Воспоминания - Сергей Юльевич Витте

Государь не сказал Великому Князю Алексею Александровичу, дал ли он или не дал этого согласия, но только прибавил, что Германский Император, заговорив с ним об этом, поставил его в самое неловкое положение, так как он гость и категорически отказать ему в этом было бы неловко, что вообще ему это крайне неприятно.

Его Величество, человек весьма деликатный, и эта черта деликатности и крайней воспитанности проявлялась в нем особенно в его молодости. Мне поэтому понятно, что раз он ехал с своим гостем, Германским Императором, который так некорректно обратился к нему, прося, чтобы Государь не препятствовал занятию Германией китайского порта Киао-Чао, то Государь, по характеру своему, не мог категорически отказать и Германский Император мог понять, что Русский Государь дает, так сказать, на это свое благословение.

30 ноля, как я уже говорил, Германский Император уехал за границу, а 11 августа прибыл в Петербург с ответным визитом Государю Императору президент французской республики Феликс Фор.

Феликса Фора сопровождал министр иностранных дел Ганото, который был в то время сравнительно молодым человеком. В настоящее время Ганото известен не только как министр иностранных дел, но и как академик; он был причислен к «бессмертным» за свои выдающееся научно-литературные труды, в особенности за книгу о герцоге Ришелье.

Президент Фор представлял собою человека довольно видного, в молодости, вероятно, красивого, и имевшего претензию на красоту и в то время, когда он был уже в пожилых годах президентом. Фор сначала попал в Сенат, а потом уже сделался президентом. Ранее же он был оптовым торговцем, кажется, лесом.

Он представлял собою тип человека любезного, умного, галантного, но в буржуазном смысле этого слова; имел претензию нравиться женщинам и держал себя довольно высокомерно; конечно, в душе, он сожалел, что он, собственно, только президент французской республики, а не король или не Император Франции.

Я встречался с Феликсом Фором и имел случай с ним говорить не только в Петербурге, но и впоследствии в Париже. Как-то, будучи в Париже, я был даже приглашен к нему в Рамбулье (в Рамбулье президенты живут, обыкновенно летом), где он мне дал торжественный обед, а затем, после обеда мы сидели с ним на балконе, а под балконом проходили группы различных обществ с местной музыкой.

Сам по себе, по своим дарованиям, Феликс Фор ничего выдающегося из себя не представлял. Жена его, которая по летам вполне соответствовала его возрасту, была простая, буржуазная француженка, весьма скромная, и, по-видимому, шокировавшая его при торжественных случаях.

Феликс Фор продолжал ловеласничать и, что не составляет секрета, кончил свою жизнь крайне трагически и для человека, в особенности пожилого, а тем более для президента республики, крайне неприлично: у него произошел разрыв сердца, когда он находился наедине, в комнате, с одной дамой, женою известного художника Стенэль, которая год или два тому назад имела в Париже скандальный процесс, будучи обвинена в убийстве или в соучастии в убийстве своего мужа. Она, кажется, жива, но живет в Англии. Бывая часто в Биаррице, я много о ней слышал, когда она была еще девицей; она там жила и родилась, кажется, в Байоне (7 верст от Биаррица). Дама эта была очень красивая.

Лица, которые на крик этой дамы вошли в ту комнату, где был президент Фор, застали картину, которую трудно изобразить: Фор находился в самом неприличном положении, мертвый, с рукою, охватившей ее густые прекрасные волосы, а она стояла около него на коленях.

Когда Феликс Фор был в Петербурге, то произошло, следующее знаменательное событие, которое обрисовывает разность характеров Императора Александра III и его сына Императора Николая II.

Император Александр III, вопреки всем традициям России, вошел в соглашение с Францией и нарушил традиционный союз с Германией. Во время своего царствования, он точно исполнял это соглашение и, что особенно знаменательно для такого абсолютного Императора как Александр III, он выслушивал при официальных свиданиях и при официальных встречах республиканский гимн Франции, в ответ на русский гимн, который приводил французов в восторг. Но далее соглашения Император Александр III не шел.

При приезде Феликса Фора в Петербург в своем ответном в честь Феликса Фора тосте, провозглашенном Государем Императором, на тост Феликса Фора, Его Величество объявил соглашение сделанное его отцом, союзом с Францией. Итак, с того времени мы находимся с Францией не в соглашении, а в союзе. Таким образом, мы еще более, по букве, на бумаге, соединились с Францией. Насколько это соединение сделается большим в жизни, это покажет нам история.

Такой результат был достигнут тою дипломатиею, которую вел Ганото, будучи в Петербурге вместе с Феликсом Фором, так как Феликс Фор, конечно, в таких делах жил умом своего министра иностранных дел.

С Ганото я несколько раз говорил в Петербурге, а потом встречался с ним и в Париже, когда он уже не был министром иностранных дел. Он несомненно человек весьма даровитый, очень образованный и умный; в то время он, сравнительно, был молодым, но не симпатичным; мне, например, не понравились его аллюры, когда он, вместе с Фором, приехал в Петропавловский собор, возложить венок на памятник создателя русско-французского соглашения, Императора Александра III. В это время я тоже был в Петропавловском соборе, кажется потому, что Фор или заезжал или имел намерение заехать на монетный двор, который находился в моем ведении.

Ганото вошел в собор в плаще и около могилы, когда нужно было класть венок, он, видя, что все находятся без верхнего платья, догадался снять свой плащ, но сняв его не положил к себе на руку, а самым бесцеремонным образом отдал его в руки одному из находящихся около русских офицеров. Офицер этот, несколько растерявшись, взял плащ и держал на руках, пока Ганото, выходя из собора снова его на себя не надел. Меня тогда очень возмутила эта бесцеремонность французика Ганото.

Будучи в Петербурге Феликс Фор подробно осматривал экспедицию заготовления государственных бумаг, которую я ему в качестве министра финансов показывал. Он взял себе на память несколько безделушек из произведения этого замечательного в техническом и художественном отношении заведения. Там мы пили за здоровье его, за благополучие Франции, а он с своей стороны, пил за здоровье Императора и за благополучие Русской Империи.

Как только Феликс Фор покинул Петербург, Его Величество с Августейшей супругой изволили отправиться в Варшаву, были в Белостоке на маневрах и в Беловеже, а затем из Варшавы прибыли в Спалу; там Государь Император охотился, а затем 19 сентября отправился в Дармштадт, к брату своей Августейшей супруги.

Эта поездка Государя Императора в Царство Польское была знаменательна в том отношении, что поляки встречали Его Величество крайне радушно, надеясь, что новый молодой Император установит такие отношения к полякам, которые, если не похоронят, то в значительной степени загладят прошедшее, в коем, конечно, в значительной