Эльнара. История принцессы - Кора Бек

Зато самим торговцам придется хорошенько раскошелиться: длительные остановки в хоршикских караван-сараях, питание, корм для скота, ежедневная плата за место на базаре — все это будет приносить в казну немалый доход. И даже деньги, заработанные на торговле, чужестранцы по замыслу хитрого хана Тани должны были оставить в его владениях, соблазнившись товарами хоршикских умельцев. А этих товаров после выдачи беспошлинных ссуд в его стране станет еще больше, а значит, со временем самодовольный надменный Восток, незаметно для себя проглотив коварную наживку, начнет испытывать постоянную нужду в изделиях, помеченных ханской тамгой. А уж о кочевниках, не производивших практически ничего ценного, кроме вкуснейшего напитка «шуат» из верблюжьего молока, козьего сыра да топленого масла, и говорить нечего — они и сейчас не мыслят своего существования без творений талантливых хоршиков.

«Человек — ничтожный раб своих привычек и слабостей, причем независимо от происхождения или полученного воспитания, — размышлял азиатский владыка в часы отдыха. — Пусть не сразу, но я добьюсь духовного порабощения всех народов Востока. Мне не нужны их земли, дворцы, толпы невольников, степь — большая, что хочешь, то и делай. Дворцы мои по роскоши превосходят их жалкие строения, а преданных мне и работящих подданных просто не счесть. Мне нужно их золото для укрепления моих обширных владений, мне нужна их беззаветная собачья преданность по отношению ко всему, что связано с великим Хоршикским ханством. Этого можно достичь, лишь исподволь навязав им свой образ жизни и мышления, приучив их пользоваться даже в мелочах продукцией только хоршикских ремесленников, постепенно поработив душу и разум народов всего поистине бескрайнего Востока. И, если на то будет воля Аллаха, я великий хан Тани, потомок славного рода Аспандияров, это сделаю!»

Молодой правитель хоршиков ничуть не сомневался в успехе затеянного им грандиозного плана. Первые десять лет его мудрого правления ознаменовались доселе невиданным в ханстве размахом строительства. Оживленные работы шли днем и ночью: строились новые благоустроенные рынки, возводились просторные караван-сараи, открывались многочисленные лавки, булочные, кондитерские, чуть ли не каждая улица имела свою чайхану.

По распоряжению властей в каждом городе ремесленные мастерские обязаны были располагаться только в специально выделенном для этого районе. Непременно огороженные высоким светлым забором, дабы остальная часть города всегда выглядела нарядной, вызывая у приезжих гостей острое желание почаще приезжать сюда и наслаждаться атмосферой вечного праздника.

Это впечатление еще больше усиливалось благодаря множеству театров, открывшихся по величайшему указанию просвещенного монарха. В столице ханства с успехом действовал национальный театр, в соседнем Тазаре — настоящий японский театр «Кабуки», в Архоте местных жителей и гостей города радовали своим искусством талантливые греческие актеры. Помимо этого, возводились как профессиональные, так и любительские концертные залы, где состязались в мастерстве протяжного степного пения опытные мастера и молодые, мечтающие о певческой карьере.

К концу первого десятилетия правления мудрого и терпеливого азиатского владыки его честолюбивые мечты постепенно начали сбываться. Хоршикское ханство уже не воспринималось самонадеянным, кичащимся своей древней историей Востоком, как дикое логово непросвещенных темных степняков. Его стали считать пусть не центром, но очень важной частью всего огромного региона, где решались многие серьезные политические вопросы, активно развивались культура и образование, процветали ремесла, велась оживленная торговля, привлекая даже купцов с берегов далекого Средиземного моря. В столице ханства — яркой жемчужине Востока, городе Перистане, дальновидные правители соседних государств стали открывать свои посольские представительства для укрепления взаимодействия с местной властью.

Неудивительно, что хан Тани, ревностно следивший за выполнением всех реформ и соблюдением законности и порядка в стране, в течение короткого времени совершившей большой скачок в развитии, особое внимание уделял столице, где сосредоточилась политическая, экономическая и культурная жизнь всего огромного региона. Государственная казна, едва не опустошенная в первые годы его правления, когда вкладывались огромные средства в строительство, теперь была полна, как никогда.

Не только города, но даже крупные селения за счет развития торговли и ремесел полностью обеспечивали свои нужды, и при этом исправно платили налоги в казну, один из которых полностью направлялся на благоустройство и процветание главного города страны.

