Лекции об искусстве - Джон Рескин

Вкус публики, мне думается, насколько он является вдохновителем и поддержкой для искусства, был всегда один и тот же: это непостоянный и изменчивый поток неопределенных впечатлений, постоянно склонный к перемене, подчиненный эпидемическим стремлениям, волнуемый заразительными страстями, раб моды и причуд, но в то же время он способен с замечательной прозорливостью делать различие между наилучшей и наихудшей пищей, которая может удовлетворить его болезненный аппетит;

§ 9. Но он соединен с известной степенью способности суждения

он никогда не ошибается в различении того, что является произведением разума, от того, что таковым не оказывается, хотя бы разум и был низведен на степень слуги его слепой воли. Вкус публики может, таким образом, низвести людей, способных на величайшие подвиги в искусстве, до степени портретных живописцев, удовлетворяющих эфемерным потребностям моды, но он все же может различать, кто между этими портретными живописцами оказывается человеком большого ума. Он может различать человека, который мог бы стать Буонарроти, от того, кто мог бы быть Бандинелли, хотя тот и другой занимаются рисованием локонов, перьев и браслетов. Таким образом, говоря вообще, вкус публики никогда не ошибается в сравнительных оценках, никогда не возвышает ошибочно глупца над человеком ума, хотя бы этот последний и спустился до выполнения таких специальных сюжетов, которые нравятся публике.

Впрочем, тысяча видоизменяющих обстоятельств мешает применению общего правила, но, сопоставляя между собой различные случаи, мы убедимся, что та оценка, которую картина получила на рынке, является наилучшим мерилом интеллектуального ранга художника. Поэтому пресса и все те, которые считают себя призванными руководить вкусом публики, не должны чрезмерно руководить толпой, указывая ей, куда идти и чего искать.

§ 10. Обязанности прессы

Их задача состоит не в том, чтобы сказать нам, кто у нас наилучший живописец, а в том, чтобы показать нам, как заставить нашего лучшего живописца создавать наилучшее. A сделать это может только тот, кто руководится в своих суждениях принципами, почерпнутыми из практического знания искусства и опирающимися на широкие общие взгляды,

§ 11. Условия, необходимые для их выполнения

на истинное и правильное без всякого отношения к тому, что было сделано в то или другое время, в той или другой школе. Ничего не может быть опаснее в области искусства, как постоянное напевание в уши нашим живописцам имен их великих предшественников в качестве примеров или образцов. Я бы охотнее услышал, что великий поэт, совершенно оригинальный по своим чувствам и стремлениям, вызывает неодобрение и порицания за то, что он не похож на Уордсворта или Кольриджа, чем критику в том смысле, что великий живописец не идет по следам Клода или Пуссена. Но подобные ссылки на предшествующих мастеров являются единственным убежищем и ресурсом для тех, кто пытается быть критиком, не будучи художником. Они не могут сказать вам, правильна данная вещь или нет, но зато могут сказать, нравится ли она кому-нибудь или нет. И весь тон современной критики, насколько ее можно назвать именем критики, в достаточной степени обнаруживает, что она исходит всецело от людей, чуждых практики,

§ 12. Общая непригодность современных критиков

не понимающих правды в искусстве и обладающих в достаточной степени только чувством преклонения перед возвышенным характером старого искусства, от людей, не различающих того, что действительно возвышенно и ценно в новой школе, и от людей, которые, не имея никакого правильного представления о действительных целях или особенностях пейзажной живописи, считают неправильным все, что не опирается на условные принципы старых мастеров, все, что заключает в себе больше природы, чем Клода.

Однако странно — между тем как благородные и несравненные произведения современной ландшафтной живописи вызывают

порицание и непонимание в указанном смысле, нашим историческим живописцам позволяется с каждым годом все фатальнее подделываться под испорченный вкус англичан,

§ 13. Их несообразности

которые могут наслаждаться только театральными совершенно извращенно; эти художники вызывают одобрение и похвалу со стороны многих из тех, которые рекомендуют великим пейзажистам подделываться под правила, вытекающие из освященных веками ошибок. Тот же самый критик, который только что прошел с презрительным жестом мимо одного из лучших произведений Тернера, — т. е. мимо мастерского произведения искусства, не имеющего ничего равного, остается глазеть с изумлением перед соседним произведением, полным мишурного драматизма и гримасничанья; это произведение внушено обществом и принадлежит к числу украшений театрального фойе, его он находит висящим низко на стене, как блестящий пример идеала английского искусства. Конечно, довольно естественно, что лица, относящиеся с отвращением к тому, что чисто и благородно, должны восхищаться порочным и низменным, но странно, что те, кто постоянно толкует о Клоде и Пуссене, никогда даже и не пытались подумать о Рафаэле. Мы могли бы извинить им их непонимание Тернера, если бы они прилагали одни и те же готовые критические приемы там, где они могут быть приложены правильно и с пользой, но мы не допускаем той жалкой смеси невежества, ложного вкуса и претенциозности, которую усвоило себе классическое понимание; оно способно насмеяться над всем, что превышает его, но хватается с восторгом за все мелкое и фальшивое, если оно в достаточной степени приспособлено к уровню этого понимания.

Впрочем, заниматься особенно подобной критикой — значит придавать ей гораздо большее значение, чем она имеет.

§ 14. Каким образом пресса может