Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья

Судя по тому, как Тайкон опустил голову, он заметил то, что я хочу до них донести. Заприметив что-то необычное, он зажал рукой микрофон, что болтался на шее, после чего подал подчиненным знак — думаю, можно переходить к кульминации.

— Умри, Тайкон, умрите все! — истошно прокричала я, а затем оторвалась от земли и бросилась в сторону сцены, засияв еще ярче, чем секундой ранее.

На секунду мне показалось, что эти люди окажутся не в силах защитить своего лидера, но все догадки и переживания буквально смыло сразу же, как я почувствовала сильное противодействие. Поняв, что происходит, было уже поздно что-то предпринимать — на воздухе мелькнули едва различимые блики, следом за которыми показалась рябь все это время стоящего здесь водяного купола, который тотчас стянулся в одно место, заключив меня в беспросветной жидкой тюрьме.

Я была поражена столь оперативным решением, ведь они могли обезвредить меня, только убив, однако эта девушка Хомура, она поняла мою слабость и поймала в ловушку. Находясь в воде, я не могла использовать способность, которая мгновенно убила бы своего носителя ударом тока, что быстро распространится в жидкости с примесями — вы молодцы, ребята.

Бултыхаясь в водяной сфере, с каждой секундой теряя все больше воздуха, я продолжала размахивать бумажкой. Пусть это было сложно, в какой-то момент что-то неведомое вырвало послание из рук, и бесподобная тюрьма лопнула, словно пузырь на ветру. Я снова рухнула на землю, но на этот раз уже была полностью мокрой и нейтрализованной, словно крыса в луже электролита или смертник на электрическом стуле.

— У нас недостаточно оснований, чтобы убивать тебя, Эмили Морроу, — заговорил Тайкон. — «Спектр» так не поступает.

В ответ на это я лишь оскалила зубы, имитируя ненависть к говорящему, хотя сама в этот момент прониклась к нему еще большим уважением. Было крайне тяжело поддерживать озлобленную мимику, наблюдая за тем, как та самая бумажка вместе с другими водяными потоками возвращалась к девушке с баллонами — очень хотелось выдать себя, расплывшись в счастливой улыбке.

— Подкрепление уже идет, вы все здесь подохните! — снова продерзила я, подав очередной знак, что им стоило бы поспешить.

Вдруг на плече почувствовалась крепкая хватка женской руки, от чего я немного напугалась — это была Аой. Используя свою силу шепота, она спустилась со смотровой площадки на обломке перил, тогда-то и подхватила меня и с тем же лживым оскалом молча устремилась обратно.

— Молодец, — похвалила она меня, впервые за долгое время стянув с лица образ забитой в угол девчонки.

Все прошло идеально, я смогла обдурить гвардию и передать «Спектру» наше с Аой сообщение, к тому же осталась жива, и все это благодаря правильным людям, на которых сделала ставку. Вернувшись на смотровую площадку, я без сил рухнула с обломка перил на пол, все еще стараясь не радоваться тому, что в этот момент произошло. Отец почему-то молчал, не отрываясь глядя на происходящее снизу, позабыв о существовании дочери. Скорее всего, он сейчас прокручивает в голове только то, как я перед всеми опозорилась — жди понижения по службе, Эмили, ха-ха.

— Что ж, продолжим, — прозвучал голос Тайкона из колонок. — Стивен Джонсон Колден, гласом народа я приговариваю тебя к смертной казни. Приговор привести в исполнение! — прокричал он, а затем встал в ту же стойку, готовясь свершить правосудие.

И вот, катана устремилась вниз, одно ловкое движение заставило весь город замереть в напряжении. Голова связанного доктора с закрытыми повязкой глазами и ртом оторвалась от тела, упав в ноги палачу, что целиком и полностью попало в объективы камер, погрузив свидетелей публичной казни в молчание. Глядя на людей в черных костюмах через сломанные перила, я чувствовала душевный подъем, который, наверное, почувствовали все, кто одобряет действия «Спектра».

— Народ Гармонии, примите же смерть преступника и благословите души людей, которых он погубил, — склонив голову, сказал Тайкон. — Орден «Спектр» всегда был, есть и будет на Вашей стороне, потому я, его глава Тайкон, прямо сейчас раскрою главные цели организации, ведь у нас нет от Вас секретов.

