Миланский вокзал - Якопо Де Микелис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лаура закрыла глаза, предаваясь грезам, которые редко позволяла себе. Она вновь видела, как губы Кардо касаются ее сосков, и, проведя по ним пальцами, почувствовала, как они напряглись и затвердели. Мягкая истома охватила девушку, когда ее руки повторили путь, проделанный по ее телу его губами. Затем – интимные и сладострастные ласки, под которые желание, стремительно разгоравшееся внутри нее почти вопреки ей самой, вновь перенесли ее туда, где царило наслаждение…
Перед самым концом Лаура полузакрыла веки – и увидела нечто такое, что заставило ее с криком вскочить на ноги, подняв брызги воды. Несколько секунд она стояла, вглядываясь в водоворот пузырьков, но ничего не увидела. Выключила гидромассаж и вгляделась пристальнее, но в воде, снова прозрачной и неподвижной, не было ни черта. В конце концов, что там могло быть? И все же Лаура была уверена, что видела… она не совсем понимала, силуэт, тень, что-то движущееся под поверхностью. Возможно, просто отражение, блик или кто знает что еще, а она – слабачка с перенапряженными нервами, сказала она себе, вздохнув с облегчением.
Порыв холодного воздуха от решетки кондиционера на ее мокрой коже вызвал дрожь. Лаура спустилась по ступенькам и взяла полотенце, плотно обернув его вокруг тела.
Через несколько минут, успокоившись, она сушила голову феном перед большим туалетным зеркалом. «Они такие длинные, – подумала Лаура, проводя пальцами по своим волосам цвета воронова крыла, – я никогда не позволяла им так отрастать… Может быть, стоит их подстричь, это как-то практичнее… Интересно, Кардо больше нравятся длинные или короткие?»
Именно в этот момент она снова увидела это. Вернее, увидела нечто в зеркале краем глаза, но не смогла сфокусироваться. Позади нее быстро промелькнула какая-то фигура. Лаура медленно повернулась, горло сжалось в тисках ужаса, перекрывшего дыхание. Но там ничего не было. Ничего и никого. Она была одна в ванной. Совершенно и отчаянно одна.
«Что со мной происходит?» – в ужасе подумала Лаура, когда внезапный приступ головокружения заставил ее ухватиться за край раковины, чтобы сохранить равновесие.
2
Нырнув в дверь отдела, Меццанотте обнаружил, что на входе полно полицейских. На мгновение ему показалось, что происходит какая-то чрезвычайная ситуация. «В конце концов, – сказал себе Рикардо, – чего еще можно было ожидать, возвращаясь на службу в пятницу 13-го?» Застрять посреди толпы полицейских – мелочи по сравнению с тем, что с ним могло случиться. Или, может, кто-то заложил бомбу прямо на вокзале? Но тревогой и паникой тут даже и не пахло. Будь оно так, на вокзале не было бы ни души – всех пришлось бы эвакуировать, и, скорее всего, просто потому, что какой-нибудь чудик по рассеянности забыл свой чемодан в поезде… С другой стороны, после 11 сентября все еще стояли на ушах из-за угрозы новых исламских терактов, и никто не хотел рисковать.
Затем раздался шум, и от группы офицеров оторвался Филиппо Колелла с бутылкой в руках. Тогда до Рикардо дошло. Его друг откупорил пробку и начал разливать игристое вино в пластиковые стаканчики, которые раздавали другие полицейские. Надо же, пронеслось в голове Меццанотте, он организовал полноценную вечеринку с выпивкой и закусками – то там то тут виднелись упаковки чипсов…
Меццанотте направился к Колелле, протискиваясь сквозь толпу, а коллеги похлопывали его по спине и приветствовали. Если он что-то и не любил, так это вечеринки-сюрпризы, поэтому с радостью отругал бы приятеля – но понимал, что им движут самые лучшие намерения, а потому Филиппо был прощен почти сразу же. Как только инспектор встал перед ним, Колелла вложил бокал в его руку и поднял свой, вызвав новый взрыв аплодисментов. Меццанотте неохотно поднял свой бокал в знак благодарности, а затем сделал глоток тепловатого игристого, несмотря на то, что ему этого совсем не хотелось.
– С возвращением, Кардо, я скучал по тебе, – сказал ему Колелла, когда они обнялись.
– Как ты, Филиппо? – спросил он в ответ, отстраняясь и чмокая его в щеку.
– Я-то нормально, а вот мама снова в больнице…
Меццанотте, как всегда, чуть не забыл о проблемах Колеллы с его матерью-инвалидом.
– Мне очень жаль. Ничего серьезного, я надеюсь…
Филиппо вздохнул и взъерошил свои белокурые локоны.
Оглядев присутствующих, Меццанотте заметил, что двоих не хватало.
– Далмассо? – спросил он у друга.
– У себя в кабинете, – ответил Колелла. – Когда я зашел пригласить его на вечеринку, он заявил, что ему срочно нужно сделать пару звонков.
«Разве можно его осуждать?» – подумал Рикардо. Его триумфальное возвращение после отстранения от работы нанесло удар по авторитету комиссара.
– А Карбоне куда запропал?
– Он уже несколько дней как на больничном. Говорят, с ним что-то не так. Но я бы не обольщался – наверняка там ничего серьезного.
Меццанотте на минуту пожалел, что Карбоне не было. Видеть, как он бесится, всегда было очень приятно. Однако там были Лупо и Тарантино, которые с презрением отказались от вина, предложенного Колеллой, и держались в стороне с мрачными мордами. Свой отказ они компенсировали тем, что поглощали чипсы упаковку за упаковкой.
Через некоторое время, отвязавшись от очередного полицейского, желающего узнать всю историю освобождения заложника, которую он к этому времени повторил десятки раз в более сжатых вариантах, Рикардо подошел к стойке администратора. Если и был кто-то, с кем он точно должен был выпить, так это старый Фумагалли. Без его помощи Меццанотте никогда бы не смог спасти Лауру. Дежурный улыбнулся ему из своей вечнозеленой клетушки.
– Не знаю, как тебя благодарить, Пьетро. Именно досье, которое ты мне передал, направило меня на правильный путь, – сказал Рикардо, коснувшись его бокала своим.
– Не за что, инспектор. Вообще-то мне жаль, что я не сделал этого раньше.
Милый, скромный Фумагалли… Меццанотте не стал в миллионный раз умолять его называть себя по имени.
– Кстати, я хотел кое-что спросить. Почему тебе сразу не пришло в голову дело Вампира? Сходство его описания с описанием Призрака бросалось в глаза.
Помощник начальника, смущенно кашлянув, признался, что, когда Меццанотте лежал в больнице после того, как вырвал маленького Маттео из лап Призрака, комиссар обратился к нему, Фумагалли, со странной
