ЖД (авторская редакция) - Дмитрий Быков

Тесно мне, тесно мне.

Но есть пробелы в истории и провалы в земле, и блаженные окна в расписании; и копится, копится в пустотах веселый газ флогистон, и горят по ночам голубые болотные огоньки. О, веселый газ не чета природному, скучному, угарному, кишечному газу почвы, метеоризму недр, перистальтике магмы. Состав флогистона неведом и, скорее всего, отсутствует. Флогистон — чистая сила воображения: раз ничего нет, надо придумать. Пустота — возможность всех наполнений; флогистон — обещание всех возможностей. Автомобиль, работающий на нем, несется к небывалому, а потому его никогда не обгонит нудная нефтяная машина, плюющаяся вонючим дымом. Лучший двигатель работает ни на чем, силою одного самоусовершенствования. Растет, растет земной пузырь, ширится пустота, и первые выбросы первого русского флогистона протуберанчиками вспыхивают над болотом. Много на свете материи, а и ее на хватит забить все воздушные ямы; много тела, а есть дырка и для души.

5

Утро сражения было прекрасно, как прекрасно бывает только утро сражения — специально чтобы человек себе сказал: о ты, что в горести напрасно на Бога ропщешь! Чего ты хочешь, небо ясно. Между прочим, глупость. Какая ценность в небе, островерхих скалах и туманных пропастях, когда сам себе не можешь ответить, кто ты такое и зачем? В душе каждого варяга и хазара есть роковой вопрос: кто я? Но вирусу душа не положена, и оттого сосущая пустота вечно наполняется враждой: жрут, жрут и никогда не могут наесться. Варягу и хазару в такое дивное утро не до природы: природой наслаждаться может тот, кто определился. Но ни варяг, ни хазар не определятся никогда: такими они созданы. Истреблять, истреблять — может, хоть от этого станет что-нибудь понятно? Но никогда не становится.

В семь утра варяжские полки были построены в каре, перед которым с боевой варяжской музыкой выступали специально приглашенные рок-фолк-ансамбли «Мельница», «Мыльница» и «Хлебница». Все три коллектива звучали, как задница. Телодвижения их были исполнены агрессии и задору. Звучали гимны перуновы. Войска переминались. За время дождя они так привыкли к бездействию, что не были морально готовы воевать. Они уже думали, что так будет всегда.

В центр каре выдвинулся генерал-полковник Колесов, прибывший лично руководить генеральным сражением, то есть орать на всех, кто отвечал за него на месте. Он уже учинил разнос Паукову (сдержанный), Здроку (серьезный) и капитану Кукишеву (страшный), а дневальных приказал расстрелять за то, что нашел дохлую муху на одном из подматрасников. Приятное впечатление на него произвели только местный СМЕРШевец Евдокимов, отвратительней которого трудно было представить человека, и капитан-иерей Плоскорылов, явно не боец, но опытный демагог. Плоскорылов смотрел на Колесова влажно-собачьими глазами.

— Солдаты!— рявкнул Колесов.— Сегодня некоторых из вас убьют, такое наше дело. Я даже больше вам скажу, убьют половину. Посмотрите друг на друга хорошенько, может, больше и не увидитесь. И то сказать, кому охота помирать? Вон погода какая. Но если не помирать, то мать изнасилуют, сестру изнасилуют, отца изнасилуют, брата изнасилуют…

Колесов долго еще рассказывал, сколько народу изнасилуют, если не умирать. Солдаты переминались.

«Мельница» сыграла «Перуне, рцы!». Это была песня о пути на север, одиноком всаднице и златовласой спутнице. Упоминались эльфийские руны.

Настала очередь Плоскорылова. Он собирался говорить о геополитике, о великой исторической роли Дегунина, где сходятся север с югом, о том, что сама природа ликует, приуготовляя воинов к последней битве, о соборности и уборности (под нею он понимал необходимость убрать захватчика с наших полей), и о многом еще — сотни будущих покойников стояли перед ним, и всех хотелось благословить, и в горле у Плоскорылова сладко замирало, а в штанах сладко напрягалось, но тут случилось непредвиденное: вследствие штабной игры ЖД выступили в сторону Баскакова часом раньше, потому что Строцкий не поверил Колесову, и теперь по большому полю, выбранному для генерального сражения, чтоб разгуляться где на воле,— медленно и скрытно двигался в засаду передовой отряд под командованием капитана Зельдовича.

— Что за меб твою ять?!— выругался Колесов.— Генерал-майор Пауков! Почему проспала разведка?!

Истинный варяг, он и теперь, в экстремальной ситуации, когда им порушили весь митинг, прежде всего желал не принять срочные меры, а выругать виноватого.

