ОНО - Стивен Кинг

Бен затаил дыхание, уверенный, что сейчас вырвется крик, немыслимый в тишине этого мягкого моросящего весеннего полудня, как неожиданный удар ножом… или как рот, набитый лезвиями.

Вместо этого нерешительно и нетвердо, не выкрикнутые, а сказанные, сказанные, как молитва, тихо, пришли слова: Мы сделаем вместо этого шарики. Мы перельем серебряный доллар в серебряные шарики.

Джентльмен в шоферской кепке, который просматривал заметки де Варгаса, посмотрел напряженно.

— Чепуха, — сказал он. На этот раз люди действительно посмотрели вверх: кто-то шикнул на старика, на что тот очень обиделся.

— Простите, — сказал Бен низким дрожащим голосом. Он прекрасно знал, что его лицо покрыто потом и что его рубашка прилипла к телу. — Я думал вслух…

— Чепуха, — повторил старик громче. — Кто сможет делать серебряные шарики из серебряных долларов? Чепуха! Фантастика! Проблемы гравитации…

Неожиданно подошла мисс Дэннер:

— Мистер Брокхил, вы должны соблюдать тишину. Люди читают, — сказала она достаточно вежливо.

— Человеку плохо, — сказал Брокхил, возвращаясь к своей книге. — Кэрол, дайте ему аспирин.

Кэрол Дэннер посмотрела на Бена, и лицо ее заострилось.

— Вы больны, мистер Хэнском? Я понимаю, что это невежливо спрашивать, но выглядите вы ужасно. Бен сказал:

— У меня на завтрак сегодня была китайская еда. Думаю, мне ее не переварить.

— Если вы хотите прилечь, то в кабинете мистера Хэнлона есть раскладушка. Вы могли бы…

— Нет, спасибо, не стоит, — Не полежать ему хотелось, а послать всю эту чертову библиотеку подальше. Он посмотрел на лестничную площадку. Клоун исчез. И вампир исчез. Но висел шарик, крепко привязанный к низким железным перилам, которые загораживали площадку. На боку у него была надпись: «Всего хорошего! Сегодня ты умрешь».

— Я заполнила вашу библиотечную карточку. Вам она еще нужна? — спросила библиотекарша.

— Да, спасибо, — сказал Бен и глубоко и тяжело вздохнул. — Мне очень жаль, что все так случилось.

— Надеюсь, что это не пищевое отравление, — сказала она.

— Это не сработает, — сказал мистер Брокхил, не поднимая глаз от де Варгаса и не выпуская своей потухшей трубки изо рта. — Фантастика. Пуля будет кувыркаться.

И совершенно неожиданно, не желая что-то сказать, Бен начал:

— Шарики, а не пули. Мы поняли уже тогда, что не сможем делать пули. Знаете, мы были детьми. Это была моя идея…

— Ш-ш-ш-ш, — зашипел кто-то опять.

Брокхил взглянул на Бена, как будто желая что-то сказать, но снова вернулся к своим заметкам.

У конторки Кэрол Дэннер подала ему маленькую оранжевую карточку со штампом Публичной библиотеки Дерри вверху.

Ошеломленный, Бен осознал, что это первая в его жизни взрослая библиотечная карточка. Та, которую он имел в детстве, была желто-канареечного цвета.

— Вы уверены, что не хотите прилечь, мистер Хэнском?

— Я чувствую себя немного лучше. Спасибо.

— Правда?

Он выдавил что-то наподобие улыбки.

— Уверен.

— Вы действительно выглядите немного лучше, — сказала она, но не совсем уверенно, как будто понимая, что нужно говорить так, но в действительности не очень в это веря.

Затем она поднесла книгу под приспособление для микрофильмирования, которое они в то время использовали для записи книг, выдаваемых читателям, и Бен почувствовал почти истерическое изумление. Это та самая книга, которую я снял с полки, когда клоун начал говорить голосом негритенка, — подумал он. — Она решила, что я хотел взять ее. Я впервые за двадцать пять лет взял книгу из Публичной библиотеки Дерри, но даже не знаю, что это за книга. Кроме того, мне это и не надо. Только бы выбраться отсюда. И все, и все!

— Спасибо, — сказал он, забирая книгу.

— Мы будем очень рады видеть вас снова, мистер Хэнском. Вы уверены, что вам не нужен аспирин?

— Совершенно уверен, — сказал он, а затем, поколебавшись, спросил. — Вы случайно не знаете, что случилось с миссис Барбарой Старретт? Она была когда-то заведующей библиотекой для детей.

— Она умерла, — сказала Кэрол Дэннер. — Три года тому назад, у нее был удар, как я понимаю. Очень странно. Она была относительно молодой… 58 или 59 лет, я думаю. Мистер Хэнлон даже закрыл на один день библиотеку.

— О! — сказал Бен, ощущая еще одно пустое место в своем сердце. Вот что случается, когда возвращаешься туда, где ты «жил-да-был когда-то», как поется в песне. Крем на торте сладкий, а внутри — горько. Люди забывают вас или умирают, теряют волосы и зубы. Иногда вы обнаруживаете, что они сошли с ума. О, как хорошо быть живым! Господи, помилуй!

— Извините, — сказала она, — вы, наверное, любили ее.

— Да, все ребятишки любили миссис Старретт, — сказал Бен и почувствовал, что слезы подступают совсем близко.

— Как вы…

Если она спросит еще раз, как я себя чувствую, я на самом деле расплачусь. Или закричу. Или еще что-нибудь. Он взглянул на часы и сказал:

— Мне действительно надо бежать. Спасибо, что были так добры.

— Желаю приятно провести день, мистер Хэнском.

Не сомневайтесь. Потому что вечером я умру.

Он помахал ей на прощанье и пошел обратно через весь зал. Мистер Брокхил взглянул на него еще раз строго и подозрительно.

Он посмотрел вверх на площадку. Воздушный шарик все еще болтался там, привязанный к перилам. Но надпись на боку теперь сообщала следующее: «Я УБИЛ БАРБАРУ СТАРРЕТТ! Пеннивайз Клоун».

Он оглянулся, снова чувствуя, как комок подкатывает к горлу. Он смог выйти на улицу и остановился, пораженный солнечным светом — над головой мчались облака, смятенные и прекрасные в солнечном свете, а теплые майские лучи делали траву невыносимо зеленой и буйной. Бен почувствовал, что в сердце его что-то поднимается, ему казалось, что он оставил в библиотеке какую-то невыносимую ношу… Он посмотрел на книгу, которую взял в библиотеке, и зубы его сжались с неожиданной причиняющей боль силой. Это был «Бульдозер» Стивена Мидера, одна из книг, что он брал в библиотеке в тот день, когда ему пришлось бежать в Барренс, чтобы избавиться от Генри Бауэрса и его друзей.

И, вспоминая Генри, он заметил на обложке книги едва заметный отпечаток своего старого ботинка.

Разминая страницы и перелистывая их, он посмотрел в конец книги. Он знал, что в библиотеке перешли на контрольную систему микрофильмирования, но в этой книге все еще был бумажный пакет в конце с засунутыми туда карточками. На каждой линии после фамилии стояла дата возврата, проштампованная библиотекарем. Бен увидел: