Стрела, монета, искра - Роман Суржиков

Церковь Мужества радовала высотою двух изысканных башен. Впрочем, одна из них стояла в лесах, а доски прогнили насквозь: если кто и заботился о восстановлении башни, то давно бросил это нелегкое дело. К церкви примыкали четыре дома. Капитан Корвис имел в виду один из них… но который?

К левой стене храма прилипла двухэтажная деревянная хибарка — мастерская башмачника. Домишко был неказист: грубые доски, мелкие оконца, никаких украшений. Сложно представить, чтобы двадцать лет назад здесь жила леди. Пожалуй, в те времена этого дома и вовсе не существовало: доски чернеют от времени, за двадцать лет они сделались бы темней бурого медведя, а эти имели оттенок глины.

Сооружение, что соседствовало с мастерской, сложно было назвать домом: пожар оставил от здания лишь обугленный остов. Нагромождение черных камней, в которых с трудом угадываются очертания стен. Здание сгорело много лет назад, это ясно. Дощатая мастерская рядом с пепелищем не пострадала только потому, что во время пожара ее еще не было. Однако хозяева не восстановили здание — видимо, погибли при пожаре.

Справа вплотную к церкви примыкал кабак. Из его дверей так едко несло кислятиной и плесенью, что Мира не смогла заставить себя войти туда. Понадеялась, что не это — бывшее жилище леди Лейлы. Тем более, кабак не походил своим устройством на жилой дом: первый этаж был наполовину вкопан в землю, как полуподвал, лишь узкие отдушины выглядывали над мостовой и выдыхали тот самый отвратительный запах.

А вот следующее за трактиром здание подавало надежды: то был четырехэтажный доходный дом, знававший некогда времена процветания. Вокруг окон вились лепные украшения, двустворчатые двери поблескивали бронзой. Вот оно! Самый подходящий вариант. Леди Лейла снимала здесь этаж или пол-этажа. Мира постучала молотком в дверь.

Ни на первый стук, ни на второй отклика не последовало. Итан взял у нее молоток и заколотил, что было силы, морщась от собственной грубости. Итог был тем же — никакого ответа. Итан потянул створку двери. Тяжко скрипнув, она отворилась. Внутри стоял полумрак. Вверх уходили ступени, застеленные бурым ковром. Темная обивка стен поглощала те немногие лучи, что проникали в узкие окна. Мира не сразу заметила человека. Лохматый мужик, возрастом ближе к деду, лежал на топчане в углу холла, сбоку от парадных ступеней. На нем был сюртук того сорта, какие носят привратники на службе. Сюртук был расстегнут, открывая взорам волосатую грудь.

— Чего стучите?… Открыто же, — вяло проворчал мужик.

— С…странно ты служишь, — удивился Итан. — Разве не т…тебе полагается открывать дверь?

— А зачем? Кто свой — сам войдет. А чужие нам не нужны.

— Н…не нужны гости? Разве это — не доходный дом?

— Он, да… — согласился мужик. — Дом господина Харриса. Хотя не такой уж и доходный… Что вы тут забыли?

— А если мы желаем нанять квартиру?.. — поинтересовалась Мира.

— Что, прям-таки желаете?.. — с сильным недоверием проворчал мужик.

— Н…ну, не совсем, — ответил Итан.

— Вот видите… Шли бы вы лучше, — посоветовал привратник и улегся на спину.

— Мы желаем поговорить с хозяином, — сказала Мира.

— А он с вами хочет говорить?.. — буркнул мужик, не поднимаясь.

Мира подошла поближе, чтобы он мог разглядеть дорогое платье, и швырнула пол-агатки.

— Захочет, не сомневайся.

С неожиданной прытью мужик подобрал монетку и убежал по лестнице. Мира с Итаном ждали в сумрачном холле, вдыхая запах пыли, въевшейся в обивку.

— Не удивлюсь, если окажется, что здесь квартируются только призраки. Они наняли мрачного гнома спать у входа, чтобы тот отпугивал живых гостей.

— Ж…жаль, миледи, что на в…вас это не подействовало.

На лестнице появился хозяин доходного дома. Он не походил на призрака — скорее, на того, кто только проснулся и едва соображает от жары и похмелья. Шаркая подошвами, сошел по ступеням. Запахнул поплотнее халат, плюнул на ладонь и пригладил волосы. Придав себе, как ему казалось, подобающий вид, хозяин спросил:

— Чем могу служить милорду и миледи?

Он масляно улыбался, и золотой зуб, сверкающий посреди рта, придавал улыбке кровожадный вид.

— Мы хотим разыскать одну даму. Она жила у вас некогда, а может быть, живет и поныне.

— Даму, значит?.. Э… хм… да, бывают у нас…

— Ее зовут Лейла Агнес Франческа, леди Тальмир.

— У-ууу… — хозяин почесал грудь и больше ничего не сказал.

— Вы не знаете такую?

— Думаю… Припоминаю… — хозяин даже скривился от усилия. — Нет, никак. Не помню такую.

— Н…но она должна быть записана в ваших книгах, — подсказал Итан.

— О, верно! — хозяин просиял. — Идемте со мной… только, эээ…

Он замялся, будто забыл что-то в холле. Итан вложил ему в ладонь монетку.

— Да, верно, в книгах записана! Идемте!

Старые учетные книги хранились в самом неподходящем для них помещении: сыром подвале. Искрового освещения не было и в мечтах. Хозяин дома шаркал вниз по узким влажным ступеням, неся канделябр на три свечи. Рука дрожала, и огоньки отплясывали судорожную пляску. Мира держалась за локоть Итана, поскольку больше держаться было не за что: лишь стены из скользкого, замшелого камня.

— У вас нет ощущения, — шепнула девушка, — что мы спускаемся в усыпальницу?

— М…миледи… — вымолвил Итан. Ему удалось вложить в единственное слово максимум заботливой укоризны.

Мира не так уж погрешила против истины: подземная комната, где они очутились, была усыпальницей учетных книг. Сложенные стопками вдоль стен, они лоснились от влаги и плесени.

— Смотрите книги, — любезно предложил хозяин, — в одной из них есть леди Лейла.

— Не подскажете ли, в какой? — осведомилась Мира, зная ответ наперед.

— В какой-то!.. — хозяин улыбнулся и ушел, поставив канделябр на бочку соленых огурцов.

Чего не сделаешь ради истины! — сказала себе Мира и взяла платочком первую книгу. Она тут же рассыпалась: обложка осталась в руке, страницы ляпнулись на пол сырым комком. Мертвая плоть… да уж.

Они провели в могильнике добрый час. Здесь не было и подобия порядка: алфавитного или какого-либо другого. Треть записей превратились в синие чернильные пятна, скоро такой же цвет приобрел платочек Миры, а затем и пальцы. Радовало одно: каждая книга относилась к определенному году. Девушка отобрала те, что велись в год Шутовского заговора, предыдущий и последующий. Вдвоем принялись внимательно просматривать их, страницу за страницей, в поисках упоминания леди Лейлы. Корявый почерк со множеством ошибок принадлежал малограмотному человеку. Огоньки дрожали и чуть не задыхались в сыром воздухе. Приходилось едва ли не касаться носом страниц, чтобы разглядеть буквы. И все же Мира предпочла дважды проверить книги, каждый лист.