Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Подлинность - Милан Кундера

Подлинность - Милан Кундера

Читать онлайн Подлинность - Милан Кундера

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 23
Перейти на страницу:

— Нет, вы посмотрите только! — Зашлась от смеха золовка, дружески обнимая Жан-Марка за плечи. — Посмотрите, посмотрите! Они устроили настоящий бал-маскарад!

Шанталь глядит на раскиданные по полу письма. Кровь приливает у нее к щекам. Всего какой-нибудь час назад она еле выбралась из кабинета графолога, где ей разве что не плюнули в лицо, а она, покраснев с ног до головы, не сумела дать им отпор. Теперь она чувствует, что ей осточертело считать себя виноватой: чего ей стыдиться смешного секрета, заключенного в этих письмах: теперь они стали для нее символом двуличности Жан-Марка, его вероломства, его измены.

До золовки дошла ледяная реакция Шанталь. Не переставая болтать и хохотать, она нагнулась к девочке, размотала лифчик и присела на корточки, чтобы собрать остальное белье.

— Нет-нет, прошу тебя, оставь, — строгим тоном сказала Шанталь.

— Как хочешь, как хочешь, я для твоего же блага старалась.

— Знаю, — сказала Шанталь, глядя на золовку, вновь положившую руку на плечо Жан-Марка; ей показалось, что они отлично подходят друг другу, составляют прекрасную пару, пару соглядатаев, пару шпионов. Нет, никакого желания закрывать дверцу шкафа она не испытывает. Она оставляет ее нараспашку, как свидетельство разграбления. Она говорит себе: это моя квартира, и мне страшно хочется остаться здесь в одиночестве, в гордом, самовластном одиночестве. Потом произносит вслух: — Эта квартира моя, и никто не имеет права открывать мои шкафы и рыться в моем белье. Никто. Я повторяю: никто.

Последнее слово относилось скорее к Жан-Марку, чем к золовке. Но чтобы как-нибудь не выдать незваной гостье свою тайну, Шанталь тут же без обиняков объявила ей:

— Прошу тебя покинуть квартиру.

— Никто и не собирался рыться в твоем белье, — отпарировала золовка, переходя к обороне.

Вместо ответа Шанталь кивком головы указала ей на раскрытый шкаф, на раскиданные по полу лифчики, трусики и письма.

— Господи, дети просто играли!— сказала золовка, и дети, почуявшие в воздухе угрозу, мгновенно смолкли, проявив немалый дипломатический такт.

— Прошу тебя, — повторила Шанталь, указав ей на дверь.

Один из ребят держал яблоко, взятое без спросу с блюда на столе.

— Положи на место,— велела ему Шанталь.

— Это чистый бред! — заорала золовка.

— Положи яблоко. Кто тебе разрешил его брать?

— Пожалела яблоко ребенку: это чистый бред!

Ребенок положил яблоко на блюдо, золовка взяла его за руку и вместе со всеми остальными ретировалась.

36

Она остается наедине с Жан-Марком; она не видит никакой разницы между ним и теми, кого ей удалось выпроводить.

— Я чуть не забыла, — сказала она, — что когда-то приобрела эту квартиру, чтобы наконец почувствовать себя на свободе, чтобы за мною никто не смел шпионить, чтобы иметь возможность держать свои вещи там, где мне заблагорассудится, и чтобы быть уверенной в том, что они останутся лежать там, куда я их положила.

— Я тебе не раз говорил, что мое место — рядом с тем попрошайкой, а не с тобой. Я на задворках этого мира. Что же касается тебя, ты расположилась в центре.

— Ты устроился на роскошных задворках, которые к тому же ничего тебе не стоят.

— Я всегда готов покинуть мои роскошные задворки. А вот ты никогда не откажешься от своей цитадели конформизма, где обосновалась вместе со всеми твоими многочисленными лицами.

37

Минутой раньше Жан-Марк хотел все объяснить, признаться в своей мистификации, но этот обмен четырьмя репликами сделал любой диалог невозможным. Ему нечего больше сказать, ведь квартира и в самом деле принадлежит ей, а не ему; она ему заявила, что он устроился на прекрасных задворках, которые ему ничего не стоят, и это тоже правда: он зарабатывает впятеро меньше ее, и все их отношения строятся на негласном договоре, что об этом неравенстве они никогда не обмолвятся.

Они стояли лицом друг к другу, а между ними был стол. Она достала из сумочки конверт, распечатала и вытащила письмо: то самое, которое он только что написал ей, с тех пор не прошло и часа. Она и не подумала прятать его, напротив, она выставила его напоказ. И глазом не моргнув, она прочла на виду у него письмо, которое ей следовало бы держать втайне. Потом убрала его в сумочку, смерила Жан-Марка быстрым и почти безразличным взглядом и, не сказав ни слова, ушла к себе в комнату.

