Сирахама - Артур Прядильщик

Ходил он за мной долго, пытаясь затащить в свой клуб. Но год назад, узнав, что теперь я тренируюсь в Редзинпаку-рю, отступил и ободряюще потрепал за плечо: «Примите наши соболезнования, Сирахама-кун!» И с тех пор периодически вот так вот вылавливает меня, чтобы…

— А по какому, собственно, вопросу?

— Да все по тому же, — Развел он руками. — Внутренний чемпионат.

— Упорный ты, Цукуба… — Начал я, придумывая формулировку отказа.

Я, честно говоря, был совсем не в настроении после явления Асамия группе. И уже хотел сходу отказаться, но потом пришла идея:

— … После обеда. Могу сказать, что ваши поползновения могут иметь шанс на успех, Сайдзо-сан!

Цукуба обрадовался… Рано обрадовался — он же еще не знает моих условий!

— Ну, тогда до «после обеда», Сирахама. Не сдавайся!

— Ты о чем? — Слабо удивился я, уже примерно представляя себе…

Не ошибся:

— Говорят, у Фуриндзи жених нарисовался. Из клановых. Крутой, как гора Фудзи. Так что проблемы у вашего «твикса», парень!

— Кто говорит?

— Все! — Меня дружески двинули кулаком в плечо. — До «после обеда», Сирахама! Ты обещал!

Вот так. Асамия начинает потихоньку готовить почву… для решительных действий. Коз-з-зел!

— Вы позволите?

Мы сидели в студенческой столовой, но обеды употребляли свои, принесенные из дома. Сели рядышком. И не только для того, чтобы побаловаться этим «Скажи а-а-а». Хотя Миу и скормила мне несколько особенно аппетитных на ее взгляд кусочков… Сегодня она делала это демонстративно.

Рююто, действительно, дождался, когда наши коробки опустеют, ловко вырвался из окружения девиц, желающих с ним завязать разговор («Японский султанат, японский султанат, ах, какие ретрограды, какие замшелые… А сами липнут, как мухи, доказывая, что личная свобода средней японке не так уж и нужна!»), и через пять секунд текучего и плавно-стремительного, змеиного, перемещения между столиками оказался возле нашего. Положил руку в белой перчатке на противоположный от нас стул.

Миу, снова испугавшись, схватилась под столом за мою руку. Сама! Этот жест не укрылся от Рююто. В эмоциях: досада, недовольство… собой. И уверенная решительность.

Я, наконец, рассмотрел значок на лацкане его пиджака: маленький камон клана Асамия — змея в гексагоне, красный фон, серебряные линии рисунка.

— Вы позволите? — Поклон. — Асамия Рююто. Будем знакомы еще раз…

Я, сжав на секунду ручку Миу, осторожно высвободил свою руку и поднялся:

— Сирахама Кенчи. — Поклонился. — Моя спутница — Фуриндзи Миу-сан.

— Приятно познакомиться, Асамия Рююто-сан! — Улыбнулась девушка, не вставая… ну, если б я не видел ее эмоции, то решил бы, что ей, действительно, приятно.

— Вы позволите присесть, Сирахама-сан?

«Плохо! Очень-очень плохо!»

«Почему, Старик? Пока все — очень мирно и вежливо»

«Потому что он воспринимает меня всерьез! По умолчанию! Это очень-очень плохо!»

— Конечно, Асамия-сан.

Мгновение — и Рююто уже сидит на стуле… будто с утра на нем сидел и даже попу себе отсидеть успел.

«Не понял! Старик, что это было?!»

«То, что я тебе говорил: одна-две секунды в случае драки и мы — труп. Так что держи в узде эмоции, понял?»

«А чего — чуть что, так сразу я?!»

Рююто прокашлялся, сложил руки домиком и уткнулся в них носом, пустив очками зайчик. Я не выдержал и тихо хмыкнул.

— Сирахама-сан? — Взлетели брови за очками после секундного удивления.

— Не обращайте внимания… Икари-доно!

Трехсекундное недоумение и… Рююто весело и откровенно, искренне смеется.

«Черт! Он опасен! Он очень-очень опасен!»

— Неужели, похоже?

— Очень. Такая же зловещая аура…

— А как считаете, Сирахама-сан…?

— Нет, борода вам будет не к лицу!

Укол удивления от Миу и от Рююто… Но от Рююто — еще и легкая опаска.

«Ксама! Старик! Тебе не кажется, что тут собралась не та аудитория, перед которой стоит умничать и показывать мастер-класс чтения мыслей?!»

«Ты прав, Малец! А я сглупил…»

Рююто аккуратно опустил «домик», поправил пальцем очки:

— Сирахама-сан, Фуриндзи-сан, позвольте не ходить вокруг да около… Вы ведь в курсе текущего положения дел, не так ли?

— Какую из сторон текущего положения дел вы имеете в виду, Асамия-сан? — Спросила Миу.

Наплевав на правила приличия, она под столом схватилась за мою руку и теперь «заряжалась» спокойствием. Все-таки, самовнушение — крутая штука: девушка снова была спокойна. Собрана, внимательна, и — спокойна.

