Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен

180 А записать ёго в книги-то белыя».

А говорила тут Дюкова да родна маменька:

«А уш вы гой еси, слуги мои верныя!

А носите-ко моё́го чяда чьветноё».

Э говорит-то она им да таковы речи:

185 «А да вам чернил, бумаг не ста́нёт жа

Как описывать ёго да платьё цветное,з

Да весь наряд ёго да чада милого».

А да ситали, писали ровно трои суточки, —

А на половину у их не стало чернил, бумак.

190 А ка го́ворил Добрыня с Олёшенькой да таковы речи:

«А не пустым-то твоё чядо о том хвастал жа».

А как они отказывали описывать да Дюковои именьицо:

«Чернил, бумаг у нас не стало жа;

А ише вдвоё-троё описать-то есь ёго именьицо;

195 А золотой казны ёго нам не сощитать будёт.

А да как не пустым-то Дюк ведь хвасталсэ

Своею золотой казной.

А да как собрать со сёго Киева золотой казной, —

А дак то не будёт за ёго именьицо.

200 Ах ты гой еси, родна Дюкова матушка!

Не хотим ситать вашого именьица,

А как будёт всё вашо ситать именьицо —

А не сошитати нам будёт в три́ года́».

А как содилась собиралось дубовы́ столы.

205 А как садила госьтей да за дубовы столы,

А как поила их, корьмила до́сыта

А да всё поила ведь до́пьяна.

Добрынюшки с Олёшенькой кушаньё да прилюбилось жа.

«А да как с роду мы не кушали да этокогок кушанья!»

210 А как напивались, наедались до́сыта,

А да как выходили ис-за тих столов да белоду́бовых,

А отмолилисе Спасу всё Пречистому,

А да прошаютсе с Дюковой да родной матушкой:

«А ты прошай-ко-се, Дюкова да родна матушка!» —

215 «Вы прошшайте-ка, дородьни добры молодци!

А как вы приедете в славно-Киёв град,

Заступите-ко,л замольте таковы слова:

А штобы князь Владимер не казьнил, не весил бы».

А как поехали богатыри да с широка двора, —

220 А отпирали ти дьвери широкия,

А выпускали их добрых молодцов.

А да как поехали богатыри путём-дорогою;

А путём едут дорогою, розговаривают:

«А как есь ли на свете така богатина!»

225 А да как приехали ко городу Киёву

А ко ласкову князю ко Владимеру,

А да как сречаёт Дюк Стёпановичь да на широко́м двори:

«А как видили вы мою родну матушку?» —

«А да вона тибе да ниско кланялась».

230 А да как заходят ко князю в полаты княженьскии,

А как молитсе оне Спасу пречистому

А да как бьют челом князю Владимеру:

«Уж ты здрастуй-ка, наш Владимир княсь стольнё-Киевьськой!»

А как поспрошал Владимир жо:

235 «Уж ты гой еси, Добрынюшка Микитичь млад!

Ай описали вы Дюково именьицо?»

А как говорил Добрынюшко со Олёшенька:

«А как едну,м именья одну четверьть жа:

А как писать ёго всё, ситать именьице, —

240 А не сошитать-то нам будёт ровно в три года;

А не пустым-то Дюк он хвастал о том жа.

А да выпускай-спускай Дюка сына Стёпанова.

А как собрать нам именьё да со всёго града Киева, —

А не собрать нам за еднон именьё Дюкова».

141. ВАСИЛИЙ (ИГНАТЬЕВИЧ) ПЬЯНИЦА

А как во славном городе во Киеви,

Как у ласкова князя у Владимера,

Как из Киева богатыри повыехали

По своим местам, ко отцам, матерям.

5 Да ко своим да молодым жонам.

Да ко маленьким да ко деточькам.

Как видели во городи чудо чудноё,

Чудо чудноё да диво дивноё:

Как вышла да из того ма́настыря́,

10 Как вышла Пресвятая Богородиця,

Она ль на руках вынесла книгу Евангелиё.

Вышла она да на быстру реку,

И села она на серой на камешок,

И стала как читать книгу что́ Евангельё.

15 Как ходит царь да призадумалсэ,

Призадумалсэ царь да приросплакалсэ.

А как о ту пору, о то время

Да крицял да Кудреванко-царь:

«Уж вы еси, татаровя-улановя!

20 Уж кто из вас умет по-русьски разговаривать?

Выа подите ко князю послом пословать,

А снесите-тко ярлык скорописцятой».

А как выходит татарин не мал собой,

Сам он говорит да таковы слова:

25 «Я могу по-русски да розговаривать,

Да я могу по-русски всё розсказывать».

Да подавал Кудреванко скоро ярлык скорописцятой,

Да как поехал ко городу ко Киеву

Да ко ласковому князю ко Владимеру.

30 Да заходит он во полаты княженецкия,

Да не кстит он своёго лица поганого,

Да не бьет челом князю Владимеру,

А подават ярлык да скорописцятой.

А как князь Владимер да роспецятывал,

35 Роспецятовал ёго да просматривал.

Говорил-то татарин таковы речи:

«Уж ты Владимер-князь да стольно-киевьскёй!

Ты не бойсе устраху Кудреванка-та!»

А во ту пору, во то время

40 Да пришел-то калика перехожия.[332]

Говорил-то князю да все Владимеру:

«Ты о чем, Владимер князь, всё печалишься?» —

«Да ты всё калика перехожая,

Да ты всё да калика переброжая, —

45 Как пришла силушка под город под наш великая,

Да пришол под нас Кудреванко-царь

Со любимым со этым со Кыршиком,

Хотят наш разорить наш Киев-град,

Да как меня князя со кнегиною в полон забрать,

50 Да как черквы Божии под конюшни взять,

А манастыри спасеныи на дым спустить».

А говорит тут калика да таковы речи:

«Уж ты еси красно солнышко Владимер-князь,

Как есь у тя во Киеви да Васька горька пьяница,

55 Он не уехал да во свое место

А да как пьет он вино да все запоем». —

«А где же этот Васька горька пьяница?» —

«А и в нове большем кабаки

И лёжит он на печки да на кабачькия,

60