Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными - Марина Нохрина

Как обоснованно пишет Л. О. Красавчикова, данная классификация, несмотря на положительные моменты, не лишена и недостатков. Так, приобретенным правом в ней оказалось право не только на авторское имя, но и на собственное изображение (при этом механизм приобретения последнего весьма своеобразен). Кроме того, отнесение к числу личных неимущественных прав, не связанных с имущественными, права на авторское имя, на присвоение изобретению имени его создателя расходится с содержащимся в учебнике пояснением, что отношения по поводу авторства на произведения науки, литературы или искусства, на изобретение, отношения, возникающие в связи с присвоением организации фирменного наименования, относятся к числу личных неимущественных отношений, связанных с имущественными[225].

В. А. Жакенов предложил с учетом специфики объекта выделить четыре основные группы прав: а) права, индивидуализирующие советских граждан в обществе (права на честь, достоинство, имя, голос); б) права на личную неприкосновенность (права на охрану жизни, здоровья, места жительства); в) права на тайну личной жизни (права на неприкосновенность жилища, собственное изображение, тайну переписки, интимной жизни, усыновления, врачебную тайну, адвокатскую тайну и др.); г) права, способствующие всестороннему развитию личности и выражению творческой индивидуальности (права на пользование достижениями культуры и свободу творческой деятельности)[226]. Однако при этой классификации в число личных неимущественных вошли также права личные неимущественные, связанные с имущественными (творческие); право на охрану личной жизни свелось только к охране ее тайн; право на личную неприкосновенность оказалось оторванным от соответствующей свободы[227].

Н. Д. Егоров, рассматривая личные неимущественные права в объективном смысле, выделяет следующие правовые институты: право на неимущественные блага, воплощенные в самой личности (право на имя (наименование), право на товарный знак (знак обслуживания), право на честь, достоинство, право на собственное изображение); право на личную неприкосновенность и свободу (право на личную неприкосновенность и право на личную свободу); право на неприкосновенность личной жизни (право на личную документацию, право на тайну личной жизни, право на тайну личного общения, право на неприкосновенность жилища)[228].

В литературе уже отмечались негативные моменты классификации, предложенной Н. Д. Егоровым. Как пишет Л. О. Красавчикова, Н. Д. Егоров не указал критерия, по которому личные неимущественные права объединены в соответствующие гражданско-правовые институты. Вследствие этого в первой группе оказались объединенными такие весьма разнородные личные неимущественные права, как право на имя, право на товарный знак (знак обслуживания), право на честь и достоинство, право на собственное изображение[229]. Кроме того, товарный знак (знак обслуживания), проставляемый на товарах, не может являться неимущественным благом, воплощенным в самой личности (даже юридической)[230].

М. Н. Малеина, изменив свою первоначальную позицию[231] в связи с критическими замечаниями Л. О. Красавчиковой[232], классифицирует личные неимущественные права по цели осуществления, т. е. по тем интересам, которые достигаются при осуществлении личных неимущественных прав. Она выделяет права, обеспечивающие физическое благополучие (целостность) личности (на жизнь, здоровье, физическую и психическую неприкосновенность, окружающую среду); права, обеспечивающие индивидуализацию личности (на имя, индивидуальный облик и голос, честь, достоинство и деловую репутацию); права, обеспечивающие автономию личности (на тайну частной жизни, неприкосновенность частной жизни)[233].

К достоинствам данной классификации можно отнести то, что ее автор точно определила критерий, который лежит в ее основе. Однако у этой классификации есть и недостатки. Так, в право на физическую и психическую неприкосновенность, по словам самого автора, входит правомочие свободно совершать поступки в соответствии со своим сознанием и волей. Непонятно, как осуществление указанного правомочия может достичь цели физического благополучия (целостности) личности.