— Разумеется, помолвку, которую на днях обговорили наши, Фуриндзи-сан, родители — Хаято Фуриндзи-доно и Орочи Асамия-доно.

— Разумеется, Асамия-сан! — Кивнула головой Миу. — Мы в курсе!

— Прекрасно, Фуриндзи-сан! — Девушку поблагодарили царственным кивком и обратились ко мне. — В таком случае, Сирахама-сан, вызывает недоумение поведение моей будущей невесты, прекрасной Миу Фуриндзи-сан, находящейся в вашем обществе. И благосклонно принимающей неоднозначные знаки внимания от вас, Сирахама-сан. В моем, будущего жениха, присутствии, Сирахама-сан.

Ладошка Миу сжалась крепче.

— Понятно ваше недоумение, Асамия-сан. — Я вежливо улыбнулся. — И вы только что еще раз продемонстрировали причину, по которой прекрасная Миу-сан не спешит испытывать радость и энтузиазм от упомянутой вами договоренности между уважаемыми Фуриндзи-доно и Асамия-доно…

— Не совсем понимаю… — Начал Рююто… действительно, испытывая некоторое настороженное недоумение.

— Очень просто. Обратите внимание, Асамия-сан — о причинах такого поведение прекрасной Миу-сан вы спросили не у нее, а у меня. Что демонстрирует некоторые характерные особенности отношения к женщинам в вашей ГЛУБОКОУВАЖАЕМОЙ Семье.

«Старик! А зачем ты с козырей-то ходишь?!»

«Малец… вот сейчас… сейчас ты тоже демонстрируешь этот подростковый эгоизм! Дело ведь может не выгореть, и Миу все-таки попадет к Асамия. Пусть в этом случае хотя бы в Рююто будет заронено зерно сомнения, и он поймет мое конкурентное преимущество… если он хоть чуть-чуть адекватен, конечно.»

«А не слишком ли это щедро с нашей стороны?»

«Нет, Малой. Если наше конкурентное преимущество заключается всего лишь в предоставлении свободы Миу, то — грош нам цена!»

Рююто задумался, испытав досаду. И принял единственно правильное решение:

— Миу-сан, — Обратился он к девушке. — Я прошу простить меня. — Не вставая со стула, Рююто изобразил поклон. — Я понимаю. Позвольте поинтересоваться причинами происходящего у вас, Фуриндзи-сан.

— Кенчи-сан все сказал правильно. — С мягкой улыбкой ответила Миу. — К сожалению, даже ваше, Асамия-сан, декларируемое понимание не сможет изменить ситуацию в вашей уважаемой Семье, известной своей приверженностью старым традициям…

Рююто неожиданно испытал… радость.

«Ох, старик, не нравится мне это!»

— Но если бы ситуация в Семье Асамия… чисто теоретически… могла бы измениться, это поменяло бы… текущее положение дел?

Миу внимательно смотрела на Рююто:

— Это было бы весомым камешком, падающим на чашу весов, Асамия-сан… хотя, конечно, не единственным.

— Все течет, все изменяется, Фуриндзи-сан! — Сдерживая радость и оставаясь доброжелательно-спокойным, заметил он. — В моей семье уже давно понимают опасность слепого следования некоторым замшелым традициям! Мы понимаем, что свободолюбивый склад характера моей будущей невесты не позволит ей быть счастливой в семейной жизни, если принуждать ее жить так, как это БЫЛО принято в моей Семье на протяжении веков. Поэтому Первым Наследником клана, моим отцом, мне дано разрешение на то, чтобы изменить текст брачного договора. В частности, мы намерены вычеркнуть из него пункт, по которому жена обязана проживать только на территории земель Асамия.

«Сука! Козел! Урод! Пид…рас!»

«Да, малыш. Вот это и называется — реал-политик. Умение идти на компромисс и выбивать козыри из рук оппонентов. Сильный ход сильного противника. Сильный гребанный ход!»

«Что делать-то будем, Старик?!»

«Надеяться, Малец. Надеяться, верить и бороться. Как бы пошло и избито это ни звучало»

Теперь очень кстати оказалась поддержка от Миу — ее ладошка успокаивающе сжалась.

— Мне приятно слышать о реформах в вашей семье, Асамия Рююто-сан! — Ответила девушка. — Они соответствуют духу времени и сделают счастливыми множество женщин, желающих связать свою жизнь с уважаемым кланом Асамия. Однако, позвольте быть откровенной: есть вопрос личных симпатий, который нисколько не зависит от договоренностей родителей или даже будущих жилищных условий. И который является не менее весомым камушком на чашах весов, о которых я говорила.

— Понимаю, Фуриндзи-сан. — Покивал Рююто. — Я приложу все силы, чтобы доказать вам, что я достоин ваших симпатий куда больше, чем… — Взгляд в мою сторону. — Кто-либо другой. Позвольте откланяться, Сирахама-сан, Фуриндзи Миу-сан.