Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг. - Виктор Петелин

Один из миллеровских учащихся рассказал писателю и всем присутствующим о том, что ребята стали практиковать трудовой ночной десант. Цель его – украшать город незаметно для его жителей.

Михаил Александрович под общие аплодисменты ответил:

– Я за то, чтобы ночью сажать яблони в ущерб очередному твисту. В жизни-то придется плясать меньше, чем трудиться. К этому надо себя готовить.

Когда юная гостья из Дагестана попросила Михаила Александровича, чтобы он научил их писать хорошие сочинения, писатель сказал, что дело это довольно трудное. Затем привел древнеримское изречение: «ораторами делаются, писателями рождаются», и обратился к молодым махачкалинкам:

– Ну, что ж, для первого знакомства присылайте ваши произведения, буду вашим первым редактором. Только на опыте, на примере, на исправлении ошибок можно научиться писать… Если есть одаренность, то, что называется талантом, то что-то со временем придет, и вы будете писать.

Преподаватель литературы Махачкалинской школы-интерната Валентина Ефимовна Ермоленко просит у писателя совета, как учитель должен вести работу, чтобы сочинения учащихся были искренними.

В ответ Михаил Александрович шутливо заметил, обращаясь к ребятам:

– Ишь чего захотела: чтобы вы раскрылись! Это не так просто все. В семнадцать – восемнадцать лет не раскроешься.

Потом писатель сказал:

– Я за искренность отношений, за искренность сочинений. Там как хотите вуалируйте вашу искренность, но надо писать то, что думаешь, что переживаешь, то, что чувствуешь. А если пишешь о другом, становись в его положение. Если отгадаешь, что герой или героиня думает, – тогда ты писатель, не отгадаешь, попадешь, как говорится, пальцем в небо, – тогда не писатель. Правда в жизни, правда и в литературе – превыше всего!

Писателю рассказывают, что сокращение учебных программ в школе шло главным образом за счет гуманитарных предметов – литературы и истории. Михаил Александрович сказал, что это не совсем правильно. Надо путем совместной работы писателей, историков ставить этот вопрос перед Министерством просвещения. Не все будут радиотехниками, инженерами… Нужны будут высококвалифицированные историки и преподаватели литературы. А основы этих знаний получают в средней школе.

Михаила Александровича просят ответить на вопрос: не думает ли он написать книгу о современной молодежи?

Шолохов:

– Я достаточно устарел, чтобы писать о вас. О молодежи должны писать молодые писатели, сверстники ваши.

Завязывается разговор о дагестанской литературе, о молодых русских поэтах. Шолохов говорит:

– Дагестанская литература – хорошая литература. Есть у вас растущие имена… Много у нас хороших поэтов и прозаиков и в русской, и украинской литературе. Большой популярностью пользуется Василий Федоров. Он уже признанный поэт, и, как говорится, идет в зенит.

Далее писатель подчеркивает, что настоящей поэзии чужды безыдейность и формализм. В.И. Ленин любил Ф.И. Тютчева не потому, что их объединяло дворянское сословие, а потому, что стихи его были не только блестящи по форме, но наполнены глубочайшим философским содержанием.

Писатель говорит о том, что у зарубежного читателя пользуются большим спросом произведения А. Толстого, К. Паустовского и его романы и рассказы.

Во время этого разговора вдруг раздался вопрос:

– Михаил Александрович, вот большинство писателей стараются жить в городах, в частности в Москве, а почему вы выбрали Вешенскую?

Ответ писателя лаконичен и исчерпывающ:

– Поближе к тем, о ком я пишу. Я считаю, что производственное место выбрал удачно. То надо бы ехать из Москвы сюда, а то герои тут, рядом.

Еще вопрос от посланцев Дагестана:

– Михаил Александрович, а вы к нам приедете?

Шолохов:

– Приеду, непременно приеду.

И опять шутка:

– Только вы, надеюсь, не заставите там одеваться меня в белую бурку?

Все весело смеются.

Вскоре разговор опять переходит на темы о воспитании, о том, как поставлено обучение в Скандинавии, где писатель несколько раз бывал.

– В Скандинавии, как и в других странах капитала, – рассказывает Шолохов, – уход молодежи в город совершенно закономерен и оправдан. Там нет больших селений. Как правило, одиночные фермы. Человек растет. В деревне у него нет сверстников. Не с кем играть, не с кем поделиться мнением. Естественно, что люди там дичают. И для их молодежи, которая воспитывается в раннем одиночестве, уход в город, как уход из душной комнаты на воздух, на простор…

У них в Англии, в США, в других капиталистических странах сам социальный строй исключает возможность коллективного общения, нет общих зданий, где юноши и девушки могли бы собраться вместе. И поэтому вырастает страшный единоличник, будущий бизнесмен… Вы в этом отношении, безусловно, находитесь в привилегированном положении. Вы с самого детства воспитываетесь в коллективе, у нас есть все возможности для коллективной дружбы и коллективного труда.

Михаил Александрович рассказал присутствующим, что в скандинавских и некоторых других европейских странах для девушек-старшеклассниц введено обязательное обучение кулинарному искусству, высказал пожелание, чтобы и в наших советских школах девочек обучали кулинарным познаниям.

Учителя и комсомольские работники хотят узнать мнение писателя, как лучше воспитывать ребят, чтобы не было у нас случаев хулиганства.

Шолохов:

– Когда случается беда, у нас обычно задаются вопросом: кто виноват? Семья, школа или общественность? Все виноваты: и школа, и семья, и комсомол. Побольше внимания ребятам, подверженным дурному влиянию, побольше внимания со всех трех сторон. И думается, можно без дружинников и милиции успешно бороться за этого человека и победить.

Беседа подходит к концу. Вопрос задает девушка из Дагестана:

– Михаил Александрович, расскажите, пожалуйста, историю здания, в котором мы сейчас беседуем.

Шолохов:

– Это здание было построено для мужской гимназии в 1914 году. Затем в 1918 году, когда началась гражданская война, здесь размещалось окружное управление белых. Когда пришла Советская власть, здесь был окружной исполком. А потом снова здесь была средняя школа, пока не построили новую… Как видите, здание для восьмиклассной гимназии было тесноватым. Классы очень маленькие, хотя учащихся было довольно много. Я здесь, кстати, учился в четвертом классе гимназии в 1918 году, а потом гражданская война помешала.

Кажется, вон там (Михаил Александрович указывает на классы, расположенные в северо-восточном углу здания) в одном из классов я сидел. Нас было человек тридцать, и мы лепились один к одному. Вот такова история этого здания… А сейчас тут у нас властвуют пионеры.