Лекции по общей психологии - Лев Ительсон

От того, сколько таких косвенных данных о характер искомого мы заметили, нашли, смогли собрать к данному моменту, зависят правильность, отчетливость, полнота и отдаленность нашего предвосхищения.

Но каким бы оно ни было, именно это предвосхищение характера требуемого результата является основой для оценки условий, отбора из них тех или иных сторон и свойств и главное — для формирования предположения о способах достижения решения. С субъективной стороны — это выступает как наметка общей программы решения (стратегии) и последовательности конкретных операций, которые обеспечивают эту программу (тактики).

В зависимости от того, как далеко заходит наше предвосхищение, насколько оно полно и правильно, будут находиться полнота, правильность и «дальнобойность» нашей программы.

Если у нас предвосхищение результата очень смутно и туманно, или слишком общо, решение идет путем направленного перебора. (Пример, задача с угадыванием задуманного числа с вопросами «больше?», «меньше?».)

Если предвосхищение простирается не более чем на результаты одной-двух операций, то имеем решение путем проб и ошибок. (Пример, как играет начинающий шахматист.)

Если предвосхищение простирается на характер самого конечного результата, но недостаточно полно, то программа является сначала обобщенной и уточняется по ходу решения. Мы имеем путь последовательного анализа.

Наконец, если характер основного отношения, а значит и характер искомого, усматриваются в какой-то момент целиком, мы имеем сразу «озарение» о всей программе решения, т.е. решение принимает форму инсайта.

Естественно, что отнюдь не обязательно и далеко не всякая наша догадка, предвосхищение, программа решения и ее тактика будут правильны. Поэтому необходимый компонент решения это контроль и проверка всех звеньев решения, осуществляемые через: 1) анализ соответствия фактических свойств данных предполагаемым, 2) сопоставление фактических результатов выполняемых действий с ожидаемыми.

Теперь мы видим, что разные способы решения возникают в связи с различиями в степени выявления нами связей данного с искомым и, соответственно, полноты намечаемой программы его получения. Сам же механизм процесса един во всех его многоликих проявлениях. Такой процесс идеальной переработки информации, основанный на использовании человеком известных значений и заданных значений, направленный на решение конкретных задач, называют эмпирическим мышлением.

Эмпирическое мышление направлено на использование известных связей и привычных общепринятых значений для осмысливания и объяснения определенных конкретных ситуаций и отношений вещей и явлений. Так, например, наш знакомый X. говорит: «Завтра будет дождь». Мы спрашиваем: «Почему?» X. отвечает: «Потому что закат был багровым».

X. не обосновывает связи между багровым закатом и дождем. Он просто знает из опыта, что эти явления часто совпадают. Его утверждение является эмпирическим.

Ученик, получив для умножения два многозначных числа, начинает умножать и складывать их поразрядно. Он не знает или давно позабыл, почему так следует делать. Но знает, что так полагается умножать многозначные числа, и результат получается правильный. Его программа является эмпирической.

Споря с товарищем, я утверждаю, что найденный гриб съедобный, потому, что у него губчатый низ шляпки. Я не сознаю при этом, что мое доказательство опирается на отношение включения классов, а руководствуюсь просто чувством убедительности моих доводов. Моя логика является эмпирической.

Нетрудно заметить, что эмпирическое мышление во многих случаях неплохо справляется со своими задачами и большая часть нашего мышления протекает на его уровне.

Однако, при этом не следует забывать и о его ограничениях. Основанное на привычке и вере, оно легко может приводить к суевериям и предрассудкам (примета о «черной кошке», «пустых ведрах» и т.п. тоже продукты эмпирического мышления). Оно «лениво» и не проверяет своих привычных способов осмысливания мира и решения задач. Наконец, самое главное, оно, сводя все ситуации к известным и привычным и не испытывая стремления проверять свои основы, легко ведет к догматизму

Мы уже видели, что эмпирическое мышление осуществляется с помощью тех же процессов, которые формируют используемые им значения, т.е. с помощью ана-лиза, синтеза, сопоставления, абстрагирования, обобщения, наименования.

