Контакты особого рода - Василий Головачёв

В шесть часов по среднесолнечному времени двадцать четвертого апреля «Мощный» стартовал с базы Ганимеда в открытое пространство «для несения патрульной службы и выявления „зеркал“ на периферии Солнечной системы» — так звучал формуляр командира спейсера для тех, кто вознамерился бы проверить маршрутную карту и полетное задание. Стартовав, спейсер ушел на «струну» и вышел уже над плоскостью эклиптики, в которую под малым углом входил «мотобол дьявола» — жуткая зеркальная махина, почти равная по размерам таким планетам, как Уран и Нептун[57].

Земля еще не успела направить сюда свой исследовательский флот, и сопровождал «мотобол» только один корабль погранслужбы — «Лангхаар». Его командир не знал о намерениях испытателей и отреагировал на прибытие коллеги как на рядовое событие, хотя не преминул при этом спросить, что ему нужно.

— Обычный патрульный вояж, — ответил командир «Мощного».

Так как эксперимент был опасен, на борту спейсера находилось, кроме экипажа, всего шесть человек: директор УАСС, комиссар службы безопасности, Кузьма Ромашин, конструкторы «паньтао» Гредас и Лю Тао и Хасид. Все они занимали места в кокон-рубке корабля, имевшей дополнительные контуры защиты, а не в зале визуального контроля, как обычно.

Кузьма, естественно, волновался, однако интеллектуальная и психологическая усталость притупили его чувства, и вел он себя почти так же сдержанно, как дед.

Кокон-рубка спейсера, самой современной из машин пространства, созданных людьми в последнее время, могла вместить двадцать человек, и для каждого создавалась своя органелла — ниша индивидуальной информационной аудиовидеообработки, создающая впечатление безраздельной власти над умным и мощным кораблем, над пространством и временем, над всеми объектами космоса. Когда включалось инк-сопровождение, у человека возникало удивительное ощущение парения в пустоте и владения колоссальными возможностями внезапно увеличившегося, наполненного энергией тела. И еще казалось, что он невидим и находится в космосе совершенно один.

Кузьма уже немного привык к подобным ощущениям, но и его окрылял «полет без опоры и веса тела», которым можно было управлять мысленным усилием.

«Мощный» догнал «Лангхаар», идущий в кильватере за «мотоболом дьявола» в пределах пяти тысяч километров. Хорхе Луис, командир спейсера, вызвал коллегу и передал ему пожелание директора УАСС подойти ближе для оценки опасности объекта. Командир «Лангхаара» немец Ульрих флегматично ответил отказом, имея задание от командора погранслужбы охранять объект и никого к нему не подпускать. Филипп Ромашин вынужден был выйти в эфир и лично засвидетельствовать Ульриху свое почтение, а также изменил приказ. Но и после этого командир «Лангхаара» не послушался директора и сообщил, что имеет предписание воспрепятствовать любому аппарату подойти к объекту ближе, чем на пять тысяч километров.

— Кто вам дал такое предписание? — осведомился Филипп и услышал ответ:

— Министр безопасности Артур Мехти.

В корабельном эфире, пронизанном каналами связи «спрута-2», стало тихо. Возразить Ульриху было нечего. Потом послышался голос Хорхе Луиса:

— Мы можем уничтожить предателя или повредить.

— Он не предатель, — сердито бросил директор УАСС, — просто выполняет приказ вышестоящего начальника. Придется идти к «мячу» шпугом. Нам надо подойти к нему практически вплотную.

— Может быть, рассчитать «струну»?

— Промахнемся.

— Риск есть, но минимальный. Мы уже ходили такими мелкими прыжками. Эта машина способна ювелирно просочиться сквозь игольное ушко.

Филипп помолчал.

— Сколько у нас времени на расчет и прыжок?

— Мой коллега вряд ли успеет доложить своему боссу о нашем своеволии. Все давно рассчитано.

— Тогда поехали.

— Внимание! Приготовились! Уходим на нештатную «струну»!

Короткая темнота, сердце сжала чья-то беспощадная рука, свет в глазах померк и появился снова.

Кузьма увидел впереди себя зеркальную стену и понял, что спейсер вышел из «струны» буквально в сотне метров от мчавшегося к своей цели гигантского «мяча». К счастью, «мотобол» не использовал режим мигания, как его предшественники, иначе пристроиться к нему вплотную было бы очень трудно.

— Запускаю зонды!

Спейсер выплюнул очередь шаровидных капсул — зонды с аппаратурой, которая должна была записать весь процесс битвы «паньтао» с «мотоболом».

— Пошел объект «П».

Носовой отсек «Мощного» раскрылся и освободил «паньтао». Для Кузьмы и остальных пассажиров это выглядело так, будто перед ними внезапно выскочил ниоткуда двадцатиметровый эллипсоид аппарата и начал удаляться, уходить к зеркальной стене, загородившей большую часть поля обзора. Приблизившись к поверхности «мотобола», отражавшей свет звезд и казавшейся пленкой ртути, подрагивающей от каких-то внутренних напряжений, «паньтао» затормозил и остановился в трех метрах от нее. Передняя часть аппарата встопорщилась чешуйками, эти чешуйки съехали воротником к середине корпуса, открывая пакет черных стержней диаметром с туловище человека каждый.

Было странно видеть впереди зеркальную «металлическую» равнину, которая не имела массы и не притягивала к себе предметы и космические объекты. По сути «мячи дьявола» представляли собой мыльные пузыри, пустые шары, и даже не шары — не материальные объекты, а свернутые объемы хронополей, подчинявшиеся иным физическим законам, законам зеркального мира.

— Включаю инициацию!

Стержни засветились бледным, призрачным, «лунным» светом, стали стеклянными на вид, начали удлиняться, пока не достигли зеркальной поверхности «мотобола».

Внезапно в эфире прорезался голос командира «Лангхаара»:

— «Сотый», «сотый», я «тридцать первый», остановитесь! Немедленно покиньте опасную зону! Предупреждаю: если не подчинитесь, буду вынужден открыть огонь на поражение! Даю минуту!

— «Тридцать первый», я «сотый», — ответил Хорхе Луис обыденным тоном. — Вы мешаете проведению важной операции. Если откроете огонь, я вас уничтожу! Отойдите от объекта на двадцать мегаметров.

Молчание в эфире, чьи-то далекие невнятные голоса, серии тихих тресков, свисты, звоночки: Солнечная система «под» кораблями жила своей жизнью и не ждала каверз от пришельца. Да и конфликты между представителями спецслужб ее не волновали.

Между тем «паньтао» продолжал разворачиваться.

Раскрылись боковые антенны, похожие на крылья бабочки, над ними из корпуса вытянулись пучки ало светящихся игл, образовали еще один «воротник» у основания стержней.