Грязные войны: Поле битвы — Земля - Джереми Скейхилл

53. Розовый дом

Вашингтон, округ Колумбия, и Сомали, 2011 г.

Месяц спустя после рейда, уничтожившего бен Ладена, адмирал Макрейвен все еще был любимцем Вашингтона. В июне 2011 г. он прибыл на слушания в конгресс, по результатам которых его должны были назначить главой Командования сил специальных операций США. Это было повышение, означавшее, что Макрейвен встает во главе глобальной программы преднамеренных убийств. Находясь в Комитете сената по делам вооруженных сил, он выслушивал похвалы, расточавшиеся как республиканцами, так и демократами. Они касались и его роли в организации рейда по уничтожению бен Ладена и участия в других операциях. «Я отдаю честь вам и вашим подчиненным из «морских котиков» за выдающуюся операцию, — заявил сенатор-демократ Джек Рид. — Полагаю, что в ее ходе были продемонстрированы ваша решительность и знание всех уровней этого конфликта — от деревень Афганистана и Пакистана до кабинетов Вашингтона»[2387]. Эти высказывания поддержал республиканец Джон Маккейн, сказавший Макрейвену: «Ваша карьера была выдающейся еще до 2 мая 2011 г. Но в этот день, возглавив миссию по уничтожению Усамы бен Ладена, вы и ваши люди навеки вписали свои имена в военную историю Америки».

Затем собравшиеся перешли к главному вопросу слушаний. «Готовы ли Макрейвен и его силы специальных операций по первому приказу расширить свои операции на весь мир? Хватит ли им сил для этого?» — спросил Рид. Макрейвен ответил сенаторам, что в связи с более широким применением сил специальных операций в различных районах мира, им, естественно, потребуется больше ресурсов. Следует также подготовить новое поколение оперативников. Затем адмирал сосредоточился на первоочередных целях. «Как бывший командующий JSOC хотел бы доложить, что мы уделяли очень большое внимание Йемену и Сомали», — заявил он. Макрейвен отметил, что, для того чтобы расширить практику нанесения успешных ударов в регионе, Соединенным Штатам потребуется в большем объеме использовать беспилотники, а также чаще проводить наземные операции по сбору информации, наблюдению и разведке. «Любое увеличение личного состава должно повлечь за собой соответствующее расширение систем обеспечения», — заявил Макрейвен.

В том же месяце, когда Макрейвен получил свое повышение, я прилетел в Могадишо. Приземлившись, я увидел в аэропорту явно заметный символ присутствия в стране американских «систем обеспечения». Дальний угол международного аэропорта Адена занимал окруженный стеной объект. Он находился на самом берегу Индийского океана и выглядел как небольшой изолированный поселок. На территории находилось свыше десятка зданий, обнесенных высокой стеной, по четырем углам которой возвышались сторожевые башни. Позднее от многочисленных сомалийских источников, а также людей из американской разведки я узнал, что это был новый контртеррористический центр, организованный ЦРУ и использовавшийся JSОС[2388]. Сомалийцы из-за цвета постройки называли его «Розовый дом». Другие просто именовали его «Гуантанамо». Рядом с постройкой было восемь больших металлических ангаров, а в аэропорту стояли самолеты ЦРУ. По словам работников аэропорта и представителей сомалийских спецслужб, строительство здания было закончено в начале 2011 г. Его охраняли сомалийские солдаты, однако доступ внутрь находился под контролем американцев. На самом объекте инструкторы ЦРУ проводили контртеррористическую подготовку сотрудников сомалийских спецслужб[2389]. Целью было создание национального ударного подразделения, способного проводить боевые операции против «аш-Шабаб» и захватывать ее членов.

В качестве элемента своей расширявшейся контртеррористической программы, проводимой в Сомали, ЦРУ также использовало секретную тюрьму, спрятанную в подвалах штаб-квартиры Агентства национальной безопасности страны. Там содержались заключенные, связанные с «аш-Шабаб» или подозревавшиеся в причастности к группировке. Некоторые из них, как, например, человек, считавшийся правой рукой руководителя «Аль-Каиды» Салеха Али Салеха Набхана, были захвачены на улицах кенийских городов и уже оттуда самолетами переправлены в Могадишо. Других снимали с регулярных рейсов после приземления или арестовывали прямо в их сомалийских домах и доставляли в застенок. Хотя секретная тюрьма официально принадлежала Агентству национальной безопасности, оплачивались местные агенты американской разведкой. Американцы также вели и допросы заключенных. Среди тех, кто предоставил мне информацию о тюрьме и контртеррористическом центре ЦРУ, были высокопоставленные сотрудники сомалийской разведки, представители Переходного федерального правительства, бывшие заключенные, а также ряд хорошо информированных сомалийских аналитиков и командиров иррегулярных вооруженных формирований, некоторые из которых работали с американскими военными и сотрудниками ЦРУ. Американский чиновник, подтвердивший существование обоих указанных объектов, сказал мне: «Тесно сотрудничать с правительством Сомали в контртеррористической области — очень разумно»[2390].

