Дембельский аккорд 1 - Альберт Зарипов

— Ладно… — говорит разочарованный начальник разведки. — Проедем мимо них… Осмотрим все подходы… А там видно будет…

Уже звучит команда «По машинам» и все командиры расходятся по своим БМПешкам. Мы первыми занимаем свои места на боевой машине пехоты.

— Краснов! Заводи скорей и сразу же разворачивайся! Мы должны ехать первыми…

Голос мой дрожит от напряжения… От этого механик-водитель тоже начинает нервничать и никак не может попасть рычагом на нужную ему первую передачу… Броня дёргается и двигатель глохнет… Я рявкаю на механа. В ту же секунду заводится двигатель и сразу же набирает обороты. Выругавшись, боец вновь дёргает рычаг, включает вторую скорость и отчаянно рискует сжечь сцепление при начале движения, а затем на развороте… Мы еле успеваем схватиться за ствол, чтобы не слететь… Я оборачиваюсь и вижу, как вторая наша броня пристраивается за нами…

— Ты чего так вперёд рвёшься? — не понимая моих манёвров, спрашивает меня Пуданов. — Подожди мужиков…

— Они уже догоняют! — отвечаю ему я, приблизившись поближе к уху. — Если начальник разведки поедет первым… А х. й его знает, что у него на уме! Они первыми подъедут к блокпосту и начнут его долбить… То мы сзади уже никуда не денемся… И вынуждены будем ввязаться в бой…

— Понял тебя! — кивает головой Иваныч и наклоняется к механику. — Краснов! Не давай им себя обогнать! Понял? А то пехота поспорила с нами…

Механ тоже кивает шлемофоном и прибавляет газу… Я поглядываю назад… Для меня сейчас большая опасность таится именно сзади, чем справа… Где уже вот-вот начнутся дома чеченцев… БМПешка начальника разведки выпускает в небо мощную струю чёрного дыма и пытается пойти на обгон… Но… Не зная его истинных намерений и не желая быть жертвенными овечками на поводу… Мы прибавляем оборотов нашему двигателю и уверенно держим хорошую дистанцию… Краснов управляет своим боевым «конём» очень даже великолепно… Слава Богу, Засада со Скрёхиным буквально прилепились к нашей броне сзади и тоже «дают стране угля»… Как говорится, «Мелкого, но жаркого!»

— Давай, Краснов! Жми на всю железку!

Наши захватывающие дух гонки прекращаются метров за триста до злополучного блокпоста. Так что мимо него мы проезжаем чинно и степенно… То есть не привлекая к себе чересчур уж повышенного внимания местных «мирных жителей».

— А ну-ка! — говорит Иваныч. — Давай их подсчитаем!

Снаружи блокпоста стоят всего двое боевиков. Ещё трое сидят рядышком на корточках. Они внимательно смотрят на нас, как будто в ожидании какого-то подвоха… Во всяком случае, именно так мне и показалось в ту минуту, когда наша головная броня проезжала мимо них. Но, Слава Богу… Всё обошлось!.. Наши две БМПешки ничего им плохого не сделали… Вооружённые чеченцы тоже проявили миролюбие.

— Пятеро снаружи! — говорит Пуданов. — И внутри человека три-четыре! Видишь?.. Торчит граната и три ствола! Как и утром!

Я молча киваю и, полуобернувшись к врагу, продолжаю внимательно осматривать бетонное сооружение, мост, подходы к нему и торчащие из бойниц стволы двух автоматов и одной СВДешки. Ну, и всё той же кумулятивной гранаты. Которая просто торчит наружу… То есть не движется нацеленная на наши БМПешки.

— Ну, что там эНэР? — спрашивает Иваныч, повернувшись всем телом к вражескому блокпосту.

Однако наши опасения оказались напрасными. БМПешки 166-ой бригады спокойно проезжают мимо столь лакомой для них цели. Так что стоящие и сидящие у моста чеченцы продолжают себе всё также стоять да сидеть. Живые и невредимые… Целые и непростреленные внезапными очередями.

— Уф-ф! — шумно вздыхает наш ротный и занимает своё привычное положение. — Слава тебе Господи! Обошлось!

Я наконец-то оторвался от духовского блокпоста и пехотных БМПешек. Но теперь я изучаю взглядом широкое поле слева с тем самым бугорком… В пятистах метрах, как я и говорил…

«Этот бугорок не очень-то и высокий, чтобы надёжно скрыть собой броню… Но людей он прикрыть сможет.»

