Сны. Начало - taramans

Губы чуть припухшие. Ну – тут уже, надо признаться, небольшой тюнинг. Но – в пределах разумного, не зная об этом – так и не поймешь, решишь, что от природы такие.

«Без перебора «оцифрованы» губы, красиво получилось! Также как и груди впрочем – чуть-чуть поправили. И сейчас эта «троечка» очень вызывающе стоит, манит большими сосками с коричневыми ореолами!».

- И меня ты полностью устраиваешь! – продолжила подруга, - А что? Красивый, умный, с чувством юмора. С тобой интересно, и не напряжно. Даже уютно! А если в кровати… тоже выше всяких похвал. Даже твоя блудливость придает пикантность.

- Да какая блудливость-то? – попытался возмутиться Плехов, но Юлька отмахнулась:

- Ой, перестань, а?! А то я не знаю вашу мужскую кобелиную натуру! У меня и братец младший такой же. И папаня… до сих пор – нет-нет, да налево поглядывает. Да и про тебя… Скажешь, что ты с этой Светкой не жулькался?

Плехов чуть слышно хмыкнул, не решаясь возражать по последнему заявлению. Не верил он в свои способности лицедея, врать не любил, и не умел. Предпочитал промолчать, чем пытаться ввести собеседника в заблуждение.

«Только вот про Светку – вряд ли она знает наверняка!».

- А если и нет, - продолжала Юлька, - То – дурак! Девка красивая, чего там. И я же видела не раз, что она в твою сторону неровно дышит. Так что… на мелкие проделки я смотрю сквозь пальцы. Как мне моя мама как-то сказала – «Не мыло, не сотрется!». Вот если я почувствую серьезные поползновения… Что мое – то мое, и его не замай!

«Подчас немного коробит ее циничность. Красивая, умная стерва!».

Плехов, несколько разраженный Юлькиной откровенностью, шлепнул ее по роскошной заднице, и спросил:

- А сама-то… блудливость в тебе отсутствует, что ли? Или не бывает у тебя моментов, когда похоть берет верх?

Юлька потянулась игриво и засмеялась:

- А у меня не успевает накапливаться желание! Тебе спасибо надо сказать. Я же говорю – в постели ты выше всяких похвал. И размер, и умение. Ты, похоже, уже успел изучить меня, поэтому очень вовремя умеешь быть то грубым, до боли… сладкой такой боли; то нежным до истомы. Вот ты губы мои умелые хвалил… А ведь и тебя язычок тоже не менее умелый. И пальцы нежные! А в командировках… ты же видел меня в командировках? Я же себя так умею поставить, что мужики меня стороной обходят. Сам же знаешь…

Это было правдой. Юлька надевала на себя маску красивой, но очень злой стервы. Такой злой, что и впрямь – оторопь брала. Не желание такая женщина вызывала, а раздражения и злость. Шипели ей вслед, что красивая, но злая – не… к-х-м… никто, вот и злобствует от недоеба! А в последнее время и ее репутация работала сама за себя, отпугивая мужчин.

Плехов сам засмеялся:

- Тебя когда-нибудь изнасилуют! А что – женщина красивая, но стервозная до изумления. Такую хочется объездить, круто, жестко и со злостью.

На что Юлька ответила, что она в таких компаниях не бывает, а среди многих людей в офисах ее насиловать никто не будет. Да и места командировок она, пользуясь своим статусом старшей группы, уже выбирала сама.

- А вот этот человек… Ну, который эту квартиру продает… И с ним у тебя ничего не было? И не будет? – поморщился Евгений.

Юлька снова засмеялась:

— Вот ты дурачок! Вообще-то это женщина! А было ли у меня с ней, не было ли, или еще будет… Или ты и к женщинам ревнуешь?

Плехов задумался. К женщинам подругу как-то… не ревновалось. Даже если что-то и было, то он не считал это чем-то серьезным. Баловство это все! Ведь если женщина – лесбиянка всерьез, то это уже с головой что-то не порядке. А уж с головой у Юльки все было очень даже нормально! Тут сомнений быть не могло. Иногда Евгений подумывал, что у подруги не человеческие мозги в голове, а какой-то очень мощный калькулятор, с разнообразными функциями.

«Нет, скорее все-таки – хороший ПК, потому как подруга не только считать умеет. Она очень даже разносторонне развитая личность. Иногда завидую и удивляюсь – сколь многое ей известно, насколько разнообразны ее интересы – и в искусстве, и в спорте разном, в истории, в литературе. Да… во многом, в общем!».

- Слушай! А может мне волосы обстричь, а? Замучалась я с этой косой…, - отвлекла его от размышлений подруга, задумчиво накручивая в руках волосы.

- Не вздумай! – возмутился Плехов, - Даже не думай об этом!

- Но мешаются же! Даже вот так, в постели – мешаются! – посмотрела на него Юлька.

- В постели – заколоть можно на время. Зато как здорово тебя… поставить на четвереньки и намотав косу на руку… Тебе же самой это нравится! – привел аргумент он.

- Да, нравится, - задумчиво посмотрел на волосы, протянула подруга, - Ладно, уговорил, не буду стричь! Вставай, пошли в ванную. Поглядишь какая она тут!

Ванная здесь и впрямь была… богатая. Даже не ванная, а… Плехов не знал, как все это назвать. Санузел? Ну какой же это санузел? Это… санузлище какой-то! Сама ванна – размером с небольшой бассейн, с пузырьками-гидромассажем, подсветкой - все как положено! Унитаз и биде возле стены напоминали троны египетские – для царя и царицы. Раковина, размерами с половину нормальной ванны; какая-то огромная навороченная душевая в углу,