Расширение присутствия ЦРУ в Могадишо являлось составным элементом усилий администрации Обамы по организации контртеррористической деятельности в Сомали. Она включала в себя операции JSOC, удары с беспилотников и наблюдение за обстановкой. Высокопоставленный сотрудник сомалийской разведки в беседе со мной заявил, что американские агенты «работают здесь постоянно»[2391]. Иногда в Могадишо их число доходило до 30 человек. Однако мой собеседник подчеркнул, что те из них, кто работал с Агентством национальной безопасности Сомали, не принимали непосредственного участия в проведении операций. Они, скорее, занимались консультированием и подготовкой агентов сомалийских спецслужб. «В сложившемся положении это очень запутанный вопрос. Они хотят нам помочь, но ситуация складывается так, что они не могут сделать это таким образом, каким им хотелось бы. Они не контролируют политические вопросы и обеспечение безопасности, — добавил он. — Они не способны управлять обстановкой так, как это происходит в Афганистане или Ираке. В Сомали ситуация более текучая, она постоянно меняется, появляются новые люди».

По данным хорошо информированных сомалийских источников, ЦРУ неохотно шло на прямое сотрудничество с сомалийскими политическими лидерами. Несмотря на все публичные похвалы, высказывавшиеся в их адрес, американские официальные лица считали их коррумпированными и не заслуживающими доверия[2392]. Поэтому Соединенные Штаты напрямую оплачивали деятельность агентов сомалийской разведки. Сомалийские источники, информированные о программе, вспоминали, что местные агенты выстраивались в очередь, чтобы получить ежемесячное вознаграждение в 200 долл, наличными от американцев[2393]. Это были большие деньги в стране, средний годовой доход жителей которой находился на уровне 600 долл. «Они сильно поддерживают нас финансово, — заявил высокопоставленный сотрудник сомалийской разведки. — Это основной источник наших средств».

Неизвестно, насколько эти контртеррористические силы подчинялись президенту Сомали. Возможно, он даже не владел в полной мере информацией о проводившихся ими операциях. «Сотрудники ЦРУ и других американских разведывательных служб не считают нужным связываться с политическим руководством страны, что ясно говорит об их намерениях, — сказал мне Абдирахман Али, аналитик, изучавший деятельность «аш-Шабаб» и имевший обширные связи в сомалийских правительственных структурах. — Создается впечатление, что ЦРУ занимается реализацией внешней политики Соединенных Штатов. Вообще-то это дело Государственного департамента, однако здесь, похоже, этим занимается именно ЦРУ»[2394]. Сомалийские официальные лица, с которыми мне удалось побеседовать, отметили, что ЦРУ играло ведущую роль в реализации контртеррористической программы в Могадишо. Однако они также указали, что порой в этой работе принимали участие и сотрудники американской военной разведки. Когда я спросил, кого они представляли — JSOC или РУМО, высокопоставленный сотрудник сомалийской разведки ответил: «Не знаю. Об этом они нам не сообщали».

Таким образом, ЦРУ фактически создавало в Сомали свое собственное разведывательное агентство. В это время директор Управления Леон Панетта был приглашен в конгресс, где его спросили о том, как идет борьба с «Аль-Каидой» и близкими ей группами в Йемене, Сомали и Северной Африке. «Наш подход заключается в том, чтобы вести операции во всех этих регионах, с тем чтобы сдерживать там «Аль-Каиду», преследовать ее так, чтобы боевикам некуда было вырваться, — заявил Панетта. — Именно так мы поступаем в Йемене. Ситуация, несомненно, является достаточно опасной и непредсказуемой, однако мы продолжаем работать с различными силами в регионе в рамках контртеррористической деятельности. Мы также принимаем участие в операциях, проводимых JSOC. То же самое можно сказать и о Сомали»[2395].