Минуты через две-три справа закончились Старые Атаги, вместо чеченских домов теперь там мелькали деревья лесополосы, слева по-прежнему простиралось заснеженное поле, а впереди была пустая асфальтовая дорога. И от всего этого у меня по настоящему отлегло от сердца… Это чувство радости сейчас было даже поболе того, когда мы утром в составе колонны поехали к горам… Тогда это была радость предвкушения выполнения боевой задачи, причём, вполне реальной и настоящей. А теперь я испытывал внезапно нахлынувшую огромную радость от осознания того, что все мы эту боевую задачу выполнили и сейчас без потерь возвращаемся на нашу базу.

А когда мы сворачиваем с трассы на грунтовую дорогу к селению Шали, то теперь моё Настроение подымается ещё больше и меня даже тянет «пошалить»… Я достаю из башни свою винтовку и выпускаю десяток бесшумных патронов по сидящим на ветках хищным птицам, но безрезультатно… Некоторые пули лишь обламывают ветки, но ястребы или коршуны даже не думают улетать… Они крепко держатся когтями за дрогнувшие ветки и даже раскрывают крылья… Но улетать от испуга местные хищники даже и не собираются.

— Не стреляй! — осуждающе говорит мне Иваныч. — Плохая примета… Если убить их…

Но я выпускаю ещё одну пулю из своего Винтореза… И опять мимо.

— На гарэ сидит арол и клюёт свая нога… — кричу я ротному. — Кров бежит, а он не выдыт… Ах, какой суровый Птиц!

Эти строчки из псевдокавказской и якобы горской песни как нельзя кстати подходят к данной ситуации… Попаданий правда нет… И крови тоже… Но зато «какой суровый птиц»…

На первом блокпосту… Который от 166-ой бригады… Мы останавливаемся… Сзади подъезжают три пехотные брони…

— Куда это вы так торопились? — спокойно спрашивает нас подошедший начальник разведки.

Без всяких сомнений… Он подозревает нас в тайном умысле… Или же в недоверии к своей персоне… Ведь именно его БМПешка должна была ехать самой первой в нашей небольшой колонне. А мы лишь последними…

Однако командир нашей первой роты уверенно смотрит на часы:

— У нас скоро сеанс связи с батальоном! Надо успеть! Будем просить разрешения на ночной налёт. Если что, поможете?..

Майор-пехотинец молчит и смотрит на нашего майора очень искренним взглядом… Но, видно, думает о чём-то своём…

— Конечно, поможем… Вы езжайте дальше сами… А я тут пока задержусь…

— Нет… — отказывается Иваныч. — Вместе выехали — вместе и вернёмся…

Но начальник разведки настаивает на своём упорно и безоговорочно:

— Мужики! У меня тут целое дело на этом блокпосту. Ну, не возвращаться же мне потом сюда… Вы езжайте, а я вас может и догоню…

Я быстро оглядываю его подчинённых, которые по-прежнему сидят на броне и даже не думают сойти со своих мест на землю… Разные ведь бывают причины… Кому до большого ветра, а кому по малой нужде… Но все они сидят как застывшие изваяния.

«Что-то тут не то… А где этот?!»

Персональный связист начальника разведки даже и не смотрит в нашу сторону… Его чисто татарского лица мне не видно, а кричать через дорогу как-то неудобно… Штыревая антенна его радиостанции хоть и согнута, но всё равно торчит над плечом, предательски выдавая его военное предназначение… Их поведение и странно-напряжённые лица вызывают у меня ещё большее подозрение… Однако окликнуть связиста у меня не получается… Чтобы по татарски уточнить у него военные намерения начальника разведки… Хотя…

Да и ведь со своим уставом не влезешь в чужой монастырь…

Мы прощаемся с начальником разведки и трогаемся дальше… Спустя тридцать минут мы уже сидим в палатке в расслабленных позах и ждём обеда… Связи… И известий из штаба…

Дембеля-тыловики уже отправились на кухню. Капитан Скрёхин получил зашифрованную радиограмму с нашими боевыми соображениями по поводу ночного налёта на вражеский блокпост… Скоро он должен прийти и сообщить нам результаты сеанса радиосвязи. Старший лейтенант Гарин ушёл в свой дражайший штаб… пусть пехотный, но всё-таки штаб… Тоже скоро должен прийти…

А пока ничего этого нет… Мы занялись делом… Разумеется военным…

Я уже изучил военную карту и теперь её «читает» командир роты.

— Вот дорога на Старые Атаги… А это на Чечен-Аул… — задумчиво произносит Иваныч. — Можно дойти до перекрёстка, но не сворачивать сразу в сторону этого духовского блокпоста… А пройти дальше и полукругом выйти с обратной стороны этой высотки… Установить АГС на заднем склоне и вперёд!.. Только вот ползти будет тяжеловато…

— Да ну! — с ленцой говорю я. — Эти пятьсот метров можно проползти минут за двадцать…

— Чего-о? — возмущённо вскидывается ротный. — Ты хоть раз по снегу ползал? Хотя бы по тонкому слою? А там уже наст будь здоров! «Двадцать минут»…