Записки - Александр Бенкендорф

В сию минуту возвратился Генерал Винценгероде. Главная армия проходила через Москву; отряду же нашему велено было стать на Владимирской дороге.

Наполеон вступил уже в столицу, и нам должно было предпринять немедленно отступление. Генерал отослал к армии егерский полк; а полки Изюмский гусарский и Лейб-Гвардии Козачий, посланные накануне Графом Милорадовичем для учинения сильной рекогносцировки на правом крыле армии, не имея более средств пробраться через Москву, присоединились к отряду Генерала Винценгероде, получа потом приказание и навсегда оставаться при оном.

Проходя краем города, мы никем не были тревожимы до самой Ярославской заставы, у которой Генерал остановился, чтобы способствовать выходу из Москвы преследуемых Французами жителей.

В ночи послал он к Фельдмаршалу курьера с письмом, в котором излагал причины, принудившие его не покидать, до вторичного приказания, Петербургской и Ярославской дорог, которые вовсе остались бы без защиты.

Рано утром на другой день. Французы, заняв всю Москву, выступили за Ярославскую заставу, что и понудило Генерала отступить до Тарасовки. Там получил он ответ Фельдмаршала, который вверял предусмотрительности его защиту Петербургской и Ярославской дорог. С того времени Генерал Винценгероде оставил козачьего Полковника с двумя полками на последней из сих дорог, приказав ему извещать прямо от себя обо всех неприятельских движениях ЕЯ ВЫСОЧЕСТВО ВЕЛИКУЮ КНЯГИНЮ ЕКАТЕРИНУ ПАВЛОВНУ, находившуюся тогда в Ярославле. Ему же предписано, стараясь притом не терять никогда сообщения с дорогою Владимирскою, чтоб иметь средство сноситься с одной стороны с большою армиею, а с другой с дорогою Петербургскою, которой охранение взял на себя сам Генерал Винценгероде с остальною частию отряда.

Пройдя Виноградово, мы приостановились в Чашникове на большой дороге, идущей из Москвы в Санктпетербург. Полковник Иловайский остался тут с авангардом, а прочие войска отряда нашего расположились в Пешковском.

4-й корпус взошел на большую Санктпетербургскую дорогу, и передовые посты его появились уже около Черной-Грязи; прочие же Французские войска расположены были на поле около Петровского дворца.

Сожжение Москвы истребило большую часть средств к продовольствию, которое Наполеон льстился доставить солдатам своим. Ужасный пожар столицы и причиненное им опустошение водворили в войсках Французских безчинство и необузданность.

Принужден будучи искать продовольствия в окрестностях города, неприятель разсылал для поисков большие отряды, которые, распространяя повсюду страх и смятение, жгли и разоряли селы, и таким образом собственными руками уготовляли себе гибель, ускоряя приближение голодной смерти. Вскоре окрестности Москвы превратились в пустыни. Должно было разсееваться малыми отрядами на большом пространстве для снискания хлеба. И с сего то времени началась та гибельная для Французов малая война, посредством которой Генерал Винценгероде умел приобрести столь много выгод.

Полковник Иловайский получил приказание разсылать во все стороны партии, которые захватывали неприятельских фуражиров. С каждым днем усугублялась храбрость и бдительность Козаков и дух Французов упадал.

Майор Прендель, посланный к Звенигороду, нашел там вооруженных крестьян, которые с храбростию и усердием, достойным Русских, содействовали ему поражать неприятеля в разных сшибках. Он умножил знатным количеством большое число пленных, приводимых со всех сторон к Генералу.

Между тем неприятель, видя ежедневный урон в людях и не находя никаких средств к продовольствию в ближайших окрестностях Москвы, двинулся с большими силами вперед. Авангард наш должен был уступить ему, и Генерал Винценгероде, несравненно слабейший в силах против наступавшего неприятеля, принужден был отойти к городу Клину.

Получа тогда же известие, что одна неприятельская колонна шла на Волокаламск, он отправил туда Полковника Бенкендорфа с Лейб-Гвардии козачьим и другим козачьим же полками.

И на Ярославской дороге показался неприятель в больших силах и принудил отступить охранявшие оную два полка. Одна неприятельская колонна, направленная на Дмитров, прикрыв своих фуражиров, прекратила на несколько времени действия Козаков наших.

Сентября 14-го Полковник Бенкендорф быстро подступил к Волокаламску, и неприятель, оставя с величайшей поспешностию город сей, преследован был по Можайской дороге до Сорочинева. Там Полковник Бенкендорф разделил отряд свой на четыре части, из которых дав каждой особенное направление, назначил им всем зборное место в селе Грибове.

Крестьяне большими ватагами следовали за каждым из сих отрядов, которые, соединясь по назначению на следующий вечер, привели до 800 пленных.

Генерал Винценгероде, принужденный оставаться в Клине, имея пред собою сильного неприятеля, и наблюдая в тоже время находящийся во фланге его город Дмитров, приказал Полковнику Бенкендорфу не уклоняться далеко от Волокаламска, а занять постоянный пост у Порогова и разсылать оттуда партии.

Полковник Иловайский, начальствовавший всегда авангардом на Московской дороге, имел несколько удачных сшибок, и партии его возобновили опять поиски над неприятельскими фуражирами. Редкий день проходил, чтоб он не взял 200 или 300 пленных, а часто и более. Таковой же успех имели и разъезды Полковника Бенкендорфа: они разбивали и брали в плен Французские партии в окрестностях Рузы, Звенигорода и даже на Смоленской дороге, где, сверх того, перехватывали почты и курьеров.

Сия малая война нанесла неприятелю великий вред, ибо в течении 3-х недель разбито несколько его обозов, взято много скота, лошадей и от 6 до 7 000 пленных.

Движение Французских сил на левое крыло наше и слухи, подкрепленные показаниями пленных, заставили опасаться, чтоб неприятель не устремился на Тверь или Ярославль. При сих обстоятельствах Генерал Винценгероде призвал Полковника Бенкендорфа в Клин, оставя пост в Волоколамске, а сам с драгунским полком, несколькими эскадронами гусар и полком Козаков отправился к Дмитрову, в намерении захватить находившийся там Французский отряд. Полковник Иловайский получил приказание напасть в то же время на передовые посты неприятельские на большой Московской дороге.

2-го Октября. Сие движение наше, внуша неприятелю мысль, что мы получили сильное подкрепление, понудило его, оставив поспешно Дмитров, тот самый вечер, когда Генерал Винценгероде туда пришел, отступить по Московской и Ярославской дорогам. Преследуемый со всевозможною быстротою и храбростию, он переходил с одной позиции на другую, пока уклонился к самой Москве.