В отличие от М. Н. Малеиной, А. Е. Шерстобитов не воспринял критические замечания Л. О. Красавчиковой[234] и в учебнике 1998 г.[235] практически воспроизвел ту классификацию личных неимущественных прав, которую он дал в 1993 г.[236] По мнению А. Е. Шерстобитова, личные неимущественные права как абсолютные права делятся на личные неимущественные права, направленные на индивидуализацию личности управомоченного (право на имя, защиту чести и достоинства, право на опровержение и право на ответ), личные неимущественные права, направленные на обеспечение личной неприкосновенности граждан (право на телесную неприкосновенность и охрану жизни и здоровья, на неприкосновенность личного облика, а также личного изображения), личные неимущественные права, направленные на обеспечение неприкосновенности и тайны личной жизни граждан (право на неприкосновенность жилища, личной документации, право на тайну личной жизни)[237].

Таким образом, не потеряли своей актуальности слова Л. О. Красавчиковой, упрекавшей А. Е. Шерстобитова в отсутствии какого-либо критерия классификации[238]. Более того, сам А. Е. Шерстобитов не выдерживает разработанной им же классификации, несколькими страницами позже говоря уже о двух группах личных неимущественных прав, а не о трех[239].

Таким образом, в вопросе о классификации личных неимущественных прав можно полностью присоединиться к выводам Л. О. Красавчиковой, согласно которым существующие классификации либо не полностью охватывают совокупность личных неимущественных прав, либо отсутствует четкий критерий классификации, либо классификация не соответствует выбранному критерию[240].

Л. О. Красавчикова в качестве системообразующего фактора при классификации личных неимущественных прав предлагает их объект. По ее мнению, классификацию личных неимущественных прав предопределяет единство в человеке биологического и социального. Поэтому выделяются два уровня личных неимущественных прав: права, обеспечивающие физическое существование (на жизнь, здоровье, окружающую среду, свободу и личную неприкосновенность), и права, обеспечивающие социальное существование (на имя, честь, достоинство и деловую репутацию, частную жизнь, свободу передвижения)[241].

Как видно, Л. О. Красавчиковой удалось избежать всех тех недостатков, на которые она указывала при анализе других классификаций. Однако и ее вывод не может быть принят, поскольку предложенная классификация, как и все другие, не выявила правового значения разделения личных неимущественных прав на группы.

Как отмечали В. Т. Смирнов и А. А. Собчак, говоря о классификации деликтных обязательств, ее цель заключается в том, чтобы определить взаимосвязь и взаимодействие норм деликтного законодательства, выявить специфику отдельных видов деликтных обязательств[242]. Можно сказать, что это цель любой классификации в праве. Как пишет О. Э. Лейст, исследуя юридические санкции, главное, чтобы классификация была практически значимой, обнаруживала основные закономерности нормативного определения и применения санкций[243].

К сожалению, ни в одной существующей классификации личных неимущественных прав указанные цели не достигнуты. Ни один автор не указал на какие-либо общие правовые признаки той или иной группы личных неимущественных прав, которые позволили бы сформулировать общие нормы применительно к каждой группе. А ведь выделение некоей общей части имеет значение, которое трудно переоценить[244].

При рассмотрении личных неимущественных прав в системе возникает и вопрос о возможности определения единого понятия личного неимущественного права.

Авторы, которые делали попытки дать общее определение личного неимущественного права, разделились на два направления.

Одни ученые определяли личное неимущественное право лишь с негативной стороны, другие – не только с негативной, но и с позитивной.

Н. Д. Егоров, опираясь на понятие субъективного права как возможности требования определенного поведения от обязанных лиц, выступил против признания положительных правомочий в рамках личного неимущественного права. По его словам, возможность совершения гражданином положительных действий существует и без права на них. Поэтому личное неимущественное право он определяет как «юридически обеспеченную возможность управомоченного требовать от всех окружающих его лиц воздержания от любых действий, препятствующих правильной оценке его индивидуальных особенностей как личности в социалистическом обществе»[245].