Когда эти процессы применяются описанными способами для решения задач, то они выступают как операции эмпирического мышления.

Конкретная форма, в которой реализуются эти операции, зависит от материала задачи. Так, например, мы видели, что оперирование ботаническим материалом и классами (вид, семейство и т.п.) требует выделения одних признаков (функциональных частей растений: корня, ствола, листьев, цветов, плодов), с помощью сопоставления и объединения их по определенным принципам (по форме листьев, числу тычинок, способу оплодотворения и т.д.). Использование же арифметических понятий требует выделения, сопоставления и объединения совсем иных признаков (например, числа объектов в множестве, количественных отношений, последовательности операций и т.д.).

Такие конкретные формы применения общих мыслительных операций, определяемые характером значений, с которыми имеет дело мышление, называют приемами умственной деятельности.

Приемы эти объединяются в системы, которые называют способами решения задач. Способы решения определяются обычно типом отношений между данными и отношений данных к искомому.

В соответствии с типом отношений, зафиксированных в условиях, в каждой области науки и практики различают некоторые типовые задачи и типовые способы решения. (Так, например, типовым способом является решение задач на движение, «наполнение бассейнов» и др. способом «приведения к одной части» и т.п.)

Если задача типовая, то главная сложность ее заключается в распознавании у нее известного типа отношений данных. Коль скоро он распознан, тогда типовой способ решения сразу используется (или автоматически срабатывает).

Если же задача не является типовой, то ее называют эвристической. В этом случае надо искать и основное отношение задачи и способ ее решения.

Чем же отличаются механизмы применения сравнения, анализа, синтеза, абстрагирования и обобщения при решении задач от их протекания при формировании значений? В первом случае они направлены на реальные объекты, перерабатывают информацию, полученную из реальности, т.е. носят характер идеальных, но эмпирических операций. А при решении задач те же действия сравнения, синтеза, анализа и т.д. направлены, как мы видели, на значения объектов и ситуаций. С помощью этих действий перерабатывается информация об объектах и ситуациях, извлеченная из их значений, т.е. действия носят характер идеальных семантических (смысловых) операций.

Естественно, что это изменяет характер и способ функционирования тех же мыслительных операций, превращает их в качественно иные идеальные процессы. Посмотрим сначала, как изменяются процессы анализа. Он выступает теперь как анализ значений объекта, т.е. обнаружение, отыскание у объекта все новых значений. Но значения закреплены в словах и высказываниях. Значит, анализ теперь выступает как связывание с объектом все новых и новых слов и высказываний, т.е. как переформулировки тех обозначений данных и искомого, которые даны в условиях задачи.

Но ведь каждое обозначение и каждое определение закрепляют какие-то свойства объекта. Так, например, один и тот же отрезок в равнобедренном треугольнике может обозначаться и как высота, и как медиана, и как биссектриса. Хотя обозначаемый объект здесь остается тем же, но каждое новое обозначение выделяет и фиксирует другие его свойства (высота — что данный отрезок образует прямой угол с основанием треугольника, медиана — что этот же отрезок делит основание пополам и т.д.). Аналогично платоновское определение человека как «двуногого без перьев» и аристотелевское — как «общественного животного», хотя относятся к тем же объектам, однако выделяют у них совсем разные свойства.

Но ведь именно различение, выделение различных свойств объекта и есть его анализ. Таким образом, обозначение разными терминами и разные определения того же объекта выступают как средства анализа его свойства. Если вдуматься, в этом нет ничего удивительного. Значения слов и высказываний закрепляют результаты эмпирического анализа реальности. Поэтому они затем могут выступать как средства ее идеального анализа. Обозначая тот же объект разными словами и определяя его по-разному, мы просто используем результаты предшествующих исследований того же объекта, закрепленные в его различных определениях и обозначениях, т.е. реализуем свои знания (и знания человечества) о свойствах данного объекта.