История Петербурга в преданиях и легендах - Наум Синдаловский

Винтовая лестница в Ротонде заканчивается площадкой, обладающей удивительными акустическими свойствами. Отсюда слышны даже самые тихие звуки, раздающиеся на лестнице. Однако при этом нет даже намека на какое бы то ни было эхо. Согласно поверьям, лестница ведет в никуда. Знатоки утверждают, если с закрытыми глазами попытаться по ней пройти, то добраться до конца никогда не удастся. Старожилы молодёжных тусовок помнят, что некогда под высоким куполом Ротонды висела загадочная длинная верёвка. Верёвка окружена мистическим ореолом тайны. Легенды утверждают, что на ней когда-то повесилась юная красавица в тёмно-синем свитере, которая ежедневно одиноко сидела на верхней ступеньке лестницы и тихо напевала. Как она входила в Ротонду или выходила оттуда, никто не знает. Однажды она в Ротонде вообще не появилось, и с тех пор её уже никто никогда не видел.

Судя по местному фольклору, в Ротонде произошел ещё один удивительный случай, правда, закончившийся не столь трагически. На одной из площадок винтовой лестницы некогда находилась дверь. Затем дверь замуровали. Сейчас вряд ли кто знает, что за ней находилось. Однажды в Ротонде появился молодой человек, который несколько дней долго и пристально всматривался в штукатурку, под которой были едва заметны контуры кирпичей, закрывавших дверной проем. Потом юноша на глазах изумленных очевидцев сделал шаг к стене и неожиданно растворился в ней. Отсутствовал таинственный пришелец недолго. Говорят, не более пятнадцати минут. Но когда вышел, все остолбенели. Перед ними стоял семидесятилетний старик. А штукатурка на месте бывшего дверного проема вновь приняла свой обычный вид. Как будто ничего не произошло.

Если верить газетным сообщениям, в Ротонду частенько наведывались и члены официально запрещённых религиозных сект. Так, говорят, питерские сатанисты здесь отмечают свои праздники: Вальпургиеву ночь с 31 апреля на 1 мая, Хэллоуин с 31 октября на 1 ноября, Сретенье 15 февраля и другие. В эти дни, или, если быть точным, ночи, с 0 до 4 часов они справляют в Ротонде так называемую «чёрную мессу».

Наконец, горожане обратили внимание на то, что таких странных загробных сближений, как в Ленинграде, нет ни в одном городе мира. Здесь под сводами Петропавловского собора бок о бок лежат Бозе почившие, торжественно погребенные и в посмертной славе пребывающие сыноубийца, мужеубийца и отцеубийца: Отец Отечества Пётр I, на дыбе замучивший своего сына, наследника престола, царевича Алексея; Екатерина Великая, матушка государыня, муж которой, император Пётр III, был задушен в Ропше с её молчаливого согласия; Александр I Благословенный, освободитель России от Наполеона, участник заговора 1801 года и потому убийца отца своего, императора Павла I. И всё это во имя великой России.

Сохранились две исключительно характерные для последних лет существования Советского союза легенды, связанные с монументальной скульптурой. Одна из них относится к проекту памятника пожарным на Большом проспекте Васильевского острова. Многофигурная композиция, посвящённая ленинградским пожарным, была отлита по проекту скульптора Л.К. Лазарева. В 1982 году её должны были установить перед зданием районной пожарной части. Но так и не установили. Согласно легенде, этому препятствовал местный райком партии. Мол, фигуры слишком большие, и это невыгодно оттеняет «Маленького Ленина», стоящего всего в двух кварталах от предполагаемого места установки памятника пожарным. Да к тому же один из пожарных изображен с топором в руках и бежит он в сторону бессмертного вождя всех трудящихся. Правильно ли это будет понято?

Памятник пожарным всё-таки был установлен на том месте, где и предполагалось. Но произошло это только в 1995 году.

Скандальная история с эрмитажным сервизом, если, конечно, она не выдумана, была не единственной причиной отставки Романова с поста первого секретаря Ленинградского обкома. Были, если верить городскому фольклору, и другие. По одной из легенд, вдруг выяснилось, что Романов – вовсе не безобидный однофамилец монаршего рода, а один из его подлинных представителей, что, разумеется, делает невозможной его работу на столь высоком партийном посту. По другой легенде, он утратил моральный облик, когда «сошелся с певицей С. и упрятал свою жену в сумасшедший дом». Кто подразумевался под литерой «С» – неизвестно, но в Ленинграде поговаривали, что это Людмила Сенчина. По третьей, во время официального визита в Финляндию Романов напился, а финны возьми, да и сними телевизионный фильм о его пьяных выходках. Фильм показали по финскому телевидению, и это переполнило чашу терпения московских начальников.

