргазм отозвался во мне восхитительным взрывом жизненной силы. В последнюю секунду он, невзирая на экстаз, ощутил еще и укол вины, угрызения совести за то, что снова обманул жену. И это стало для меня дополнительным призом. Грех — понятие субъективное, многое зависит от того, как оценивает его сам согрешивший. Толкнув Джуда на дурной поступок — чего и требовал от меня ад и за что платил — и пошатнув его нравственность, энергии я получила больше, чем если бы просто его соблазнила. Теперь, подпитав свое бессмертие и укрепив способность к превращению, я вновь чувствовала себя прекрасно.

Он выскользнул из меня. Я встала и, увидев, что он пошатывается, подхватила его под руку. Зрители засвистели и захлопали.

Вид у Джуда был удивленный. И измученный. Я подала ему брюки.

— Ох, — выдохнул он. — Это было... потрясающе.

— Да, — сказала я с усмешкой. — Знаю.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Только ввалившись к Сету, я сообразила, как уже поздно — почти два ночи.

Он не работал, сидел на диване перед телевизором, рассеянно переключая каналы.

— Привет, — сказала я, бросая у двери пальто и сумку.

Сет повернул голову. На лице его играли призрачные отсветы.

— Извини, задержалась. Подвернулось кое-что.

— Да, — ответил он ровным голосом. — Вижу.

Что именно он видит, я поняла сразу. Сет уже научился различать малейшие оттенки моего состояния. Меня окружало свечение жизненной энергии Джуда. Для бессмертных я и впрямь светилась. Смертные же в таких случаях просто ощущали во мне нечто неодолимо притягательное. Они приписывали это моей красоте. Но Сет знал. И понимал, чем я занималась.

Лучше бы он не видел меня такой... но деваться было некуда.

— Прости. Такова моя работа.

— Да, — сказал он устало и выпрямился. — Только... тебе обязательно надо было делать это сегодня? Чтобы наказать меня за то, что подвел?

Я села в кресло напротив. Энергия Джуда напитала меня жизнью и бодростью. Настроение поднялось, и не хотелось портить его, ругаясь с Сетом, особенно после такого безрадостного вечера.

— Нет, чтобы выжить. Мстить тебе я не собиралась.

Он вздохнул.

— Порой это так тяжело.

Я перебралась на диван, поближе к нему.

— Знаю.

Он обнял меня за плечи и посмотрел одновременно нежно и с укором. Коротко поцеловал в шею. Кровь во мне сразу запылала.

— Господи, ты так красива. Хотелось бы, чтобы это было из-за меня, а не из-за кого-то другого.

— Да, — сказала я. — Мне тоже.

— Извини, что вспылил.

— И это ты называешь «вспылить»?

— И за то, что подвел, извини. Я был не прав. Он легонько укусил меня за ухо. Я закрыла глаза, запрокинула голову.

— Я не сержусь, — сказала я. — Правда.

— Какая ты добрая.

— Так ведь Рождество на носу. Положено быть добрыми и все прощать.

Сет засмеялся, погладил меня по голове.

— Тебе положено быть злой. А ты хорошая.

— Да ладно. — Я прижалась к нему теснее. — Не такая уж я и хорошая. И мысли у меня сейчас очень даже плохие.

— У меня тоже. Коль судить по ним, мне одна дорога — в ад.

— Никогда. Хью говорит, твоя душа похожа на сверхновую звезду. И дорога тебе — к жемчужным вратам рая.

Натянутость была забыта. Нас вновь охватили нежность и желание. И все же, пока мы обнимались и болтали ни о чем, я никак не могла отделаться от тоскливой мысли, что подобные сцены стали уже для нас привычными. Ссора. Тяжесть на душе. Извинения. Объятия. Сколько я ни мечтала за последнюю тысячу лет о постоянных отношениях с кем-то, эта схема в мои мечты не входила.

Через некоторое время от невинных ласк мы перешли к кое-чему посерьезнее. Вернее, я перешла. Сета редко удавалось уговорить самому удовлетворить свое желание, и смущался он при этом страшно. Мне же нравилось на него смотреть. Видя, как он, такой невероятно сдержанный, теряет во время оргазма самообладание, я получала удовольствия чуть ли не больше, чем от собственной кульминации.