Критическая цепь - Элияху Голдратт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что тут можно сделать? — вяло отвечает она. — Управление — это искусство, а мы пытаемся преподавать его как науку. Это не может работать, не работает и не будет работать.
— Я не согласен, — не сдается Бернард. — Это не искусство. Организации имеют процедуры. Они оперируют посредством определенных структур. Они устанавливают правила. Управление не основано на впечатлениях и интуиции. Кроме этого, в организациях многое может быть измерено в цифрах.
Она думает над его словами.
— Может быть, ты и прав, — говорит она, не желая спорить.
— Ты на самом деле считаешь, что в его нынешнем состоянии управление похоже на точную науку?
— Если бы было похоже, у нас бы не было проблем, — соглашается он.
— Ты согласен, что мы не можем рассчитывать на чудо? Что мы не можем ожидать, что ноу-хау бизнеса превратится в ближайшем будущем в науку? — она не ждет, пока он согласится. — Одно ясно: мы не можем сидеть, сложив руки, и ждать неизбежного конца наших бизнес-школ. Бернард, мы должны что-то предпринять, это наша обязанность.
— И что ты предлагаешь? — его голос звучит так тихо, что она едва его слышит.
— Единственное, что мы можем и должны сделать, это разумно сократить наши бизнес-школы.
На протяжении трех миль они не говорят ни слова. Бернард думает о том, что это будет означать. БиДжей занята тем же.
— БиДжей, я должен сказать тебе горькое спасибо, но ты навряд ли летела сюда только для того, чтобы открыть мне глаза. У тебя проблема. Какая?
— Берни, это не для меня, — признается она. — Я сражалась за то, чтобы стать президентом университета для того, чтобы строить. Строить то, где молодые и не очень молодые люди могли бы расти. Теперь я знаю: я должна резать по живому, это единственный выход, но я не могу заставить себя стать мясником.
— Я понимаю, — тихо говорит он. — Послушай, БиДжей, теперь мы оба знаем, что случится, если мы будем продолжать закрывать глаза. Бизнес-школы пострадают в любом случае. И если мы сейчас не начнем резать, травма будет значительно больше. Бизнес-школы могут потянуть за собой другие факультеты. На нас лежит ответственность за сотни, тысячи людей.
— Я знаю. Можешь мне поверить, я знаю. Но, Берни, я не могу этого сделать. Я не могу сделать даже первого шага. Я пыталась заставить себя остановить назначение на тенуру. Наша бизнес-школа квалифицировала восемь кандидатов. Я прочитала их файлы. Там немного информации, но даже из того немного, что там есть, видно, как много они работали для этого, сколько времени этому отдали. Я могу представить себе их семьи. Я могу представить себе, что это их сломает. Только не пойми меня неправильно, — добавляет она, — я без всяких проблем могу освободиться от того, кто не справляется со своей работой. Меня никто не назовет мягкосердечной, но эти люди заслуживают лучшего. Это хорошие, яркие, трудолюбивые люди.
— Когда отвечаешь за омлет, приходится разбивать яйца.
— Пусть кто-нибудь другой разбивает людей, — с горечью отвечает она. — Я думаю подавать в отставку.
БиДжей не такой человек, чтобы говорить такие вещи просто так. С усилием он удерживает себя от того, чтобы отреагировать на ее шокирующее заявление, и говорит:
— Ты их не разобьешь. Ты им окажешь большую услугу.
От неожиданности у нее перехватывает дыхание.
— Послушай меня, — жестко говорит он, — дай им возможность уйти сейчас. Они молоды и ярки. Они найдут для себя хорошую нишу. С каждым годом, который ты позволишь им остаться, их шансы будут уменьшаться. Рынок будет все меньше и меньше ценить их знание, и им будет все труднее и труднее адаптироваться.
Она не отвечает. Через какое-то время она накрывает его руку своей и просит:
— Отвези меня в аэропорт. Я еще могу успеть на шестичасовой рейс.
Они едут молча.
На прощание она целует его в щеку со словами: «Берни, ты хороший друг».
8
В дверь стучат. Я поднимаю глаза от работы и вижу Джима, входящего с пачкой бумаг в руке.
— Прекрасно, — говорит он. — Твои двадцать шесть кейсов в дополнение к моим за два последних года — теперь у нас достаточно материала для хорошей статьи.
Он придвигает к себе стул.
— Я написал мои предложения по ряду разделов. Он пролистывает бумаги и наконец вытаскивает лист с написанными от руки заметками. Я эксперт по расшифровке его почерка, но этот экземпляр бьет все рекорды.
— «Опоздания и превышения бюджета», — мне, наконец, удается догадаться, как звучит первый подзаголовок.
— Рик, на эту тему опубликовано много исследований. Для большинства наших кейсов у нас нет точных цифр. Я предлагаю, чтобы ты собрал наиболее подходящие ссылки, и мы напишем, что результаты нашего исследования подтверждают предыдущие исследования.
Это означает как минимум два скучных дня в библиотеке, думаю я про себя, размышляя, что за этим последует.
— Акцент должен быть на категоризацию официальных и неофициальных причин проблем с проектами, — продолжает он. — Я тут набросал список подразделов. Добавь, что считаешь нужным.
Ясно: эти ползущие змеи — это названия подразделов. Я возвращаю ему лист со словами:
— Будет лучше, если мы обсудим каждый из них.
Минут через двадцать у меня в руках полный список. Я прикидываю, что в стопке около семидесяти отчетов. Сколько времени уйдет на то, чтобы проработать все отчеты и сделать такой тщательный анализ их содержания? Много. Это скучная работа, но мне придется ее сделать. Я не могу отдать ее кому-нибудь из студентов-докторантов Джима.
Но это была наша договоренность. Я преподаю этот курс и делаю грязную работу. И затем мне будет оказана честь написать первый вариант статьи, и второй, и… И на каждом из них имя Джима будет стоять впереди моего.
Пожалуй, мне не стоит думать таким образом. По сути дела, это его курс и его идея, и мне нужно печатать статьи. Я должен прекратить все эти негативные мысли и быть благодарным за предоставленную мне возможность.
Я рассказываю ему о модели поведения, которую обнаружил класс: чем ниже в управленческой структуре находится менеджер, тем больше обвинения направлены внутрь компании, а не только за ее пределы.
— Интересно, — замечает он. Какое-то время он думает, потом берет пачку с кейсами и начинает их просматривать. Я возвращаюсь к моей работе. Проходит минут десять. Он кладет кейсы на стол и начинает мерить шагами комнату.
— Интересно, — говорит он.
Я удерживаюсь от замечания, что пятнадцать минут назад он высказал это же самое мнение.
— Рик, я думаю, мы должны сделать это очень интересное наблюдение центром нашей статьи. Наши кейсы однозначно его поддерживают. Сорок четыре организации в разных сферах, начиная от некоммерческих организаций сферы обслуживания до промышленности, семьдесят восемь различных проектов от тридцати тысяч до трехсот миллионов долларов, и та же самая модель проявляется повсюду. Рик, это замечательно! Наконец у нас есть что-то значимое, вокруг чего мы сконцентрируем наше впечатляющее, глубокое исследование. Мы должны выбрать соответствующее название.