Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен

142. «ШУТОВА́ СТАРИНА́»

Как было во городи во Ту́еси,

А как не было у их да предводителя,

Как ни князя не было, ни княжевича,

А князи́ли-то невестки-то, невесточки.

5 Как у их промеж собой да грех пошёл,

А грех пошёл да брань пошла:

А буёвыма па́лками — мутовками,

А как вострыма ко́пьеми — ухватами,

А чяжолымыа палиц́еми — всё лопатамы.

10 А как кашицю они обневолили;

Кислы-ти шти даб у ход пошли,

А да промежу́ собой они росхвастались:

А как бы этот был кисель с пресным молоком,

А как мы бы с ним поправились, побра́тались.[333]

143. НЕБЫЛИЦА

Ай как скали,а братцы, сын на матушки поехал жа.

Да как ту мать родну́ запрёк под корень,

А молоду жону запряк при́сьтяжью;

Как родну матушку посьте́гиват,

5 Постегиват да понюживат,

А молуду жону́ свою поддярживат.

Ай как сказали, братьци, на синём мори овин горит да со мекиною.

А скали,а братьци, по чисту полю карапь бежит,

А карабль-от — паруса вверьху,

10 А да сказали, братьци, он да со матросами.

Ай как сказали, братьци, кобыла белку лаяла,

А росширя глаза, глаза выпучил;[334]

А как сказали, братьци, на ели́ свинья гнездо сьвила,

А гнездо свила да и малых детей сь ели свела.

15 А сказали, братьци, на ели была мохавка чухариной хвос.

А как, братьци, по понебесью медьведь летит,

Он ножками и лапками помахиват,

А как коротеньким своим хвосьтиком поправливат.

———

Анна Ивановна Васильева

IV. Анна Ивановна Васильева, девица 56 лет, неграмотная, уроженка Нижней Золотицы. Живет она в доме своего зятя и, так как у нее нет большого достатка, по временам (например, на страдную пору) нанимается приходящей работницей к богатым односельчанам. Старины она переняла по большей части еще девочкой лет 10 от золотицких «мужиков», теперь уже покойных. Кроме предлагаемых здесь старин, она знает следующие: 1) «Дунай» (рассказывая содержание старины, она называла его Алешей Поповичем; выпущенный из темницы, он сватается на Настасье, дочери короля Задонского; соперником его является князь Данило Белый девяноста лет), 2) «Дюк», 3) «Девять разбойников и их сестра», 4) «Князь, княгиня и старицы» («Был князь Михайло девяноста лет»).

87. ЧУРИЛО И НЕВЕРНАЯ ЖЕНА

Ай о вёшнем было праздницьки во Троици,

Нападала пороха снегу белого.

Шьто по той по порошици, белу́ снегу

Шьто не беленькой-от заюшко проскакивал,

5 Не серой горносталюшко прорыскивал —

Туто шло-прошло два брателка крестовыя,

Два крестовы прошло братьиця, назва́ныя:

Во перьвы́х-то шол Цюри́лушко Оплёнковиць,

Во вторых-то шол Олёшенька Поповиць млад.

10 Как Олёшенька пошол да во Божью́ ц́ерьковь,

А Цюрилушко пошол да к широку́ двору,

К широку́ двору пошол-от к Перемя́тьёву.

Он заходит на крылецюшко прекрасноё,

Он бере́тьце за колецько за серебряно,

15 Уж он де́рьгат за реме́шок семишо́лковой.

Увидала ёго девушка-служаноцька,

Как любима Перемятьёва племяньниця,

Отворила окошоцька немножоцько:

«У нас хто стоит сегодни на крылецюшки,

20 Хто бредит стоит [в] серебряно колецюшко?» —

«Уж ты вой еси, девушка-служаноцька,

Ты любима Перемятьёва племяньниця!

У тя в доми ли есь дедюшка родимой твой?» —

«У нас нету вот ведь дедюшки родимого:

25 Он уехал х цёсной ранной ко заутрени». —

«У тя в доми ли есь дединка родимая?» —

«У нас в доми есь дединка родимая, —

Со слёзами стоит да Богу молитце».

Услыхала ее́ дединка родимая,

30 Поскорёшенько ставала со кроватоцьки,

Покруц́е́ одевала тюфли на́ ноги,

Поскорёшенько бежала по новы́м сеням,

Потихошеньку отпирала сени на́ пяту;

Как брала она Цюрила за белы́ руки,

35 Обнимала ’на Цюрила за белу́ шею,

Цёловала Цюрила во саха́рной ус,

Заводила Цюрила в нову горьницю.

Как Олёшенька пришол да во Божью́ церькву,

Уж он крест-от кладёт да по-писа́ному,

40 Он поклон-от ведёт да по-учёному,

На вси сто́роны цятыре поклоняитьце:

«Уж вы здраствуйте, попы, отци духовныя,

Уж вы здраствуйте, прецетьники церьковныя!

Уж ты здраствуй-ко, Цюрилушко Ивановиць,

45 Уж ты здравствуй, Перемёта сын Васильёвиць!

У тибя-то сёгодни небывалой гось,

Как твоей-то пожилой жоны да старо-прежной друг».

Ишше ето Перемёты за беду́ пало,

За вели́ку ёму пало за досадушку;

50 В ём горяця-та вся кровь да роскипеласе,

Богатырьска ёго сила расходиласе.

Пошол поскорёшенько да из Божье́й церьквы,

Уж он падал Перемёта на добра́ коня;

Приежаёт Перемёта к широку́ двору;

55 Он ставил коня да середи двора,

Не приказана поставил, не привязана;

Он заходит на крылецюшко прекрасноё,

Он бере́тьце за колецько за серебряно,

Уж он де́рьгат за ремешок се́мишолковой.

60 Услыхала ёго девушка-служаноцька,

Как любима ёго была племяньниця,

Отворила окошоцька немножецько:

«У нас хто стоит тепере на крылецюшки?»

Как заходит Перемёта на новы́ сени,

65 Он спросил у любимой у племяньници:

«У нас [в] доми ли дединка родимая?» —

«У нас [в] доми есь дединка родимая». —

«У нас хто зашол сегодни на широкой двор?»

Как заходит Перемёта в нову горьницю;

70 Он востры́м копьём стоит да в пол поты́киват,

Он сьмело́ со своей хозяйкой поговариват:

«Это цьи лёжат персцятоцьки на пе́цёцьки?» —

«У нас были этта бабушкины детоцьки,

Как оставили персцятоцьки на пецёцьки». —

75 «Ишше цья лёжит там шляпоцька на полоцьки?» —

«У нас были вот бабушкины детоцьки». —

«Цьи лёжат у нас сапожки под кроватоцькой?» —

«У нас были этта бабушкины детоцьки,

Как оставили сапожки под кроватоцькой».

80 Перемёта-та стоит да середи́ полу,

Он востры́м копьём да в пол потыкиват;

Ёго горяця-та кровь да росходиласе,

На свою