Черный спектр - Сергей Панченко

Часть третья

Заключение.

            - Я хочу уйти в том виде, в котором вошел сюда, – Максима ничуть не смутил таинственный голос.

            - Ты же не за этим сюда шел, вынес столько тягот, чтобы просто уйти, не поняв, что здесь происходит.

            - Я понял, что волновой разум считает нас депрессивной энергией, портящей его картину мира. Наше сознание для него что-то вроде собачьих какашек на беговой дорожке. Теперь я понимаю, чего опасались наши партнеры. Они не хотели, чтобы люди проникали в шар и, поддаваясь на уговоры «черного спектра», усиливали его воздействие. Потому они и нас пытались остановить. Я согласен с их позицией. Между людьми разборки за право сильного должны происходить без участия третьих сил, каким бы ни был соблазн их использовать. Разве я не прав?

            Максим присел на прохладный пол. От непроницаемой темноты, тошноты и головокружения тяжело было сохранять равновесие.

            - Волновой разум ничего не считает. Он не человек. Его разум не имеет ничего общего с разумом людей. Зачем тому, кто вездесущ и существует вечно, обращать внимание на микроскопические сгустки мрачной энергии?

            - Он бог? – спросил Максим.

            - Ни в коем разе. Иной разум в иной вселенной, имеющий столько же причин существовать, что и мы.

            - Зачем он появился в нашей?

            - Затем, что я захотел этого. Я первый установил с ним контакт, и я же нашел способ обратить его себе на службу, – в нотках голоса прозвучало превосходство и самолюбование.

            - Так это ты тот самый приятель Фирлеза, который изучал аномальную зону? – догадался Максим.

            - Ну, мне сложно назвать этого наркомана приятелем. Это он постоянно набивался ко мне в друзья, даже после того, как начался процесс волнового воздействия, искал возможности встретиться со мной. Поразительное сочетание легкомыслия и маниакального упорства. Оттого и окаменел, идиот. Здорово это, раздавать людям за их заслуги при жизни.

            - Ясно, – Максим сплюнул постоянно набирающуюся во рту слюну. – Богом себя возомнил, вершителем человеческих судеб. А по Сеньке ли шапка?

            - Почему нет? Можно подумать, что человеческую историю делали боги. Ее делали люди, которые нашли в себе силы это позволить. Цари, короли, генералы, безумцы и прочие. Люди, простые люди. Только у них не было таких возможностей, как у меня.

            - Иначе человечество уже давно стало бы историей, – дополнил Максим.

            - Конечно, ты считаешь, что смерти людей на моей совести. Убийство – это когда ты ставишь пистолет к виску человека и нажимаешь курок, тогда да, ты убийца. У человека не было шансов, он был полностью в твоей власти. А в моем случае люди убивали себя сами. Я же хотел, чтобы они научились иному отношению ко всему. Для нас, вернее уже для них, норма, когда ты считаешь себя пупом мира, а все должны жить по твоим правилам. Этот не так ходит, тот не так говорит, другой вообще дурак в пятом поколении. На ином уровне восприятия, который мне открылся после контакта с волновым разумом, я многое понял о людях, увидел всю их отвратительную сущность, которую они считали нормой. И я решил: раз уж мне дана такая возможность – использовать чужой разум для духовного прогресса человечества – упускать ее нельзя. А чтобы он пошел быстрее, надо было создать условия для естественного отбора. Черный спектр, особая модуляция волн, созданная на основе отпечатка негативных эмоций человека, подходила для этого идеально. Человек сам создавал то, что его поглощало. Так что те люди, которые исчезли, формально самоубийцы. Я не чувствую за собой вины в том, что произошло. Люди уперлись в тупик, перестали считать себя частью природы, превратились в придаток своих вещей и работы. Все мысли их были вокруг денег: заработать, занять, отдать, прожить до зарплаты. Их духовный мир и кругозор сузились до восприятия мира на уровне пещерного человека. И то я обидел нашего предка, потому что он был намного наблюдательнее современного человека. Это итог нашей цивилизации, самый пик, после которого обязательно должен был случиться какой-нибудь апокалипсис, чтобы человечество начало развитие заново. Его начал я, и этим горд.

            - А я тебе зачем нужен был?

            - Ты хитер и умен. Я давно за тобой наблюдаю. Все ждал, когда ты проявишь себя. Цыган тех помнишь с излучателем у блокпоста? Я надоумил. Митяя того подослал, Фирлеза, чтобы они подтолкнули тебя к мысли идти в зону. Время пришло, и ты обрел качества человека, способного стать одним из апостолов, несущих людям свет нового знания.

            - А если я не хочу ничего нести? Я устал от всего этого. Мне хочется покоя с семьей в уединении.

            - Ты обманываешь сам себя. У тебя красная аура воина. Это качества сильного человека: хитрость, отвага, самопожертвование.

            - Спасибо за комплимент. А что с ней делать? Командовать армией и громить противников черного спектра?

            - Включиться в цепочку проводников волнового разума, чтобы дополнить наши совместные усилия.

            - Об этом мне рассказывал Фирлез.

            - Он очень хотел быть одним из нас, но не судьба. У него нет ничего из того, что было бы полезным для общего дела. В отличие от тебя.

            - А что произойдет со мной, если я соглашусь?

            - Ты сольешься с нами в один разум, вибрирующий на одной волне. Твое тело перестанет быть тебе интересным. Ты забудешь о нем, когда поймешь, что оно было оковами для твоего разума. Тебе же понравилось то, что ты видел, когда сознание гуляло свободно?

            - Это было красиво, но больше напоминало наркотические галлюцинации. Это же было только в моем воображении?

            - Нет, конечно же, нет. В тот момент, когда наркотик подействовал, твое тело вошло с резонанс с оболочкой сферы. Он перестало быть биологическим объектом в твоем понимании. Оно стало зацикленным пучком энергии, способным проникать куда угодно. В таком состоянии ты способен жить хоть в космосе, хоть в раскаленном ядре планеты. Ты только представь, как осознание этого может поменять твою жизнь, мелочную и никчемную до сего момента.