А он продолжал крутить в голове ее слова: «Никто не имеет права открывать мои шкафы и рыться в моем белье». Стало быть, она, бог знает как, проведала, что ему известны и эти письма, и тайник, где они хранятся. Она хочет показать ему, что обо всем этом знает и что ей это совершенно безразлично. Что она решила жить, как ей заблагорассудится, не обращая на него никакого внимания. Что впредь готова читать адресованные ей любовные письма в его присутствии. Этим безразличием она как бы предваряет отсутствие Жан-Марка. Его уже как бы нет в квартире. Она его уже выдворила.

Она долго оставалась у себя в комнате. Он слышал яростный вой пылесоса, наводящего порядок после разгрома, учиненного непрошеными гостями. Потом она пошла на кухню. А еще через десять минут позвала его. Они сели поужинать. И впервые за все время их совместной жизни ели молчком. Старались поскорее проглотить пищу, вкуса которой даже не замечали. Потом она снова удалилась к себе. Не зная, чем заняться (и неспособный заняться ничем), он напялил пижаму и улегся на широкое ложе, где обычно они были вдвоем. Время текло, а сон все не приходил. В конце концов он поднялся и приложил ухо к двери. И услышал ее ровное дыхание. Этот спокойный сон, эта легкость, с которой она заснула, оказались для него сущей пыткой. Он долго простоял так, приложив ухо к двери, и все думал, что она оказалась куда менее уязвимой, чем он предполагал. И что, быть может, он ошибся, когда-то приняв ее за более слабую сторону, а себя — за более сильную.

А на самом деле, кто из них сильнее? Когда они оба пребывали на земле любви, сильнее, наверное, был он. Но вот эта земля обрушилась у них под ногами, и теперь ничего не оставалось, как признать, что она сильна, а он слаб.

38

Лежа на своей узенькой постели, она спала вовсе не так уж мирно, как ему казалось; сон то и дело прерывался и был полон сновидениями неприятными и бессвязными, нелепыми, никчемными и удручающе эротическими. Просыпаясь после такого рода кошмаров, она всякий раз испытывала замешательство. Вот, думалось ей, и все жизненные тайны женщины, любой женщины: ночной промискуитет, делающий сомнительными все клятвы верности, всякую чистоту, всякую невинность. В наше время всему этому не придают особенного значения, но Шанталь представляла себе принцессу Клевскую, или целомудренную Виргинию Бернардена де Сен-Пьера, или святую Терезу Авильскую, или, поближе к нашим дням, Мать Терезу, которая в поте лица носится по свету ради добрых дел, — она представляла, как все они выныривают из своих ночей, словно из клоак, полных всевозможных пороков — несказуемых, невероятных, идиотских, чтобы при свете дня снова стать непорочными и добродетельными. Такой была и ее ночь: она много раз просыпалась, а снилось ей одно и то же: дикие оргии с мужчинами, которых она знать не знала и к которым не испытывала ничего, кроме отвращения.

Ранним утром, не желая больше предаваться этим гнусным наслаждениям, она встала, оделась и сложила в небольшой чемоданчик кое-какие вещи, необходимые в недолгой поездке. Окончательно собравшись, она увидела Жан-Марка: он стоял в пижаме на пороге своей комнаты.

— Куда ты? — спросил он.

— В Лондон.

— Что? В Лондон? Почему в Лондон?

Она с расстановкой ответила:

— Ты отлично знаешь, почему в Лондон.

Жан-Марк покраснел.

Она повторила:

— Ты и сам знаешь не хуже меня, — и посмотрела ему прямо в глаза. До чего же ей было приятно видеть, что на сей раз не она, а он побагровел, как вареный рак!

Красный до ушей, он промямлил:

— Нет, я не знаю, почему в Лондон.

Она сделала вид, что не замечает краски на его лице:

— У нас конференция в Лондоне, — сказала она. — Я только вчера вечером узнала. Сам понимаешь, у меня не было ни возможности, ни желания тебе об этом сообщать.

Она была убеждена, что он ей не верит, и ликовала оттого, что ее ложь оказалась такой откровенной, такой бесстыдной, наглой и враждебной.

— Я вызвала такси. Мне пора. Машина должна подойти с минуты на минуту.

Она улыбнулась ему вместо того, чтобы сказать «до свиданья» или «прощай». И в последний момент, словно помимо собственного желания, словно этот жест вырвался у нее сам собой, провела ладонью по щеке Жан-Марка; этот жест был мимолетным, мгновенным, потом она повернулась и вышла.

39

Он еще ощущал на щеке прикосновение ее руки, точнее — кончиков трех пальцев, и это было ощущение холода, будто его задела лягушка. Ее ласки всегда были неторопливыми, спокойными, ему казалось, что они как бы растягивают время. А это беглое прикосновение трех пальцев к щеке было не лаской, а напоминанием. Словно ее уносило бурей, смывало волной, и у нее хватило времени только на краткий жест, означавший: «И все-таки я была рядом с тобой! Я прошла рядом! И что бы ни случилось в грядущем, не забывай меня!»

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 23
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Подлинность - Милан Кундера торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит