Хозяева старой пещеры - Жанна Браун

— Это верно, — сказал Ким, — за Рыжей никому даже из парней не угнаться.

Алёша растерянно смотрел на них. Как же так? Он же ясно видел, что Юлька тонула.

— Да нет же, — сказала Юлька, — я просто дразнила Авоську, чтобы он от дерева отошёл, а ты… ты плавать-то умеешь?

— Н-нет… — с трудом сказал Алёша и отвёл глаза в сторону.

— Вот это да! — Ким поднялся, растерянно посмотрел на Юльку. Она молча, с изумлением смотрела на Алёшу. — Совсем, совсем не умеешь?

— Совсем… — прошептал Алёша. Теперь ему было уже всё равно.

Ким неожиданно быстро наклонился к Алёше и обнял его.

— Алёшка, — сказал он, — Алёшка!..

Алёша недоверчиво посмотрел на Кима. Смеётся? Нет, Ким не смеялся. Он весело улыбался, хлопая Алёшу по плечу.

— Ты просто ужасный, ужасный молодец, — твердил он.

Было уже совсем поздно, когда ребята подошли к пещере. Мокрые, усталые, дрожащие под пронизывающим ветром, они мечтали только об одном — согреться.

Ким поднялся в пещеру и притащил оттуда спички и несколько сырых картофелин. Юлька насобирала сухих веток. Через несколько минут на берегу реки ярко вспыхнул костёр.

— Обсушимся немного, поедим — и по домам, — деловито сказал Ким, зарывая в горячий песок картошку. — Давай, Алёха, снимай рубашку и штаны, сейчас мы быстро их просушим.

Он ловко, словно всю жизнь занимался сушкой мокрого белья у костра, воткнул в песок палки и растянул на них Алёшину одежду рядом с Юлькиным сарафаном. От мокрой одежды шёл пар, ненасытное пламя жадно пожирало собранные Юлькой хворостинки.

— Пойду наломаю толстых веток, — сказал Ким, — а то мы и до утра не высохнем.

Ким ушёл.

Алёша посмотрел на Юльку. Отвернув лицо в сторону от огня, она шевелила палкой картофелины.

— Юлька, — сказал Алёша чужим голосом. Он первый раз за это время обратился непосредственно к Юльке, странно робея от её присутствия. — Юлька, ты ещё сердишься на меня?

— Нет… — Юлька ответила тихо, встала с колен и почему-то отошла в сторону.

Трепетное пламя костра сгустило редкую темноту, и Юлька стояла под светом, словно врезанная в тёмную раму.

— Я… я не думала, что ты такой… — ещё тише сказала Юлька. Она смотрела не мигая куда-то мимо Алёши.

— Какой? — спросил Алёша, чувствуя, как у него перехватило дыхание. Костёр нестерпимым жаром палил в лицо. Он отодвинулся, но лицо по-прежнему горело, словно он сидел вплотную к огню.

— Ну, такой… отчаянный. Я думала, ты просто… задавака… — Юлька запнулась, искоса взглянула на Алёшу и, увидев его внимательный взгляд, подняла голову и улыбнулась открыто и немного удивлённо. — Бывают же на свете такие люди… Сначала думаешь, что они такие, а потом оказывается, что они совсем другие, правда?

— Правда, — сказал Алёша, не вдумываясь в слова, а только слыша её голос. — Ты совсем, совсем не сердишься?

— Ни капельки! Ну вот нисколечко, — Юлька тряхнула волосами, и они вспыхнули в свете костра медным блеском.

Подошёл Ким и бросил на песок огромную вязанку толстых узловатых веток.

— Теперь живём! — он деловито захлопотал у костра. — Что же вы не подкладывали в костёр? Чуть совсем не потух…

Алёша с Юлькой смущённо молчали.

— Вы чего такие? — удивился Ким.

— Какие?

— Ну… в общем, — Ким выразительно покрутил пальцами у виска.

— Юля на меня всё время сердилась, а теперь… — виновато сказал Алёша и поспешно сунул в огонь широкую хвойную лапу. Хвоя затрещала и пыхнула в лицо ребят тёмным смолистым дымом.

— А теперь пусть попробует! — Ким засмеялся и замахал руками, отгоняя едкий дым.

Неожиданно из дымного облака вынырнул Гошка:

— Я беспокоюсь как сумасшедший, а они сидят себе как миленькие! — Гошка осекся и недовольно уставился на Алёшу. Уж его-то он никак не ожидал здесь увидеть. — Где пушка?

Ким вздохнул и огорчённо махнул рукой в сторону реки.

— Утонула…

— Как утонула?

— Просто. Не знаешь, как тонут?

— Ври больше! — рассердился Гошка, решив, что Ким его просто разыгрывает. — Как это она могла утонуть?

Алёша удивлённо прислушался. Он ничего не знал о существовании какой-то пушки.

Тогда Ким и Юлька, хохоча и перебивая друг друга, рассказали ребятам о своих приключениях с самого начала. С того момента, когда они с Юлькой отправились на разведку.

— Ну и ну, — покачал головой Гошка, когда разведчики наконец умолкли, — то-то взбесятся теперь приборовские… Слушай, — он повернулся к Алёше, — а ты в самом деле не умеешь плавать?

— В самом… — улыбаясь, ответил Алёша. Сейчас он уже не стыдился своего неумения держаться на воде. Он даже немного гордился собой, так велико было восхищение Кима его поступком.

— Вот это да-а-а… — протянул Гошка, — такой большой и… плавать не умеешь! — он засмеялся, и в голосе его послышалось явное осуждение.

Алёша насупился.

— Ладно. Хватит тебе! — оборвал Гошку Ким. — Не умеет, так научится, верно, Алёха?

— Верно, — обрадованно сказал Алёша, — завтра же начну. Я и на коньках тоже не умел — всё время падал, как Ванька-встанька. Две недели в синяках ходил… в школе на каждом уроке по два раза руку поднимал, отвечать просился.

— Почему? — Гошка поперхнулся горячей картофелиной и закашлялся. Чтобы человек сам напросился отвечать? Это было выше его понимания.

— Когда отвечаешь — стоишь, а мне сидеть больно было!

Ребята расхохотались.

— Вам смешно, — Алёша улыбнулся, — а мне тогда не до смеха было. Зато этой зимой в общешкольных соревнованиях участвовал… и учиться лучше стал.

— Коньки помогли? — заинтересованно спросил Ким.

— Ну да, коньки! — усмехнулся Алёша. — Чтобы руку поднимать, здорово готовиться к урокам приходилось… Наш учитель Павел Акимович даже на сборе меня в пример привёл. «Вот, — говорит, — что делает труд и прилежание!» Если б он только знал, какой труд! Даже жалко, что в этом году мы у Павла Акимовича учиться не будем, — продолжал Алёша. — Я в первом классе его очень боялся, а потом понял, что он никакой не страшный, его даже обманывать неинтересно. Человек врёт, а Павел Акимович слушает и верит каждому слову. По глазам видно, что верит. А если заметит вдруг, что его обманывают, у него сразу лицо такое делается, будто его ударили… Он… он как Дон-Кихот…

— Я знаю, — сказала Юлька, — Дон-Кихотами чудаков называют, которые бесполезные дела делают. Когда папа на собрании против директора выступал, мама его тоже Дон-Кихотом называла, говорит: «Ты с мельницами борешься…»

— Это неверно, — сказал Алёша.

— Как же неверно, если я сама слышала, как она говорила, — упрямо возразила Юлька.

— Да перестань ты, — досадливо поморщился Ким. — Рассказывай, Алёха, дальше…

— Про кого?

— Ну, про этого… Дон-Кихота.

— Дон-Кихот жил очень-очень давно, в Испании. Он был длинный-длинный и добрый, как… Павел Акимович. И потом, он был очень грамотный. Он всё сидел на чердаке и читал книги про рыцарей, как они с врагами сражались.

— Я тоже люблю такие… про войну, — сказал Ким.

— Однажды Дон-Кихот вышел на улицу и увидел, что весь народ бедный и несчастный и над этим народом издеваются разные богачи. В то время все люди в бога верили, и Дон-Кихот верил, потому что все книги, какие он прочитал, были только про бога и про рыцарей, а про космос ни одной не было. Посмотрел Дон-Кихот на бедных людей, заболело у него сердце, так ему их стало жалко, и решил, что их злой дух заколдовал, а иначе разве смог бы один человек командовать всеми людьми и отбирать у них всё, что они делают?

— Ну и дураки… взяли бы всех богачей — раз, раз, и всё, — убеждённо сказал Гошка.

— Вот тогда Дон-Кихот и решил пойти войной и убить злого духа, освободить людей, чтобы они жили свободно…

— Вот это дело! — воскликнул Ким. — Я бы тоже так!

— А я, думаешь, нет? — самолюбиво вставила Юлька. — Думаешь, только ты один храбрый?

— И наш Павел Акимович как Дон-Кихот… — задумчиво продолжал Алёша, шевеля палкой огонь в костре. — Он всем верит, он говорит, что все люди хорошие, а если человек плохой, то потому, что он не понимает… У нас в классе есть такой Юрка Васильев, лодырь из лодырей и ужасно хитрый, жадный, как хорёк. Из-за него всё наше звено в хвосте плетётся. А Павел Акимович всё беседует с ним по-хорошему, беседует… ему кажется, что Юрка просто не понимает…

— Дать ему раза — сразу бы понял! — сказал Гошка.

— А сам-то ты не лодырь, что ли? — не без ехидства заметила Юлька. — Никогда уроки не готовишь — всё у Кима списываешь…

— Я?

— А кто, что ли, я?

— Ну, знаешь! — возмутился Гошка. — Просто время терять неохота…

— Какой занятой, — протянула Юлька, — лодырь, и всё!

— Вот я тебе сейчас покажу, какой я лодырь! — взорвался Гошка и, схватив Юльку за волосы, притянул к себе.