Как правило, Перистан просто потрясал воображение тех, кто впервые посещал Центральную Азию. Преодолев на величавых верблюдах огромную и малозаселенную степь, которой, казалось, никогда не будет конца и края, донельзя уставшие путники, издали увидев сверкавшие золотом купола многочисленных перистанских мечетей, принимали их за миражи. А по мере приближения к прекрасному городу убеждались, что он является самой настоящей реальностью. Практически всегда, прежде чем подойти к белокаменным городским стенам, они в восхищении ненадолго застывали, любуясь величавой красотой и изумительной, парящей архитектурой столицы, затмившей в годы правления хана Тани своим головокружительным изяществом многие известные города Древнего Востока.

Перистан казался неправдоподобно прекрасным, чтобы так просто поверить в подлинность его существования, чтобы так легко, без внутренней робости, шагнуть в его широкие ворота, с двух сторон украшенные фигурами застывших в прыжке тигров. За свою неслыханную красоту город был прозван «сказочным Перистаном».

При хане Тани Перистан разросся чуть ли не вдвое. Из славящегося трудолюбием Китая, из щепетильной в вопросах вкуса Японии, из хранительницы памятников древности Греции, из арабского мира приглашал честолюбивый правитель искусных зодчих. Строительство чудо-города должно было навечно вписать его имя в славную летопись Хоршикского ханства.

Практически все общественные здания Перистана были построены из прочного кирпича, способного выстоять не одну сотню лет. Театры, общественную библиотеку и места отдыха горожан хан Тани приказал облицевать красным гранитом. Лечебницы города украшал драгоценный малахит, а строгость и взыскательность, царившие в образовательных заведениях, где обучение велось за счет государственной казны, подчеркивал тщательно отобранный черный гранит. Купола всех без исключения мечетей были покрыты сплавом золота высочайшей пробы, а двери и окна инкрустированы драгоценными каменьями. Но вся эта роскошь, благодаря обдуманной архитектуре, не только не утомляла глаз, но придавала городу поистине сказочный облик. Перистан был гордостью и самой большой любовью хана Тани.

Дорога в столицу

Эльнара добиралась до Перистана целых два с половиной месяца. Это был очень трудный путь для одинокой и бедной девушки. Чтобы заработать себе на пропитание и ночлег, она бралась за любую работу, а поскольку была переодета мужчиной, то и предлагали ей, как правило, что-либо из мужских дел. К счастью, учитывая юношескую хрупкость телосложения, ей не доверяли поднимать или переносить тяжести, но и того, что выпадало на бедную девичью долю, хватило, чтобы очень скоро свалить с ног крепкого мужчину.

Эли выдавала себя за юношу-сироту, потерявшего родителей и теперь скитающегося в поисках лучшей доли. Говорила, что направляется в столицу. Часто она использовала полученные от отца знания тех или иных трав, поддерживающих силы и защищающие организм от чрезмерного переутомления.

За время своего пути Эльнара повидала немало городов и селений великого Хоршикского ханства, о существовании которых прежде и не подозревала. В некоторых из них любознательная девушка задерживалась не на один день. Ей нравилось бродить по маленьким улочкам, застроенным старыми, нередко пустовавшими сооружениями, грустно взирающими на мир пустыми окнами. В них даже уличная пыль казалась древней. Эли мысленно пыталась представить, как жили здесь люди в прошлые времена, о чем они думали, к чему стремились? Какие страсти бушевали за некогда изящными арками полуобвалившихся домов, какие пылкие признания и страшные клятвы слышали эти истрескавшиеся и потемневшие стены?

Иногда в каком-либо из караван-сараев, сделав всю порученную ей работу, Эли тихонько усаживалась в уголок и слушала занимательные истории, до которых так охочи кочующие люди, число коих за последние годы в государстве особенно возросло. Слушая этих бывалых путников, видевших, по их словам, едва ли не весь белый свет и, естественно, всегда немного приукрашавших свои удивительные рассказы, она думала, что, наверное, это неплохо — быть мужчиной. Свободно передвигаться по миру, распоряжаться своей жизнью, приобретать новые знания. Но, вспоминая Софи, понимала, что и женщина при желании может построить свою судьбу согласно собственным представлениям о счастье. Эта мысль очень подбадривала ее, внушая надежду и усиливая свойственную ей жажду жизни.