Дюна - Фрэнк Герберт

– Я пока побуду тут с федайкинами.

Стилгар глянув на Гурни, только многозначительно пожал плечами и направился к скале, скрывшись в тенях.

– Кнопку заряда, которым мы откроем Барьерную Стену, я оставляю на тебя, Гурни, – сказал Пауль. – Сделаешь?

– Конечно.

Пауль жестом подозвал одного из командиров федайкинов:

– Отхейм, отводи наши дозоры от зоны взрыва. К началу бури там никого не должно остаться.

Федайкин коротко поклонился и вышел вслед за Стилгаром.

Гурни, взглянув в амбразуру, велел наблюдателю у телескопа:

– Следи получше за Южной Стеной. До самого взрыва она останется без прикрытия.

– Разошли сейлаго с оповещением о времени, – распорядился Пауль.

– К Южной Стене движутся наземные машины, – доложил наблюдатель. – С некоторых из них ведется огонь из метательных орудий – прощупывают… Согласно твоему приказу все наши люди пользуются личными щитами. Вот, машины остановились.

В наступившей тишине Пауль услышал, как свистят маленькие смерчики над ними – предвестники приближающейся бури. Сквозь отверстия маскировочной ткани начал сеяться песок; затем резкий порыв ветра рванул маскировку и сдернул ее с укрытия.

Пауль махнул своим федайкинам, чтобы те укрылись, и подошел к фрименам у аппаратуры связи, стоявшей возле входа в тоннель. Гурни последовал за ним. Пауль склонился к связистам.

Один из них сказал:

– Идет не «прапраматерь» – прапрапраматерь всех бурь, Муад'Диб!

Пауль бросил взгляд на темнеющее небо и приказал:

– Гурни, убирай наблюдателей с Южной Стены!

Ему пришлось повторить приказ – шум бури вырос настолько, что приходилось кричать во весь голос.

Пауль надел фильтр-маску, затянул капюшон дистикомба.

Гурни возвратился.

Пауль тронул его за плечи, показал на кнопку взрывателя на стене тоннеля позади связистов. Гурни подошел к ней и, держа на кнопке руку, повернулся к Паулю.

– Связи нет! – крикнул связист. – Слишком сильные помехи. Буря!..

Пауль кивнул, не сводя взгляда с часового циферблата. Наконец он обернулся к Гурни, поднял руку и вновь перевел взгляд на циферблат. Стрелка завершала последний круг…

– Давай! – крикнул Пауль и резко взмахнул рукой. Гурни вдавил кнопку до отказа.

Казалось, не меньше секунды прошло, прежде чем дрогнул пол под ногами. Раскатистый гул взрыва слился с ревом бури на миг перекрыв его.

Федайкин-наблюдатель подбежал к Паулю, держа свой телескоп под мышкой.

– Стена взорвана, Муад'Диб! Буря ворвалась в пролом и ударила прямо по ним – и наша артиллерия уже ведет огонь! – прокричал он.

Пауль представил себе, как катится по зажатой горами долине песчаная стена, напитанная статическим электричеством, – и рокочущие заряды разрушают все силовые щиты врага.

– Буря!.. – прокричал кто-то. – Пора в укрытие, Муад'Диб!

Пауль пришел в себя, ощутил, как песчинки иглами колют открытые щеки. Мы начали… и это все неизбежно, подумал он. Положив руку на плечи связисту, он крикнул ему:

– Бросай аппараты! В тоннеле стоит второй комплект!..

Он почувствовал, что его тащат: федайкины столпились вокруг, защищая своего вождя. Они втолкнули его в тоннель, где было несколько тише, повернули за угол, попали в тесную комнатку, освещенную плавающими под потолком лампами. Отсюда вел еще один тоннель.

В этой комнатке за дублирующим комплектом аппаратуры связи сидел еще один фримен.

– Сильные помехи! – сказал он, увидев вошедших. – Сплошная статика.

В комнатку ворвался вихрек, мгновенно заполнив воздух крутящейся песчаной пылью.

– Закройте тоннель! – скомандовал Пауль. Внезапно замерший в неподвижности воздух свидетельствовал о выполнении приказания. – Проход в котловину не обрушился? – спросил он.

Один из федайкинов выбежал и, вернувшись, доложил:

– После взрыва обрушилось немного камня, но инженеры говорят, что проход не перекрыт. Сейчас они расчищают завалы лазерами.

– Пусть руками поработают! – возмутился Пауль. – Там же включенные щиты!..

– Ничего, Муад'Диб, – возразил федайкин, – они осторожно…

Но все же повернулся и вышел передавать приказ. Связисты, дежурившие снаружи, протиснулись мимо, таща свою аппаратуру.

– Я им передал твой приказ оставить оборудование, Муад'Диб! – воскликнул один из федайкинов.

– Сейчас люди нам дороже оборудования, – с упреком сказал Пауль. – Очень скоро мы не будем испытывать нужды в оборудовании – либо потому, что получим его куда больше, чем сможем использовать, либо потому, что нам уже не понадобится никакое оборудование.

Гурни Халлек подошел к Паулю.

– Я слышал, что путь вниз открыт, – сказал он. – Мы здесь слишком близко к поверхности. Как бы Харконнены не контратаковали!

– Им сейчас не до этого, – усмехнулся Пауль. – Как раз сейчас они вдруг обнаружили, что лишились и щитов, и возможности взлететь с планеты.

– Как бы то ни было, новый командный пункт готов, милорд, – сказал Гурни.

– Пока что он не нужен, – сказал Пауль. – На этом этапе операция будет разворачиваться и без моего участия. Нам же надо ждать…

– Принимаю сообщение, Муад'Диб! – крикнул связист. Он потряс головой, прижал наушник рукой. – Очень сильные помехи!..

Он начал писать в блокноте, время от времени останавливаясь и покачивая головой.

Федайкины отошли, уступая место, и Пауль заглянул через плечо в блокнот связиста:

«Налет… на сиетч Табр… пленных… Алия (пропуск)… семьи (пропуск) убиты, и… они (пропуск)… сына Муад'Диба».

Связист опять потряс головой.

Пауль поднял голову, встретился со взглядом Гурни.

– Сообщение неразборчиво, – пробормотал Гурни. – Помехи ведь… Мы не можем знать, что…

– Мой сын мертв, – глухо сказал Пауль – и сам понял, что это правда. – Мой сын мертв… а Алия схвачена… она – их заложник.

Он чувствовал себя опустошенным – лишь оболочка человека, лишенная эмоций. Все, чего он касался, приносило гибель и горе. Точно болезнь… которую он может разнести по всей Вселенной.

Он чувствовал в себе умудренность старца – умудренность, порожденную объединенным опытом бесчисленных вероятных жизней. И казалось ему, что кто-то внутри него хихикает, потирая руки.

И Пауль подумал: Как же мало знает Вселенная, что такое настоящая жестокость!

Глава 10

И вот встал тогда Муад'Диб пред ними и сказал: «Погибшей мы считали ее, взятую в плен; но она жива. Ибо семя ее – мое семя, – и голос ее – мой голос. И она видит глубочайшие уровни вероятности, пронизывает взором сущность вещей. Истинно говорю вам: в долину незнаемого и непознаваемого проникает взор ее, и то – благодаря мне».