Так или иначе, но в 1983 году эпоха «Последнего Романова», как называли Григория Васильевича, закончилась. Неумолимо приближалось новое время. Незадолго до этого в Ленинграде произошло ещё одно мистическое событие. В 1981 году неподалеку от «штаба революции», Смольного, был торжественно открыт памятник «пламенному революционеру и верному ленинцу» Ф.Э. Дзержинскому. Как обычно, на открытии состоялся хорошо организованный многолюдный митинг с оркестром, лозунгами, речами, прессой и другими атрибутами того времени. Когда отговорили дежурные слова и отыграли привычные праздничные марши, наступил, наконец, момент рождения нового монумента. И тут, как рассказывает городское предание, произошло нечто ужасное. Когда упало белоснежное покрывало, участники торжества, онемев от изумления, увидели на бронзовой шее «железного Феликса» затянутый двусмысленной петлей кусок металлического троса, видимо, забытого монтажниками при установке памятника. Над площадью нависла зловещая тишина. Через некоторое время, продолжает предание, среди растерянной толпы суетливо забегали молчаливые и деловитые юноши в штатском, высматривая и тут же конфискуя фотоаппараты, теле– и кинокамеры.

От Ленинграда к Санкт-Петербургу

В ИЗВЕСТНОМ СМЫСЛЕ ХОЛОДНОЕ прикосновение роковой петли к тощей шее советской власти городской фольклор почувствовал давно. В иконостасе одного из самых почитаемых в городе храмов – Спаса-на-крови – есть икона, на которой будто бы проступают фатальные для России даты: 1917… 1941… 1953… «И ещё какая-то дата, – загадочно добавляет рассказчик, – да вот непонятно какая…» Не те ли это «переворотные годы России», о которых сбивчиво пророчила в покоях Александры Фёдоровны юродивая Дарья Босоножка?

Мы уже говорили о строительных лесах Исаакиевского собора, к которым за пятьдесят лет их существования петербуржцы так привыкли, что родилась легенда о том, что российский престол падёт, как только разберут леса. Предвидение это оказалось безошибочным. К разборке лесов приступили в 1916 году, чуть ли не накануне февраля 1917 года, когда царский трон окончательно рухнул.

Прошло ещё пятьдесят лет. Появились строительные леса вокруг Спаса-на-крови. После десятилетий варварского глумления над мемориальным храмом, который за время советской власти успел побывать и свалкой мусора, и складом театральных декораций, и овощехранилищем, началась его реставрация. Однако верующим Спас-на-крови возвращать не собирались, в нём предполагалось открыть музей керамики. Но, как обычно, работы затянулись. Сначала на пять лет. Потом – на десять. На пятнадцать. К строительным лесам привыкли. Они стали достопримечательностью Ленинграда. Их непременно показывали туристам. Они попали в стихи и песни. Появились – весьма осторожные в то время – предсказания. На этот раз заговорили о советской власти. Мол, быть ей, этой власти, до тех пор, пока стоят леса вокруг Спаса-на-крови. Леса разобрали в 1991 году, почти перед самыми августовскими событиями в Москве, когда советская власть, наконец, пала.

Это непостижимым образом совпало с пророчеством средневекового астролога Мишеля Нострадамуса, который ещё в 1555 году в своих знаменитых «Столетиях» предсказал, что в 1917 году придет злая власть, просуществует семьдесят три года и семь месяцев и окончится в полнолуние. Советская власть просуществовала семьдесят три года и девять с половиной месяцев. Как и было предсказано Нострадамусом, в ночь с 21 на 22 августа 1991 года было полнолуние.

Однако метастазы страшной болезни левизны, ещё недавно грозившей летальным исходом, до сих пор не на шутку тревожат общественность. Всерьёз говорят о том, что, пока тело Ленина, согласно христианской традиции, не предано земле, дух его опасным призраком коммунизма будет бродить по планете.

Слухи о выносе тела Ленина из Мавзолея и о захоронении его, по одним предположениям, на его родине в Ульяновске, по другим – в Петербурге, на Литераторских мостках, распространялись давно. Время от времени страсти подогревались то публикациями демократической прессы, то выступлениями политических лидеров. В пользу петербургского варианта погребения «вождя мирового пролетариата» говорит тот факт, что здесь, на Литераторских мостках Волкова кладбища, похоронена мать Ленина Мария Александровна Ульянова, две его сестры – Анна и Ольга, и муж Анны Ильиничны – известный революционер Марк Тимофеевич Елизаров. Чем не семейная усыпальница?