Изгнанники - Михаил Михеев

Еще пять часов спустя попалась какая-то мелкая шаланда, которую не стали трогать – смысла нет, она будет стоить дешевле истраченных на нее снарядов. Затем, через семь часов, прошел пассажирский лайнер. Ну, с пассажиров очень уж многого не возьмешь, а лезть в авантюры с заложниками – мысль дурная, до этого русские никогда не опускались. Был соблазн расстрелять лайнер, но Соломин решил, что зверствовать тоже надо в меру. Экипаж и пассажиров, конечно, не жалко, а русских здесь быть не может, они на таких корытах, тем более литовских, не летают, но рано или поздно все равно всплывет, кто же начал хозяйничать на таких недавно еще спокойных трассах. Не то, чтобы вопли "возмущенной общественности" были для русских чем-то значимым, но ведь это сподвигнет следующих жертв драться до последнего вздоха просто от безнадежности. Тут ведь, главное, палку не перегнуть. Да и то сказать, стоило сделать эти непуганые места заповедником для охоты, периодически изымая по два-три транспортных судна. А что? Стабильный доход тоже немало значит, и это выгоднее, чем грабануть пусть много, но один раз, а потом до полного изнеможения перестреливаться с патрульными кораблями. Нет, уконтропупить весь местный флот не то чтобы очень уж и сложно, особенно если вызвать на помощь... ну, хотя бы "Эскалибур", только смысл?

В общем, дождавшись еще одного грузового корабля, его взяли на абордаж так же, как и первый, после чего двинули прочь. А Соломин с удивлением почесывал в затылке и размышлял, почему никогда не пробовал грабить здесь раньше. Наверное, потому что другие пираты обходили эти места стороной, вот и он тоже. Стадный инстинкт – великая вещь.

Первый из трофейных транспортов ожидал "Альбатроса" у небольшого астероидного поля, которое было в космосе тем, чем рифы для мореплавателей прошлого. Вблизи этих каменюк, щедро раскиданных по достаточно большому объему, найти транспорт было не то чтобы невозможно, а, скорее, крайне затруднительно, поэтому место для рандеву сочли идеальным. Несколько часов спустя все три корабля уже шли к Новому Амстердаму, которому предстояло в ближайшее время стать центром свеженького, можно сказать, только что вылупившегося государства. Ну а пока суд да дело, Соломин решил побеседовать с пленными на предмет их дальнейшей судьбы.

Шестнадцать угрюмых мужиков и две женщины, представшие пред светлы очи пиратского капитана (в переносном и прямом смысле слова – глаза у Соломина были серыми), выглядели напуганными. Ну еще бы им не испугаться – они ведь, как ни крути, нежелательные свидетели. А что со свидетелями делают? Вот то-то...

– Ну, дятлы, что предложите? – с усмешкой спросил развалившийся в кресле Соломин. Был он не лишен некоторой любви к театральным сценам, и сейчас играть "классического" пирата ему нравилось. Пленные смотрели на него мрачно, но дергаться и комментировать не рисковали. – Я спрашиваю, что мне с вами делать?

– Ну, что издеваешься, русская свинья? – внезапно поднял голову один из пленных, который был на вид постарше остальных и, видимо, пользовался авторитетом. – Все равно в шлюз выкинешь, унтерменш...

Сказано это было столь устало и обреченно, что Соломин даже удивился. В течение следующих минут он узнал интересную вещь – оказывается, в Литве были убеждены, что все русские сволочи, что они повинны во всех смертных грехах и что спят и видят, как бы им всех литовцев истребить. Вот только руки коротки, и великую и могучую Литву русским нипочем не победить.

Последнее Соломина несказанно рассмешило. По его личному мнению, для того, чтобы от литовцев не осталось даже воспоминания, достаточно было бы объявить, что следующий день десантника пройдет на территории Литвы. Хотя, конечно, людям во все времена нравилось тешить себя иллюзиями. А у литовцев вообще мания величия – они все еще убеждены, что нужны хоть кому-то. Ну, их право и их проблемы. Соломину было, честно говоря, все равно, что они там думают.

В общем-то, информацию, которую хотел, он получил – и о том, где и какие военные корабли базируются, и о том, куда и какие грузы каждая планета отправляет, и даже о настроениях в тамошнем обществе. Последнее – так, на всякий случай, вдруг да изменится его мнение о литовцах. Не изменилось и, похоже, уже не изменится – тупые и самовлюбленные. Что и требовалось доказать.

С пленными поступили так, как уже не раз делали раньше. Нет, не высадили в космос через шлюз, что, без сомнения, сделали бы обычные пираты, а чуть отклонились от курса и легли на орбиту необитаемой планеты – здесь таких, пригодных для человека, но неудобных для колонизации, хватало. Там литовцев и высадили, даже оставив им их же бот. Все равно никуда они с планеты не улетят, и сигнал подать не сумеют, так что пусть пользуются – это хоть немного повышает их шансы на выживание. Нет, конечно, через шлюз без скафандров – оно правильнее, но хрен с ними, пусть выживают. Тем более, что замена быстрой смерти на, фактически, пожизненное заключение – тоже не самая милосердная альтернатива.

Возвращение Соломина на Новый Амстердам было триумфальным, а Джораев, вдобавок, ухитрился превратить его в национальный праздник. Черт возьми, талантливый парень! Соломин признавал, что самому ему, хоть наизнанку вывернись, не удалось бы не только навести порядок на, будем называть вещи своими именами, захваченной планете, но и повернуть дело так, что русских если не обожествляли, то преклонялись перед ними – точно. А его заместитель – сумел! Вот уж никогда Соломин не ожидал, что из десантного лейтенанта может выйти талантливый администратор – стереотипы мышления, чтоб их...

На орбите Нового Амстердама, кстати, уже висели восемь баз – трофеи, конечно, и не в лучшем состоянии, но все равно отличный результат. Три из них уже перестраивались – на базе захваченной у Дюбуа станции "Гром" оборудовался некий гибрид орбитальной крепости и орбитального же дока. То еще извращение, конечно, но в любом случае лучше, чем ничего, тем более что переоборудование не должно было занять много времени, сил и средств. Заменить вооружение на аналогичное, но русского образца, расширить имеющиеся ремонтные узлы за счет навесных конструкций... В общем, работы уже подходили к концу, и получалось неплохо, теперь даже "Эскалибур" не пришлось бы гнать ремонтироваться в Россию.

Две другие станции перестраивались попроще, одна в посадочный терминал, другая – тоже в крепость, но небольшую. Остальные пять баз еще ожидали своей очереди на модернизацию, но при этом активно работали – дон Мигель постарался, рекламируя среди криминала новое место, где можно отдохнуть, подремонтироваться и просадить деньги. В общем, процесс пошел.