Пир стервятников - Джордж Мартин

— Услышь наш рев, — усмехнулся Джейме. — Расскажите еще, что отец любил посмеяться.

— Нет. Смеху Тайвин не доверял. Слишком многие на его памяти смеялись над твоим дедом. Эта комедия, именуемая осадой, его бы уж точно не позабавила, — нахмурилась леди Дженна. — Как ты намерен закончить ее теперь, когда прибыл на место?

— Я вызвал Черную Рыбу на переговоры.

— Ничего у тебя не выйдет.

— Предложу ему сдаться на хороших условиях.

— Условия подразумевают доверие. Фреи перебили гостей под собственным кровом, а ты… не хочу тебя обидеть, мой милый, но ты все-таки убил короля, которого клялся защищать.

— И Черную Рыбу убью, если он не сдастся. — Джейме сказал это резче, чем намеревался, но сейчас он меньше всего хотел, чтобы ему тыкали в нос Эйериса Таргариена.

— Чем это, языком? — презрительно молвила тетка. — Я, конечно, тучная старуха, но мозги в голове у меня есть. Есть они и у Черной Рыбы. Пустыми угрозами его не проймешь.

— А вы бы что посоветовали?

Она приподняла свои пышные плечи.

— Эм хочет отрубить Эдмару голову — и возможно, что в кои-то веки он прав. Сир Риман со своей виселицей сделал из нас посмешище. Надо показать сиру Бриндену, что твои угрозы не пустой звук.

— Смерть Эдмара может сделать Бриндена еще более неуступчивым.

— Чего-чего, а упрямства Черной Рыбе всегда было не занимать. Хостер Талли сказал бы тебе то же самое. Впрочем, я никогда не брала на себя смелость учить тебя, как вести войну. Я свое место знаю в отличие от твоей сестры. Правда ли, что она сожгла Красный Замок?

— Только Башню Десницы.

Тетушка возвела глаза к потолку.

— Лучше бы она оставила башню в целости и сожгла самого десницу, Хариса Свифта. Если кто и заслуживает своего герба, так это сир Харис. И Джайлс Росби, да помогут нам Семеро! Я думала, он давно уже умер. Мерривезер… его деда твой отец прозвал Смехунчиком. По словам Тайвина, он только и умел, что усмехаться остротам короля Эйериса — так и доусмехался до изгнания, насколько я помню. Серсея, слыхать, и бастарда ввела в совет, а какого-то проходимца — в Королевскую Гвардию. Она вооружила святош, а браавосийцы, сколько их ни есть в Вестеросе, требуют возвращения ссуд. Ничего бы этого не случилось, если бы она, следуя простому здравому смыслу, сделала десницей своего дядю.

— Сир Киван отклонил ее предложение.

— Да, он тоже так говорит — не говорит только почему. Он о многом умалчивает. — Леди Дженна скривилась. — Киван всегда делал все, о чем бы его ни просили. Уклоняться от своего долга — это на него не похоже. Что-то здесь не так, носом чую.

— Мне он сказал, что устал. — Он знает, сказала Серсея, когда они оба стояли над телом отца. Он знает про нас с тобой.

— Устал? — Тетка поджала губы. — Что ж, он имеет на это право. Тяжело прожить всю свою жизнь в тени Тайвина. Всем моим братьям это далось тяжело. Тень от Тайвина падала длинная, черная, а им так хотелось немного солнца. Тигетт пытался жить сам по себе, но с твоим отцом никогда сровняться не мог, и с годами это все больше ожесточало его. Герион все шутил — проще смеяться над чьей-то чужой игрой, чем вступить в нее и проиграть. А вот Киван рано смекнул, как обстоит дело, и занял место рядом с твоим отцом.

— А ты? — спросил Джейме.

— Эта игра не предназначалась для девочек. Для отца я была маленькой принцессой, зеницей ока… и для Тайвина тоже, пока не разочаровала его. Мой брат так и не научился мириться с разочарованиями. — Леди Дженна поднялась на ноги. — Я сказала тебе все, что хотела. Не буду больше занимать твое время. Поступай так, как поступил бы на твоем месте Тайвин.

— Ты любила его? — вырвалось вдруг у Джейме.

Леди Дженна посмотрела на него странно.

— Мне было семь, когда Уолдер Фрей убедил отца отдать мою руку Эму. Не наследнику даже — второму сыну. Мой отец сам был третьим сыном, а младшие дети всегда стремятся заслужить расположение старших. Фрей знал за ним эту слабость, и отец согласился лишь ради того, чтобы ему угодить. О моей помолвке объявили на пиру, где присутствовала половина западных лордов. Эллин Тарбек рассмеялась, Красный Лев разгневался и покинул чертог. Остальные словно воды в рот набрали. Один Тайвин дерзнул высказаться против этого брака — десятилетний в ту пору мальчик! Отец побелел, как снятое молоко, а Уолдер Фрей весь затрясся. Как же мне было не любить его после этого? — улыбнулась Дженна. — Я не хочу сказать, что одобряла все, что он делал, и что он сам был приятен мне, когда вырос… но в старшем брате, защитнике, нуждается каждая девочка. А Тайвин даже в детстве был настоящим защитником. — Она вздохнула. — Кто-то защитит нас теперь?

Джейме поцеловал ее в щеку.

— У него остался сын.

— Это меня, по правде сказать, и пугает.

— Почему? — удивился Джейме.

— Милый ты мой. — Тетушка ущипнула его за ухо. — Я знаю тебя с тех пор, как ты лежал у груди Джоанны. Ты улыбаешься как Герион, дерешься как Тиг, от Кивана в тебе тоже кое-что есть, иначе ты не носил бы свой белый плащ… но сын Тайвина — Тирион, а не ты. Я и отцу твоему это высказала, а он за это на полгода перестал со мной разговаривать. Мужчины так возмущаются, когда слышат правду. Все вы дураки — даже те, кто рождается раз в тысячу лет.

Кошка-Кет

Она проснулась еще до рассвета, в комнатушке под самой крышей, которую делила с дочерьми Бруско.

Кет всегда просыпалась первая. Под одеялом с Талеей и Бреей было тепло и уютно. Слыша, как они посапывают во сне, она села и спустила ноги с кровати, Брея пробормотала что-то и повернулась на другой бок. От серых каменных стен веяло таким холодом, что Кет мигом покрылась мурашками. Когда она в темноте натягивала через голову камзол, Талея тоже проснулась и попросила:

— Кет, будь добренькой, подай мне одежду. — Талея, состоявшая из одних локтей и коленок, вечно жаловалась, что мерзнет.

Кет принесла ей одежки, и та залезла с ними под одеяло. Потом они вдвоем стащили с кровати старшую сестру Брею, ругавшую их спросонья на чем свет стоит.

Когда они слезли вниз по приставной лесенке, Бруско с сыновьями уже сидели в лодке на узком канале, протекавшем у самого дома. Бруско, как и каждое утро, заорал, чтобы девочки поторопились. Братья помогли Талее и Брее спуститься в лодку. В обязанности Кет входило отвязать их от сваи, бросить конец Брее и отпихнуть лодку ногой от причала. Сыновья Бруско налегли на шесты, и она перескочила к остальным через растущую полоску воды.

Теперь какое-то время можно было просто сидеть и зевать, пока гребцы в предрассветных сумерках вели лодку через паутину мелких каналов. День обещал быть на редкость ясным. В Браавосе всего три вида погоды: противный туман, еще более скверный дождь и дождь со снегом, хуже которого нет ничего. Но иногда случается и хорошее утро, с розовым небосклоном и чистым соленым воздухом. Кет очень любила такие дни.