— Па-а-а-батальонно!— истошно заорал Пауков. Офицеры кинулись к своим батальонам. «Мельница», «Пятница» и «Хлебница» стояли по местам, сжимая бесполезные инструменты, и понятия не имели, куда им теперь бежать.

Первая колонна, в полном соответствии с диспозицией, нехотя двинулась в сторону северной оконечности деревни Дегунино. Марш-марш, цюмба-цюмба-цюмба. Впереди гнали новобранцев со стертыми ногами, в тапочках. Тапочники должны были пасть первыми. Однако ЖДовский начштаба Строцкий в полном соответствии со своим тайным планом начал на северной оконечности Дегунина газовую атаку, и, почуяв запах газа, смешавшаяся первая колонна отклонилась к востоку, куда со своими молодцами стремглав летел на холеных конях атаман Батуга. Батуга потоптал тапочников и смял первую колонну, которая, отступая в беспорядке перед превосходящими силами союзного казачества, уперлась в Дресву. Около Дресвы поспешно занимала оборону вторая колонна, но Дресва от дождей разлилась, а потому окапываться пришлось близ деревни, прямо под носом у ЖДов. ЖДы, первыми начавшие наступление, ждали атаки откуда угодно, но не со стороны Дресвы. Хазарский начштаба Строцкий срочно перегруппировал силы, сберегая людей, и отвел основные войска из Дегунина в сторону Чумкина, по которому ни о чем не подозревавшая третья варяжская колонна только еще маршировала в дегунинскую сторону.

И потоптала всю пшеницу.

Ударная бригада ЖДов «Возмездие», по обыкновению, гнала перед собой толпу коренных жителей Дегунина — стариков, женщин и детей. Прикрываться стариками, женщинами и детьми — излюбленная хазарская тактика не только в дискуссиях. В хвосте колонны ехал громкоговоритель.

— Вот старики, женщины и дети!— кричал комментатор.— Преступная власть давно уже не платит пенсий старикам, пособий женщинам и подачек детям. Кровавый режим стреляет в стариков, женщин и детей. Старики, женщины и дети предпочитают смерть такой жизни. Старики, женщины и дети, подберитесь, марш-марш!

— А вот кому пирожков!— кричали женщины.

Часть казачьего отряда Батуги набросилась на стариков, женщин и детей и принялась топтать их с утроенной силой, чтоб чужие боялись. ЖД радостно наблюдали и фотографировали.

Корреспондент журнала «Daily week», ангажированный ЖДами для освещения генерального сражения, заносил в портативный компьютер: «Нельзя сказать, чтобы спасение заложников было приоритетной задачей русских войск».

Наглядевшись на то, как конники Батуги топчут стариков, женщин и детей, отряд «Возмездие» с песней «Мир вам» отправился в сторону Баскакова.

И потоптал всю люцерну.

Завидев на горизонте противника, третья колонна генерал-майора Паукова в панике свернула на север и уперлась в лес. Завидев на горизонте третью колонну, противник свернул на юг и уперся в войска Батуги, которые, в свою очередь, стремглав ринулись к Дресве и потоптали собственные укрепления. Часть казачьей роты повернула в деревню с намерением одним ударом выбить оттуда силы ЖДов.

— А вот огурчиков, хлопчики,— ласково предлагали дегунинцы.— А вот яблочек!

Поскольку главные силы ЖДов были уже выведены из Дегунина, батугинцы заняли деревню, не встретив сопротивления, но в этот миг замаскированная хазарской хитростью колонна ЖДовских боевиков выскочила из леса на восточной оконечности деревни и, отчаянно лупя из автоматов, погнала батугинцев вон.

И потоптала всю рожь.

— А вот пирожков,— ласково предлагали жители деревни стремительно набегающим ЖДам.— А вот капустки.

Тем временем вторая колонна, державшая оборону у Дресвы, услышала перестрелку в деревне и поняла, что переправляться через реку никто не намерен, а вот в Дегунине началось, и снялась с окопанного места. Но на глинистом склоне, по которому карабкалась усталая пехота, она повстречала собственный третий батальон и, не разобравшись, вступила с ним в перестрелку. В это время из деревни с гиканьем вылетел Батуга, преследуемый ЖДами.

И потоптал весь овес.

— Куда!— заорал он с перекошенным лицом.— Своих бьете, хады!

Второй батальон одумался и с утроенной силой устремился в Дегунино, но в этот момент со стороны другого леса (там был еще другой лес) выкатилось несколько ЖДовских танков. Они медленно подняли башни, прицеливаясь. У варягов танки тоже были, но давно. Генералы их продали, а деньги хапнули. Настоящий варяг должен воевать без оружия.