Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

в меморандуме, подготовленном им для послов в Аррасе незадолго до смерти Бедфорда. Фастольф усвоил уроки Орлеана и Компьеня. Он считал, что осадной войны следует избегать любой ценой. Французы слишком хорошо умели удерживать крепостные стены. Вместо этого он предложил вернуться к шевоше, который был такой страшной, но неэффективной стратегией при Эдуарде III. Регионы, находящиеся под контролем французов или бургундцев, "должны быть подвергнуты другому способу ведения войны, более острому и более жестокому, как с естественным и древним врагом". Две экспедиционные армии по 3.000 человек каждая при поддержке легкой артиллерии должны были ежегодно в начале июня высаживаться на территорию Франции, срок их службы должен составлять пять месяцев. Они должны были пройти через север Франции, уничтожая все на своем пути. Здания должны быть сожжены, зерно смешано с грязью, виноградники и фруктовые деревья вырублены. Весь скот, который нельзя было собрать и отогнать в Париж или Нормандию, должен быть забит и брошен. Не следует терять времени на захват пленных и наложение pâtis. Предатели должны быть повешены. Даже постриженные в монахи священнослужители не должны были быть пощажены. Это была стратегия выжженной земли. Задача состояла в том, чтобы захватить стратегическую инициативу и отвлечь силы французов от наступательных операций на статичную оборону. Фастольф считал, что в результате разрушений и голода французы будут вынуждены покориться в течение трех лет. "Лучше разорить страну на время, чем потерять ее вовсе", — писал он. В то же время он призывал к экономической войне против фламандских подданных герцога Бургундского. Экспорт шерсти во Фландрию должен быть запрещен, а альтернативные рынки сбыта должны быть найдены в Италии. Как Парламент отнесся к этим идеям, не зафиксировано. Но в конце октября парламентарии одобрили назначение герцога Глостера капитаном Кале и его вспомогательных фортов, а также, предположительно, его назначение королевским лейтенантом в Пикардии, Артуа и Фландрии, которое последовало через несколько дней[655].

* * *

Пока эти вопросы рассматривались в Вестминстере, военная ситуация во Франции стремительно ухудшалась. В последние дни Аррасского конгресса развернулась ожесточенная борьба за контроль над равниной к северу от Парижа и, в конечном счете, за сам Париж. Крупный французский гарнизон в Сен-Дени начал захватывать окружающие места, обнесенные стенами. Экуан на севере был взят штурмом, а Орвиль на Санлисской дороге заключил соглашение об условной капитуляции. В Париже обороной руководили Вилье де Л'Иль-Адам и бастард де Сен-Поль, имевшие около 2.000 человек. Толбот и Уиллоуби прибыли в Нормандию в конце июля 1435 г. с экспедиционной армией из Англии. К ним присоединились несколько сотен человек, выведенных из нормандских гарнизонов. Вся армия двинулась на Париж, в результате чего общее число профессиональных военных в городе достигло 4.000 ― 5.000 человек. Сильно уступая в численности, французы оставили свои дальние крепости и сосредоточили силы в Сен-Дени. Англичане разместили гарнизоны в фортах и замках вокруг города и построили на одном из островов на Сене большую деревянную бастиду, оснащенную артиллерией. Около 24 августа они осадили Сен-Дени[656].

Укрепления Сен-Дени были слабыми. Стены были плохо отремонтированы, а запасы слишком малы, чтобы долго содержать столь многочисленный гарнизон. Город находился на некотором расстоянии от Сены, и гарнизон в плане снабжения водой зависел от колодцев. О том, чтобы защитники могли противостоять армии, втрое превосходящей их по численности, на открытой равнине, не могло быть и речи. Французские капитаны собрали в городе военный совет. Они решили, что Орлеанский бастард должен вернуться в долину Луары и собрать там армию для оказания помощи, а Пьер де Рье останется в Сен-Дени. 9 сентября, после того как Жан Орлеанский ушел, а двухнедельная бомбардировка разрушила стены и ворота, англичане предприняли общий штурм. Они перешли вброд через ров и полезли на стены по лестницам сразу с нескольких местах. Штурм продолжался два часа, после чего атакующие отступили. Обе стороны понесли большие потери, в основном от огнестрельного оружия. Мужество гарнизона дало ему еще немного времени.

Были сформированы две армии помощи. 22 сентября, на следующий день после заключения Аррасского договора, Артур де Ришмон и граф Вандомский вышли из Арраса во главе небольшой армии, набранной из свит французских господ, участвовавших в конгрессе. Они дошли до Санлиса, расположенного в одиннадцати милях от осажденного города, но дальше не двинулись. Сообщения о численности войск в английских осадных линиях убедили Ришмона в том, что эта задача ему не по силам. Тем временем Орлеанский бастард собрал в Шартре около 4.000 человек. Вместо того чтобы огибать Париж с востока через Мелён и Ланьи, что заняло бы слишком много времени, он решил попытаться форсировать Сену к западу от Парижа. Перед рассветом 25 сентября его люди попытались застать Мант врасплох. Но там находился сильный и бдительный английский гарнизон, и попытка не удалась. В этот момент произошло неожиданное событие, которое, казалось, могло спасти предприятие. Этой же ночью в десяти милях выше по течению реки два французских партизана с небольшой компанией рыбаков, действуя по собственной инициативе, захватили мост в Мёлане. Они проникли в крепость с южной стороны по лестницам с лодок, пришвартованных к берегу, подкупили одного сторожа, убили около двадцати человек из гарнизона и заставили капитана и остальных его людей сдаться. Орлеанский бастард направился прямо к мосту, но, добравшись до него, обнаружил, что защитники Сен-Дени накануне заключили договор о капитуляции на условиях. Наступление было назначено на 4 октября, то есть всего через неделю. Он подумал о том, чтобы попытаться пробиться в Мёлан с моста, но пришел к выводу, что сделать это не успеет. В назначенный день ворота Сен-Дени были открыты, и французский гарнизон вышел под конвоем с тем личным имуществом, которое он мог унести[657].

При любых других обстоятельствах взятие Сен-Дени англичанами было бы воспринято как великая победа. Но она была омрачена известием о заключении Аррасского договора. Значительная часть англо-бургундской армии в Париже и большинство оставшихся ланкастерских гарнизонов в Пикардии и Шампани были подданными герцога Бургундского. Многие из них в течение многих лет сражались вместе с англичанами, а теперь оказались ни причем. Большой пикардийский контингент, находившийся в армии Толбота под Сен-Дени, сразу после сдачи города разошелся по домам. Вместе с ними ушли и бургундские войска, обеспечивавшие оборону Парижа в течение последних шести лет. Их капитаны, имевшие личные обязательства перед ланкастерским правительством, оказались в более сложном положении. Вилье де Л'Иль-Адам был советником Филиппа Доброго, но он также занимал должности маршала Франции и капитана Парижа у Генриха VI и присягнул ему на верность. Его земли находились на спорной территории в долине Уазы. Л'Иль-Адам решил, что не сможет с честью отказаться от англичан до окончательной капитуляции Сен-Дени, и тогда обратился за