Все присутствующие встали в гордую стойку, сложив за спинами руки, они выглядели именно так, как и должны выглядеть служители народа, так, как должен выглядеть каждый гвардеец и сам правитель нашего государства. Собравшись с мыслями, Тайкон заговорил:

— Первая цель — наказать всех, кто посягает на свободу и жизни обычных граждан! Вторая цель — навсегда изничтожить Гармонийский наркобизнес! Третья и самая главная цель — лишить Котая I трона, поставив на его место нового милосердного короля, который проявит к своему народу искреннюю человечность! Честь и слава, Гармония!

— Честь и слава! — подхватили его сторонники, прокричав в один голос.

Все было подумали, что на этом заключительная часть подошла к концу, но по всей площадке, если не по всему городу, стали раздаваться голоса разных людей, сливающиеся в один, и все они повторяли за человеком, чей портрет никто более не забудет.

Честь и слава! Честь и слава! Честь и слава! — эти слова не были чем-то, исходящим из уст тех, кого можно было услышать с моей позиции четко и ясно, не были фонограммой с колонок, не были шумом громкоговорителя — они звучали из ниоткуда и звучали везде.

Мужчины, женщины, дети, старики — все они поддерживали «Спектр», все они были разными и ни один не был похож на предыдущего. Это нельзя было назвать подделкой, все выглядело так, будто каждый человек Гармонии слышит каждого подобного себе в любой точке города.

Когда речь наконец была окончена и трансляция прервалась, на сцене вновь появилось большое пятно, и люди «Спектра» по одному стали скрываться за черной пеленой вместе с дронами, пока на сцене не остался один лишь труп казненного доктора, символизирующий решимость, непоколебимость и недюжинную наглость самых крупных преступников Гармонии за все время.

Столкнувшись с улыбкой Аой, я нашла в себе силы подняться и взглянуть на бесподобной красоты звездное небо. Когда-нибудь оно станет по-настоящему чистым, а до того момента придется через многое пройти.

— Они оказались очень смелыми, — заговорила Аой. — Вот так прийти в самое сердце врага, испортить праздник и пролить кровь прямо в Парадном районе — враги номер один, да?

— Теперь к ним будет особое отношение, дворец не простит людей «Спектра», особенно после того, как они заявили, что готовят переворот, — подметила я, после чего переключила внимание на генерала Морроу, который все еще стоял у перил, застыв в одной позе. — Что думаешь, отец?

— Ты, — прошипел он.

— М? — непонимающе промычала я.

— Как ты посмела…

— О чем ты, отец? — не на шутку перепугалась я, действительно не понимая, что с ним не так.

В этот момент генерал Джонатан Морроу резко развернулся, выхватив из кобуры под черным пальто свой барабанный «Эндфилд», а после мгновенно направил его на меня. Прозвучал громкий выстрел, звуки порохового взрыва разлетелись по всей площади, пуля с разрушительной силой врезалась мне в шею. В этот момент я почувствовала, как разорвались кожные покровы, как куски мяса разлетелись по полу, к разуму подступило осознание, что мой собственный отец всадил в родную дочь пулю, не сомневаясь в своем решении ни секунды.

Почувствовав острую боль и то, как кровь водопадом хлынула из раны, я хотела было закричать, но смогла выдавить из себя лишь едва различимое кряхтение. Схватившись за рану обеими руками, я без сил рухнула на твердую плитку, чувствуя, что не могу дышать.

— Эмили! — закричала Аой, наконец поняв, что только что произошло.

Она тотчас склонилась над моим телом и застыла в ступоре, не зная, как мне помочь. На лице принцессы виднелась самая настоящая паника, тот самый страх потери близкого человека затуманил рассудок, заставив бедную девочку лишь смотреть на то, как умирает ее единственная подруга.

— Что ты наделал? Зачем ты выстре…

Слова Аой прервались пинком генерала принцессе в голову, и удар был настолько неожиданно быстрым и сильным, что та мгновенно приземлилась рядом со мной. Отец был в ярости, он обо всем догадался и решил сразу же избавиться от предателей, потому не остановился, ударив Аой единожды, а уселся на нее сверху и принялся избивать кулаками. Я видела, как тоненькие девичьи ручонки стараются защитить лицо, но они быстро сдались под напором непрекращающихся ударов. Кровь летела во все стороны, гладкая кожа прелестной девы обливалась багровыми пятнами, а крики о помощи никто не был в силах услышать — это конец для нас обеих.